Перстень с печаткой - Беркеши Андраш - Страница 30

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая

— Странный он человек, — сказал Шликкен. — У него есть племянник, некий Кальман Борши, из юнкеров. И вот в прошлом году, осенью, доктор обратился с письменным заявлением к командиру батальона, что Борши хочет бежать.

— Кто? — спросил с глупым видом Кальман.

— Что «кто»?

— Кто хотел бежать? — переспросил Кальман.

— Фенрих.

— Понятно. И главный врач заявил об этом.

— Правильно, — кивнул майор.

— И он сбежал?

— Ну да. И не один. С ним сбежал также один опасный коммунист…

— Шандор Домбаи, — подсказал Тодт, предполагая, видимо, что майор забыл имя.

— Йозеф, Йозеф!.. — Шликкен поднял указательный палец и добродушно погрозил капитану. — Только тогда, когда я спрашиваю.

— Виноват, господин майор.

— Итак, Домбаи, — повторил майор. — Он был ефрейтором из вольноопределяющихся.

— Их поймали? — Кальман закурил сигарету, повторяя про себя: «Только спокойствие».

— По порядку, — сказал Шликкен. — Вначале поговорим о Шавоше. Я буду несколько пространен, но вы должны знать предшествующие обстоятельства, для того чтобы успешно провести это интересное дело. Если чего-нибудь не поймете, можете, не стесняясь, спрашивать… Итак, Шавош. — Майор собирался с мыслями, как будто потерял нить разговора. — Да, так вот. Расскажу, во-первых, о том, как я узнал имя Шавоша. Это важно. Насколько мне помнится, я уже говорил вам о своем друге Хельмеци, которого несколько недель назад, точнее, четвертого марта, убили коммунисты.

— Перстень с печаткой принадлежал ему, — сказал Кальман, указывая на палец майора.

— Верно. На другой день мы с Хельмеци должны были выехать в Афины. Обратите внимание, господин капитан, так как то, о чем я буду сейчас говорить, вам не известно. Гибель Хельмеци меня больно ранила, потому что он был моим самым надежным товарищем по работе. В штатах нашей секретной службы он состоял в звании капитана. Благодаря своей ловкости он сумел еще до войны вступить в английскую секретную организацию под названием «Политикл интеллидженс депатмент». Там он выполнял огромную и неоценимую работу. Я устроил его также в венгерский отдел контрразведки; по моей просьбе его подключили к старшему инспектору Оскару Шалго, моему старому другу. Я много раз прибегал к его услугам… Ну так вот, мы с Шалго находились возле его трупа, об этом я забыл сказать. Никаких следов нам обнаружить не удалось, точно так же как и уголовной полиции, несмотря на то, что мы обследовали каждый квадратный сантиметр на теле трупа и вокруг. В первую очередь я задал себе вопрос: кто был заинтересован в убийстве Хельмеци?

— Возможно, это была месть на любовной почве? — проговорил Кальман.

— У него не было никаких дел с женщинами. А в связи с тем, что мы нигде не нашли следов пальцев и других улик, я сделал вывод, что убийство было подготовлено в высшей степени тщательно и осмотрительно. Обстановка — рюмки на столе и рюмка в руках Хельмеци — подтверждала, что убийцы близко знали его; возможно, они были его друзьями, во всяком случае, они принадлежали к числу людей, которых он даже угощал. Убийцы с помощью блестящей уловки, выдав себя за сотрудников венгерской контрразведки, удалили из дому привратника.

— Как это надо понимать? — спросил Кальман; нервы его настолько были напряжены, что он даже не слышал бомбежки.

— Я думаю, что в убийстве приняли участие несколько человек, вероятно, трое. Двое мужчин и одна женщина. И они высчитали все до единой секунды. Один из мужчин был в форме лейтенанта, другой в гражданском. Последний был в очках, лицо у него было покрыто пятнами. Согласно показаниям привратника, утром какая-то молодая женщина тщательно обследовала местность и подробно расспросила обо всем глуповатую госпожу Топойя. Вероятно, позже, когда мужчины уже были в квартире, эта женщина из уличного телефона-автомата позвонила на квартиру. Разумеется, они заставили взять трубку самого Топойю. Бедный малый так перетрусил, что, возможно, даже вытянулся в струнку, услышав, что «господин полковник» хочет разговаривать с капитаном Ракаи. Этот трюк был психологическим козырем. Не нужно было уже ни удостоверения, ничего на свете. С помощью умело выдуманной сказки они отослали из дому напуганную чету Топойя, которая была этому несказанно рада, а женщина, наверно, включила имя капитана Ракаи в благодарственную молитву. После этого, оставшись одни, они пошли к Хельмеци, который открыл им дверь; следовательно, Хельмеци их хорошо знал. Они поговорили, выпили палинки и затем застрелили его. Ими руководили злоба, гнев и ненависть.

— Почему вы так думаете? — спросил Кальман.

— Потому что они сделали пять выстрелов. Они не беспокоились, что выстрелы могут услышать. Уже первый выстрел был смертельным. Мы с Шалго пришли к выводу, что нашего друга убили люди, узнавшие, что он наш человек. Кроме того, из квартиры они ничего не унесли. Кого же можно подозревать? Коммунистов или «Интеллидженс сервис»? Я был убежден, что это дело рук англичан, а мой друг Шалго считал, что коммунистов. — Шликкен снова закурил сигарету. Его самоуверенность внушала страх. — Мои подозрения, — продолжал он, — усилились после того, как Шалго познакомил меня с некоторыми данными. Согласно этим данным, Хельмеци за день до убийства встретился с молодым баварцем, якобы по фамилии Кэмпбел, с английским разведчиком. Они вместе учились на курсах Пи-Ай-Ди.

— Кэмпбел не немецкая фамилия, — заметил Кальман. — Вы сказали, что молодой человек — баварец.

— Конечно, нет. Он англичанин. Ясно, что это его кличка. Неизвестный под этим именем закончил английскую школу разведчиков. К сожалению, Хельмеци не знал его настоящего имени. Ну так вот, этот Кэмпбел гениально заманил в ловушку бедного Хельмеци, убедился в том, что он наш человек, и убил его. Таковы были мои предположения, но я, однако, скрыл их от Шалго, потому что именно тогда перестал доверять ему. Мои подозрения в отношении Шалго позже подтвердились. Мой друг стал предателем, но об этом позже. Я должен был ехать в Берлин, мы готовились к оккупации Венгрии. Перед отъездом я договорился с Шалго относительно задач, которые нам предстояло совместно решить. На основании примет, которые сообщил Хельмеци, он объявил о розыске Гарри Кэмпбела по всей Венгрии. В мое отсутствие Шалго производил тщательный розыск, повсюду вынюхивал. Семнадцатого я вернулся в Будапешт, и Шалго доложил, что ему ничего не удалось сделать. В это время офицер полиции установил, что имя Кэмпбел фигурирует в списке разыскиваемых. Мать Кальмана Борши, племянника главного врача Шавоша, звали Эржебет Кэмпбел; она живет в Англии. Девичья фамилия жены главного врача также Кэмпбел. Я обрадовался этим сведениям и тотчас же высказал свои предположения: Кэмпбел — это Кальман Борши, а участвовавший в убийстве военный тождествен с другим беглецом, с Шандором Домбаи. Но только это надо доказать. Восемнадцатого в ночь пришлось арестовать Шалго, потому что он пытался устроить побег Марианны Калди.

— Этого я не понимаю, — проговорил Кальман. — Для чего ему нужно было устраивать ей побег?

— Вы правы, Шуба, — рассмеялся Шликкен. — Действительно, это понять трудно. Для этого вам нужно знать, что Шалго работал по «вылавливанию» коммунистов. Как он утверждал, профессор Калди был одним из руководителей коммунистического движения. Поэтому он держал под наблюдением профессора. К сожалению, наблюдения его не увенчались успехом. В то же время он ловко заманил в ловушку ядро мишкольцевской коммунистической ячейки. В донесениях упоминалась девушка под кличкой «Белочка», которая в Хатване села на поезд Мишкольц — Будапешт. Она встретилась с Бушей, получила у него оружие и исчезла. Имя Белочки фигурирует также в наших досье как кличка связной коммунистического центра. Таким образом, мишкольцевская ячейка была связана с центром в Будапеште. Белочка исчезла вместе с оружием. Когда я был у Шалго, ему передали внеочередное донесение от его агента. В донесении говорилось о том, что за день до этого Марианна Калди явилась домой после нескольких дней отсутствия с тяжелым чемоданом. На другой день чемодан исчез. В то же время девушку посетила врач Мария Агаи, которой удалось бежать от моих людей. Ясно, что Марианна Калди и есть разыскиваемая Белочка. Шалго попросил разрешения самому арестовать девушку. Я для виду согласился. Но так как я не верил ему, то послал своих людей во главе с лейтенантом Мольтке на виллу, чтобы они арестовали всех находящихся там. В том числе и Шалго. Остальное вы знаете. Шалго застрелил бедного Мольтке и пытался бежать с девушкой…

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая