Мой прекрасный лорд - Берд Джулия - Страница 56

• Предыдущая
• 56/70
• Следующая

Для нее все его поцелуи такие. Щека горела от прикосновения его губ, а может быть, от чувства вины, что она его обманула.

– Осмелюсь сказать, – весело начал Теодор, останавливаясь рядом с Амандой, – не припомню, когда я видел столько красавиц в одной комнате.

– Поосторожнее, дружище, – проворчал Лукас, присаживаясь на ручку кресла рядом с Кэролайн, – при чем здесь вы? Я буду очаровывать этих дам.

– Ах вы, мальчишка, это я научил вас на свою голову, – улыбаясь, поддразнил его Теодор. – Не мешайте мне флиртовать!

– Боюсь, назревает дуэль, Кэрол, – рассмеялась гортанным смехом Джулия. – И к тому же между такими красавцами.

– Вы им чересчур льстите, – с улыбкой ответила Кэролайн, – если они дойдут до рукопашной, это пойдет им на пользу.

– Вы слышали? Собственная жена призывает меня к порядку, – сказал Лукас, его большие черные глаза радостно блеснули. – Вы не предупреждали меня о подобных перспективах, старина, – обратился он к доктору Кавендишу.

– Это как раз то, дружище, чему каждый мужчина должен научиться самостоятельно.

Все, за исключением Кэролайн, рассмеялись. В ожидании священника она так волновалась, что сердце, казалось, поднималось к горлу, не давая дышать. Отец Антоний отправился за облачением и святой водой и мог появиться в любой момент.

Беседа приняла шутливый оборот. Теодор потчевал собравшихся забавными случаями из своих африканских приключений. Кэролайн не слышала почти ни слова из его рассказа. Она думала над тем, как объявить им о предстоящем. В голову ничего не приходило, и Кэролайн поняла, что, возможно, совершила серьезную ошибку, заранее не посвятив всех в свой план.

В конце концов дилемма разрешилась. В комнату вошел священник. На нем были белый стихарь и пурпурная епитрахиль, а в руках черный чемоданчик довольно зловещего вида.

Беседа оборвалась, все повернулись к нему, и отец Антоний не без некоторой театральности объявил:

– Что ж, начнем изгнание дьявола.

Ответом ему была гнетущая тишина. Священник подошел к столу и начал разбирать чемоданчик, а все присутствующие в изумлении обратились к Кэролайн.

Она чувствовала себя так, будто с нее содрали кожу. Вдруг идея изгнания из Лукаса нечистой силы показалась ей совершенно абсурдной.

– Ну… – Она умолкла и закашлялась. – Понимаете… я просила… Я хочу сказать… я умоляла отца Антония помочь мне спасти Лукаса.

Дэвин поднялся и смотрел на нее сверху вниз, будто видел ее впервые.

– Что?!

Сердце Кэролайн отчаянно забилось, готовое выскочить из груди, но она вдохнула поглубже. Сейчас или никогда… Она не имеет права отступать!

– Я просила отца Антония изгнать дух лорда Гамильтона из вашего тела, – сказала Кэролайн так просто, словно говорила о погоде, а затем заставила себя взглянуть в застывшее лицо Лукаса.

– Это возмутительно! – почти выкрикнул он.

– Кэролайн, – укоризненно заметил Теодор, – вы зашли слишком далеко.

– Разве? – горячо возразила она. – Я делаю то, что считаю необходимым для своего мужа. Вы не любите его так, как я, и не слишком о нем заботитесь. Это стало понятным, когда здесь был мистер Гренвилл, – многозначительно добавила она. Кэролайн поднялась и повернулась к Лукасу: – Вам тоже не следует меня упрекать. Я всего лишь делаю то, что вы мне посоветовали: внимательно отношусь к нуждам других.

Кэролайн принялась расхаживать перед камином.

– Я только что узнала, что лорд Гамильтон умер от голода. Вам не приходит в голову, как это странно, что Лукас худеет, страдает головной болью, слабеет?

– Это не означает, что он умирает, – возразила Аманда. – Позвольте доктору Кавендишу снова обследовать его.

Кэролайн остановилась и совершенно серьезно посмотрела на подругу.

– Эта проблема лежит за пределами медицины. Вы помните, как Лукаса едва не придавило люстрой? Помните упавший портрет? Я думаю, в конечном счете мой брат кое в чем прав. Призрак лорда Гамильтона пытается убить Лукаса. И он делает это, вселившись в тело моего мужа.

– Кэролайн, – сказал Теодор, – твой брат просто пытался найти способ сохранить за собой Фаллингейт. Он скажет все, что угодно, лишь бы отпугнуть Дэвина. А тому, что он не ест, есть причина. Он…

– Нет, доктор Кавендиш, – прервал его Лукас, его щека даже подергивалась от ярости, – не старайтесь втолковать разумные вещи моей жене. Это бесполезно. Я сам пытался ее убедить, но, увы…

Собрав все свое мужество, Кэролайн выдержала гневный взгляд мужа.

– Она не верит в естественное изменение моего поведения и находит этому лишь мистическое объяснение. Понимаете, она все еще считает меня недоумком, не важно, что я делаю. Честно говоря, это оскорбительно. Он направился к двери.

– Лукас! – вскрикнула Кэролайн. Ее глаза горели. – Вы можете оставить меня, но умоляю вас, пройдите через это! Если я ошибаюсь, то моя глупость станет очевидна… Но во имя наших супружеских обетов я заклинаю вас, дайте мне шанс! Клянусь, Лукас, я думаю только о вас!

Он замер около двери, его тело напряглось, словно в нем боролись два существа: одно толкало вперед, другое тянуло назад. Она знала, что призрак хочет, чтобы Лукас ушел. Но он тем не менее медленно повернулся и уставился на нее с презрительной улыбкой, напомнившей ей прежнего обаятельного вора. Могла ли она когда-нибудь представить, что будет счастлива увидеть откровенное презрение в глазах мужчины?

– Очень хорошо, Кэрол, – дерзко сказал он, и знакомый огонек блеснул в его глазах. – Я уступаю вашему минутному помешательству. Только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь. Приступайте, святой отец. – Лукас плюхнулся на стул и лениво закинул ногу на ногу. – Начинайте спектакль.

– Пожалуйста, расступитесь, – торжественно произнес отец Антоний. – Дьявол коварен. Если демон вселился в мистера Дэвина и покинет его тело, предметы начнут летать в воздухе и могут кого-нибудь ранить.

После минутного колебания все последовали указанию священника. Никто не проронил ни слова, все старались проникнуться важностью момента. Завыл ветер, двойные стеклянные двери, ведущие на террасу, с грохотом распахнулись от его порывов. Кэролайн выбрала эту комнату из-за ассоциации с лордом Гамильтоном. Теперь она задумалась, правильно ли поступила. Стены, казалось, жили собственной жизнью. Вероятно, следовало собраться в гостиной.

Священник выглядел совершенно спокойным. Он методично раскладывал на столе распятие, ладан, который сразу же зажег, бутылку со святой водой, освященное масло. Когда приторный запах ладана наполнил воздух, отец Антоний объяснил, что намеревается делать.

– Как я говорил, миссис Дэвин, – начал он, – изгнание дьявола или демона, строго говоря, не прогоняет нечистую силу из одержимого ею человека. Ритуал только связывает демона обещанием покориться воле Божьей. – Священник вручил Лукасу распятие. – Держите его и, что бы ни случилось, не выпускайте из рук.

Теперь все стояли полукругом позади священника.

– В обычных условиях я стал бы это делать вместе с еще одним священником или даже с двумя. Но сегодня я не могу позволить себе такой роскоши. Поскольку я тоже чувствую здесь присутствие неестественных сил, я сделаю это ради обитателей дома. И приветствую вашу молитвенную поддержку. Но предупреждаю вас, если у кого-то на душе есть грех, в котором он не раскаялся перед Богом, то лучше сразу покинуть эту комнату. Демоны коварны. Когда их изгоняют из одного человека, они находят слабости в другом. И бесы вселятся в вас прежде, чем вы успеете понять, что произошло. Кто-нибудь хочет покинуть комнату?

Все присутствующие переглянулись. Лукас с усмешкой смотрел на них, наслаждаясь их замешательством.

– Вот как? Ни у кого нет слабостей в душе, как у меня? И нет грехов, как, несомненно, они есть у меня, чтобы стать лакомым кусочком для дьявола?

– Не следует шутить над святым обрядом, мистер Дэвин, – спокойно посоветовал священник. – Ваш острый язык лишь подбадривает сидящего внутри вас духа. У одержимости есть много причин. И грехи на совести всего лишь одна из них. Здесь вы не ошиблись.

• Предыдущая
• 56/70
• Следующая