Не оставляй надежды - Бернард Ханна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая

— Точно.

Так. Теперь ее замечательный, любящий детей сосед представлял ее голой под строгим рабочим костюмом. Стараясь не думать об этом, Лаура начала рассматривать жилище Джастина. Это была копия ее квартиры, но намного чище и аккуратнее.

На табуретке у входной двери лежал контейнер для микроволновой печи.

— Заказываешь еду на дом?

Джастин проследил за ее взглядом и пожал плечами. Ей показалось, что он смутился.

— Я собирался отнести это тебе, когда услышал твой крик. Ты выглядела голодной.

Лаура была тронута. Слезы подступили к глазам, и она моргнула.

— Джастин, это так мило с твоей стороны.

— Еда уже остыла, но если хочешь, ее можно разогреть. — Патрик схватил контейнер и пошел на кухню. — Правда, это не первоклассная еда, — бросил он через плечо, — а всего лишь остатки пиццы.

— Домашней? — вздохнула она.

— Ну, да. А откуда ты знаешь?

Лаура уклонилась от ответа, не желая объяснять, что уже несколько месяцев чувствовала аппетитные запахи из его кухни.

— Сначала надо накормить малыша. Он точно проголодался. Я принесу бутылочку, а ты пока позаботься о нем. Где у тебя чайник?

— Вон там, на столе. Мы будем в гостиной.

Она приготовила молочную смесь и поспешила в гостиную, где Джастин безуспешно пытался успокоить Патрика.

— Вот.

Джастин передал ей ребенка.

— Накорми его. А я пойду разогрею тебе пиццу.

Патрик с жадностью глотал молоко, и Лаура чувствовала себя виноватой: бедный малыш.

Джастин поставил на стол тарелку с самой аппетитной пиццей, которую Лаура когда-либо видела. Он также принес большой стакан молока. Она удивленно приподняла бровь.

— Молоко? С пиццей?

— Тебе это будет полезно. Дай мне малыша, а сама поешь.

Улыбнувшись его настойчивости, Лаура передала ему ребенка и принялась за пиццу. Патрик осушил свою бутылочку и снова заплакал.

— Время менять пеленку.

После еды Лаура чувствовала себя намного бодрее. Приняв всю заботу на себя, Лаура взяла ребенка из рук Джастина. Должны же у нее быть врожденные материнские инстинкты!

— Ты можешь принести несколько полотенец, чтобы мы его положили?

Вскоре малыш уже лежал на полу на двух толстых полотенцах, и они были готовы снять с него пеленку. Она была мокрая и тяжелая. Скорчив гримасу, Лаура сняла ее с ребенка и выкинула в мешок, приготовленный Джастином. Эту пеленку они точно не станут стирать.

Она потянулась за влажными салфетками и тут заметила, что Джастин удивленно уставился вниз.

— Что? Что случилось? — спросила она, следя за его взглядом. И раскрыла рот от изумления.

— Кажется, тут чего-то не хватает? — сухо произнес Джастин.

— Да он — девочка! — воскликнула Лаура. Джастин усмехнулся.

— У тебя потрясающая наблюдательность, Лаура. Почему ты думала, что она мальчик?

— Я просто так предположила. — Лаура пожала плечами, всматриваясь в лицо малышки. — Мне казалось, что она похожа на мальчика.

При этих словах личико маленькой леди исказилось, и она снова начала плакать. Джастин погладил ее по щечке.

— Ну-ну, хватит, — утешал он ребенка, — она не то имела в виду. — Мы тебе купим что-нибудь розовое, обещаю. — Он посмотрел на Лауру, указывая ей на ребенка. — А она очень хорошенькая. Глаза огромные, а ресницы длинные.

— Точно! У нее глаза как у тех мальчиков, которые не ценят их по достоинству и все норовят подстричь ресницы. — Лаура ткнула в него пальцем. — Ты как раз к таким относишься.

Джастин моргнул.

— Я подстригал ресницы?

— Не знаю. Но у тебя действительно великолепные глаза.

На его лице появилось какое-то загадочное выражение, и Лаура прикусила губу, чтобы не сболтнуть еще одну глупость.

— Ну, спасибо, — сказал он наконец, и она поспешила сменить тему:

— Пожалуйста. Может, теперь вернемся к памперсам?

— Конечно.

Лаура взяла влажные салфетки и лосьон. Затем принялась за работу: мыла и вытирала попку Патрика… то есть Пэт. Попка была красноватой.

— У нее сыпь. Надеюсь, эти лосьоны устранят ее. — Она взяла три флакона и просмотрела инструкции. — У нас есть выбор между инструкциями на французском, испанском и японском.

— На другой стороне есть на английском, — показал Джастин.

Лосьон наверняка был довольно дорогой, но Джастин настоял на покупке грех разных флаконов: для сильных высыпаний, для слабых высыпаний и для профилактики высыпаний.

Какой же выбрать? Лаура всматривалась в красноватую кожицу, но не находила ответа.

— Это сильная или слабая сыпь? — раздумывала она вслух.

Джастин озадаченно пожал плечами.

— Понятия не имею.

— И какой же лосьон нам использовать? У нас их три.

Джастин взглянул на нее укоризненно, как будто она обязана была знать о таких вещах. Лаура закатила глаза.

А вот Пэт, казалось, не испытывала неудобств из-за слабой или сильной сыпи и озорничала. Джастин корчил ей смешные рожицы, и она все время дергала ножками, что-то лепетала и тянула ручки к его лицу.

— Хорошо, что она еще не умеет ползать, — проворчала Лаура, решив смешать все три лосьона. Закончив работу, она принялась вытирать салфеткой остатки лосьона с пальцев. — Все готово к шагу номер два: новый памперс. Ты его приготовил?

— Погоди. У нас проблема.

Джастин держал в руках нераскрытую упаковку памперсов, уставившись на нее тупым взглядом.

Лаура тяжело вздохнула.

— Что теперь? Инструкция на санскрите?

— Голубая упаковка.

— А при чем тут цвет?

— Мы купили подгузники для мальчиков. Они уставились на малышку.

— Думаешь, ей будет плохо в подгузниках для мальчиков? — спросила Лаура. — Думаешь, это нанесет непоправимый психологический удар девочке, учитывая то, что ее пару часов принимали за мальчика?

Джастин вертел упаковку в руках.

— Да, я так думаю. Ведь памперс набивается ватой в разных местах? Там же нет никакой специальной водовыводящей системы, да?

— Откуда мне знать?

— Тогда это означает, что они будут протекать, если не подобрать нужные.

Лаура отобрала у него упаковку, порвала ее и достала голубой памперс с цветными рисунками.

— Будем пользоваться этими. Это лучше, чем ничего.

Через несколько минут два памперса были выброшены, но третий подошел.

— Кто бы мог подумать, что эти клейкие полоски такие мудреные? — ворчала Лаура, пока они пытались надеть на Пэт бело-зеленые ползунки. Почему так сложно иметь дело с ребенком? Как младенцы вообще должны выживать в этом мире, если взрослым приходится расшифровывать инструкции на корявом английском? — А теперь, вздохнула она, когда ребенок наконец был одет, пора спать. Что приводит нас к следующей проблеме: где ей спать?

— Думаю, моя кровать — это единственный выбор.

— Лучше бы мы раздобыли детскую кроватку. У моих братьев есть по крайней мере три таких. А так она не упадет?

— Она же очень маленькая. Мы положим ее на середину и соорудим что-нибудь вокруг нее, чтобы она не могла скатиться.

— Ты уверен? Я могла бы позвонить одному из моих братьев, и через полчаса у нас была бы кроватка.

— Моя кровать вполне подходит. Не надо вовлекать в это других людей.

Спальня Джастина была намного уютнее, чем ее. Никакого беспорядка. Никакого грязного белья. Обычная мебель из черного дерева. Небольшие акварели украшали стены. Едва заметная пыль была единственным видимым грехом, а кучка журналов — единственным предметом на ночном столике. Кровать была даже заправлена.

— Мама хорошо тебя воспитала, — пробормотала Лаура.

В ответ он взглянул на нее насмешливо и передал ей ребенка, чтобы снять покрывало.

— Что ты имеешь в виду?

— Здесь все такое аккуратное. Я выросла с двумя братьями, которые были не способны класть свои грязные носки в корзину для белья.

Она положила ребенка на середину кровати и наблюдала, как Джастин сворачивал одеяла вокруг Пэт.

— Если бы никто за ними их не подбирал, они бы в конце концов научились.

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая