Твой враг во тьме - Арсеньева Елена - Страница 61

• Предыдущая
• 61/103
• Следующая

– Пожалуй, да, – кивнул Дмитрий, вспоминая, что в конце разговора та хорошенькая девушка смотрела на него совсем иначе, чем в начале, вроде бы и впрямь сочувственно.

– В принципе Надюшка была совсем неплохая девочка, царство ей небесное. – Смиринская изящно и как-то очень естественно перекрестилась. – Немножечко растяпа, как они все, молодые, но в допустимых пределах. Я даже просила, чтобы мне ее дали в помощь на приемы. Представляете, моя бывшая помощница умудрилась куда-то заховать с десяток карт потенциальных доноров. В том числе – Нечаевой О. В. Но теперь с нее уже ничего не спросишь: ее семья эмигрировала в Израиль. Что характерно, такое у меня в прошлом году уже происходило. Ну, тогда хоть сразу выяснилось, что виновата медсестра. Была у нас такая Юля Королева. – Смиринская усмехнулась. – Ну история же с ней вышла – вы не поверите!

Похоже, подумал Дмитрий, Ирина Игоревна уже забыла о похоронах «неплохой девочки». Напомнить? Неудобно. Все-таки она ему была очень полезной. Надо ее дослушать – хотя бы из вежливости. А Надю-то Егорову убили, значит… Как это Алена угадала: не все медсестра ему рассказала! Из лучших побуждений, но – не все. И ее убили – за что? Почему? Странное совпадение – Лёля пропала через некоторое время после посещения Центра крови. Надя Егорова, которая тоже работала в Центре крови, – погибла.

– …То есть Юлины анализы тоже попали к нам совершенно случайно, обычным путем, из женской консультации, – достиг его слуха оживленный говорок Смиринской, и Дмитрий встряхнулся, изображая всецелое внимание. – Все так и ахнули, потому что про аборт никто не знал – Юля предъявила больничный по поводу ОРЗ. Ну и ладно, ее, собственно, дело, взрослая девица. А что не замужем и сделала аборт – так кто на это теперь смотрит? И у Юли тоже обнаружили эти антитела. Разумеется, мы предложили ей донорство, никто и не сомневался в ее согласии, а она вдруг отказалась, да в такую позу встала! Нет, вы только вообразите: каждый день работать с донорами, убеждать их в необходимости и благородстве этого дела, а как до самой дошло – так и в кусты. Мы тут все просто рухнули. Но этим дело не кончилось: Юля просто украла свою карту, чтобы тема донорства не возникала. И еще имела наглость уверять, будто она тут ни при чем, карта якобы пропала сама по себе. Происки врагов!

За окном ударили литавры.

Смиринская вскочила, побледнев, и Дмитрий тоже почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

– Ой, простите! – Она вылетела из кабинета. – Всего доброго, извините! – Побеждала к лифту и успела вскочить в него в последнюю секунду перед тем, как закрылись двери.

– Ну вот, – проворчала дородная женщина, сидевшая на стуле под дверью. – Упорхнула! А прием как же?

– У них похороны, – объяснил Дмитрий. – Сотрудница погибла.

– Да я не глухая, – кивнула женщина: сквозь раскрытое окно доносилась тягостная мелодия похоронного марша. – Только зачем время людям назначать, если знаешь, что в это время похороны будут? Помчалась, все бросила, даже кабинет не заперла – входи не хочу!

– Да кому тут что нужно? – хмыкнул парень с бородкой, сидевший с другой стороны двери. – Подумаешь, тайны!

– Мало ли что? – округлила глаза женщина. – А если у кого-то СПИД? Это же врачебная тайна! А кто-нибудь узнает и будет того человека шантажировать! Да и вообще!

Дмитрий оглянулся на приоткрытую дверь 43-го кабинета и, прижав ее плотнее к косяку, приставил свободный стул. А потом пошел к лестнице, сопровождаемый подхихикиванием бородача.

Спускался он медленно, пытаясь привести в порядок сумятицу мыслей, родившихся после разговора со Смиринской. Вышел на крыльцо, вгляделся в толпу, собравшуюся возле скромного катафалка.

«Вторые похороны, – подумал угрюмо. – Вторые похороны подряд!»

Огляделся, пытаясь разыскать Смиринскую, но не смог и обернулся к гардеробщице, которая стояла на крыльце, придерживая дверь и одним глазом кося в вестибюль: не крадет ли кто из посетителей, воспользовавшись моментом, казенные тапочки с завязками?

– Скажите, пожалуйста, как бы мне Юлю Королеву повидать?

Она выпустила из рук дверь, которая с грохотом ударилась о косяк, и уставилась на Дмитрия почти со страхом:

– Юлю Королеву? Это медсестру, что ли? Да ты что, милый? С неба упал? Она уж полгода как… – И быстро осенила себя крестным знамением. – Говорили, под лед на Оке провалилась – и следа не нашли!

Итак, это были третьи похороны.

Марина Алексеевна вышла на крыльцо и чуть не выронила тазик с мыльной водой, который держала в руках.

На крылечке сидел какой-то неопрятный мужичонка и меланхолически кидал в рот смородину, набирая пригоршню за пригоршней из забытого Мариной Алексеевной желтенького пластикового ведерка.

Похоже, он уже давненько наслаждался тут жизнью: набранное ведерко было с верхом, а сейчас опустело пальца на три.

– Живот не заболит? – сухо осведомилась Марина Алексеевна, выплескивая грязную воду на клумбу у крылечка, да так, чтобы просвистело над головой незнакомца. – А то немытые ягоды есть – чревато, знаете ли.

Незваный гость в панике вскочил и теперь смотрел на хозяйку вытаращенными глазами, держась за сердце и хватая воздух открытым ртом.

– Ох, женщина… – выдавил наконец. – Как ты меня напугала!

– Да ладно, все-таки мы ядом кураре смородину не опрыскиваем, не переживайте так, – холодно успокоила она. – Подумаешь, немножко синильной кислоты… Итак, чему обязана? Надо думать, вы не только подкрепиться сюда пришли?

Он был худ, долговяз – верста коломенская – и невероятно грязен. Создавалось впечатление, что, идя сюда, он по меньшей мере дважды ложился передохнуть, выбирая для этого самые большие придорожные лужи. Явный бичара или, как теперь говорят, бомж.

Испуг его прошел. Теперь он поглядывал на Марину Алексеевну сверху вниз испытующе, словно хотел что-то сказать, да не решался.

– Н-ну? – спросила она. – Долго еще будете тут стоять? Мы не подаем, выпивки не держим, не курим, и работы для вас у меня нет. Что еще?

– Тоска, – пробормотал он. – Не курите? И выпивки нет? Да как же вы тут живете?

Она бы запросто столкнула его с крыльца, да противно было дотрагиваться до заскорузлой рубахи.

– Каждому свое. Ну, мне что, мужа позвать? – спросила устало. – Он вас в два счета пинками отсюда выставит. Лучше сами давайте топайте.

Он покачал головой и вдруг улыбнулся этак хитренько:

– Мужа не зови. Ты же ему про дочку еще не сказала? Ну и не зови!

Марина Алексеевна покачнулась, роняя таз. Бичара оказался настолько проворен, что успел подхватить его прежде, чем тот загрохотал по ступенькам.

– Тихо! – сказал укоризненно. – Зачем пугать человека?

– Вы кто? Вы кто? – быстро заговорила она, воровато оглядываясь на дверь. В самом деле – только бы не появился Виктор! – Что вы знаете про Лёлю? Где она? У вас?

Он хмыкнул:

– Ага, она у меня, и я так вот к тебе пришел – знакомиться. Глупости! Не знаю, где твоя девка, так что не верещи. Я тут человек сторонний, меня послали тебе записку передать.

– Записку? – Марина Алексеевна протянула руки. – От Лёли? Давайте!

– Да погоди. – Бичара досадливо прижмурился. – Записка от людей, которые знают, где она. А я не знаю! Меня попросили передать – я и передаю. Просили сказать – я и говорю. Поняла?

– Ну да, ну да, – бормотала она, ловя молящим взглядом каждое его движение. – Понимаю! Давайте же записку!

– Да ты глухая? – спросил бичара с искренним огорчением. – Говорю же – попросили передать. А я ведь не почтальон. Не курьер штатный… Теперь понимаешь?

Марина Алексеевна прижала ладони к лицу, пытаясь справиться с рыданиями.

– Понимаю, – выдавила с трудом. – Я должна заплатить, да? Скажите, сколько?

Он демонстративно протер глаза:

– Ну, ты меня поражаешь! Чего жмешься? Для дочки единственной жалко?!

– Погодите! – Она метнулась в комнату, опасливо косясь на лестницу, ведущую на второй этаж. Тихо. Только бы муж не проснулся! Объяснения с ним она не выдержит – сорвется. А сейчас Лёля может надеяться только на нее.

• Предыдущая
• 61/103
• Следующая