Охота на красавиц - Арсеньева Елена - Страница 9

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая

Кира так и подскочила: показалось, над самым ухом возмущенно взревел мотором автомобиль. Нет, это дверь открывается… точнее говоря, скрежещет, отодвигаясь, решетка «обезьянника».

«Дывысь – Мыкола!» – невольно вспомнила она слоган сегодняшнего дня. И не один явился – с новой жертвой.

«А она-то кого прикончила?» – с холодным любопытством подумала Кира, озирая ладненькую брюнетку в бесподобно сидящих джинсах, и чувство некоторого дискомфорта, какое всегда испытывает женщина высокая в обществе женщины невысокой, с привычной тоской угнездилось в ее душе.

Вновь прибывшая оглядела компанию смеющимися глазами и сказала:

– Привет!

– Во, гляньте, какая классная соседка, – отрекомендовал новенькую Мыкола, оглядывая содержимое «обезьянника». – До утречка к вам на посиделки. Вы уж, будьте ласковы, все ей живенько обскажите про наши порядки, только… – погрозил он кулачищем. – Только будьте хорошими девочками, лады?

«Юбчоночка» и цыганка дружно кивнули. Мыкола исподлобья глянул на замершую в углу нар Киру, но ничего не сказал и вновь потянул решетку «обезьянника».

– Эй, Мыкола! – кинулась к нему «юбчоночка». – Мы же с тобой сговорились! Ты куда?

– Погодь, кралечка! – донесся из коридора сытый смешок. – Погодь. Сейчас всего десять часов – еще успеем накохаться.

«Десять часов!» – ужаснулась Кира. То есть миновало пять часов ее непрерывного кошмара. Уже, считай, ночь. И сколько это еще продлится – неведомо. Теоретически – как минимум до понедельника. Пока не закрутится проржавевший милицейский маховичок. Нет, еще сутки понадобятся Игорю, чтобы добраться сюда, – то есть, считай, на трое суток надо набраться терпения. Стиснуть зубы, сжать кулаки. Ничего страшного: люди по три года сидят и по тридцать три, уж трое-то суток можно потерпеть!

Кошмар. Трое суток… Вечность!

Она обхватила плечи ладонями: вдруг прохватило ознобом.

– Да, здесь у вас не жарко, – констатировала новенькая, заметив ее движение. – А на улице такая ночь – диво! Луна светит как сумасшедшая, все в серебре.

– Кра-си-во говоришь! – восхитилась «юбчоночка». – В Доме творчества писателей промышляешь?

– Нет, я там отдыхаю, – ответила новенькая. – По путевке.

– Какие люди! – еще пуще восхитилась «юбчоночка». – И без охраны!

– Отчего же? – усмехнулась брюнетка. – Очень даже под охраной!

– Это точно! – жизнерадостно согласилась «юбчоночка». – А почему? За что, вернее?

– А… на спор! – Незнакомка тряхнула головой: задорно взлетели цвета воронова крыла гладкие пряди. – Я тут на экскурсии.

«Юбчоночка» переглянулась с цыганкой, потом обе взглянули на Киру, но и в ее глазах не нашли понимания.

– Подсадная, что ль? – с вкрадчивой угрозой осведомилась «юбчоночка», упирая руки в боки и делая шажок вперед. – А подсадным, знаешь, что делают?

– Девочки, не надо ля-ля! – выставила вперед ладони черноволосая, и ни тени испуга не промелькнуло на точеных чертах ее лица. – Все абсолютно объяснимо. Меня, между прочим, Саша зовут, я писательница: детективы пишу. И мне для новой книжки нужен взгляд изнутри на вот такой курортный экзотический «обезьянник» – реальные, конкретные детали. Вас тут, конечно, маловато, но Мыкола обещал, что завтра еще пару-тройку интересных девочек мне сюда подбросит.

– Обещал? – невинно спросила «юбчоночка». – А чего это он такой добренький, гад, сделался? Не через тебя ли, давалка, он меня отставил, а? Не ты ли ему дала и охоту отшибла?

– Я ему, конечно, дала, – усмехнулась Саша-детективщица. – Но не то, что ты думаешь. Моя экскурсия обошлась мне в сто баксов – за сутки. Если захочу «отсидеть» еще, – она хихикнула, – придется выложить вторую сотенку.

– Ой, доча, ну что ты так деньгами соришь! – всполошилась цыганка. – Позолоти-ка лучше мне ручку – я тебе на судьбу погадаю, всю правду скажу!

– Потом, ладно? – лучезарно улыбнулась Саша. – Я сначала вон с девушкой пообщаюсь, а то вернется Мыкола – и у меня клевый сюжет из-под носу уведет. Пошли поговорим?

Улыбнувшись «юбчоночке», она шагнула к пустым нарам. Та последовала за ней как зачарованная. Пока Саша доставала из многокарманной жилетки блокнот и карандаш, «юбчоночка» торопливо охорашивалась, как будто ей предстояли съемки на телевидении.

– А у тебя как фамилия? – спросила она с придыханием. – Маринина, да?

– Ну почему сразу Маринина?! – вспылила Саша. – Как детективщица, так, значит, только Маринина? Если тебе так интересно, фамилия моя Исаева. Но кто здесь у кого берет интервью?

– Правда что, – кивнула «юбчоночка». – А ну, глянь на бамбер – надо время засечь, сколько еще Мыкола меня будет тут держать!

«Не бамбер, а бампер!» – машинально подумала Кира, но Саша спокойно взглянула на часы:

– Время пошло.

«Юбчоночка» сложила руки на острых голых коленях и затараторила:

– Значит, так. Академия тут клевая, в смысле – «обезьянник», а вот раньше в старую каталажку пихали – спасу нет, какая параша! Правда что – параша прямо там была, дырка в полу – и все. Вонища!.. Потолки низкие, балдой все время бьешься. Бурдолагой какой-то харчили. Один бобер врезал дуба от той гробиловки… а может, менты замочили его технически, кто знает! Однако и там девкам штатным можно было жить не тужить, если с тутошними амбалами кантоваться…

– Как ты с Мыколой? – уточнила Саша, строчившая в блокноте с таким видом, словно отлично понимала несусветную феню, на которой вдруг начала ботать «юбчоночка».

– Тьфу, язычница! – сердито плюнула цыганка. – Разболталась – уши вянут! – И повернулась к Кире: – Давай, доча, я хоть тебе погадаю, что ли? Знаю – у тебя ни гроша, а все ж… Это будет самое верное гадание, потому как – без монеты!

Не успела Кира сказать ни да, ни нет, как цыганка ловко запрыгнула к ней на нары и, вцепившись в левую руку, принялась водить по ней пальцем, будто в «сороку-ворону» с дитем играла. В то же время она доверительно прикасалась к правой руке клиентки.

«Так, – отстраненно констатировала Кира, – все понятно. Правая рука напрямую связана с левым полушарием мозга, которое «отвечает» за логику и интеллект. Левая, – наоборот, с правым полушарием, которое пробуждает эмоции. Поглаживая правую руку, цыганка усыпляет и отключает интеллект. А когда водит пальцем по ладони, передает свои эмоции…»

– Ты красивая, но счастьем недовольная, правда? – азартно начала цыганка, вцепляясь в Киру глазами.

Та слабо усмехнулась, кивая. Трудно быть довольной счастьем, сидя в «обезьяннике» и с теми перспективами, которые ждут Киру.

Восприняв кивок как поощрение, цыганка блеснула глазами:

– У тебя в любви немного не везет, так ведь, да?

Кира опять усмехнулась и кивнула: все правильно, только почему же – немного? Не мелочись, сербиянка!

– Но беда другая! – свела густые брови цыганка. – Тебя сглазили, изумрудная, порчу навели. Порчу на тебя навели через волос твой, ночью его заговорили. В след твой три раза свечой накапали. А волос твой зарыли на девятой могиле.

– Простите, на какой могиле? – раздался испуганный шепот, и Кира увидела совсем рядом Сашу с блокнотом в руках. Поодаль топталась надутая «юбчоночка», ревниво блестя глазами.

– На девятой! – приосанилась польщенная вниманием цыганка. – Отсчитали на кладбище девять могил – первая, вторая, третья… На девятой закопали, водой окропили, заклятье прочитали.

Тебя, доча, тоже сглазили, – плавно переключилась цыганка на Сашу. – Но ты не бойся, через меня порчу снимешь. Денежку доставай, на руку клади! Другую доставай, на три клочка порви. Так… теперь разбросай кругом. Говори, ну, говори: «Брошу зло – возьму добро!»

«Юбчоночка» сочувственно взглянула на отвергнутую Киру, как на товарку по несчастью, но тут же мордочка ее озарилась радостью: возле решетки снова нарисовался могучий Мыколин силуэт. Однако он небрежным взмахом осадил метнувшуюся к нему «юбчоночку» и ткнул указательным перстом в Киру:

– Пошли до нужника, а то потом середь ночи покою не дашь. Знаю я вас! Только без глупостей, не то… – Мыкола выразительно повернулся боком, и Кира увидела открытую кобуру. – Ежели кому еще потребно – во второй черед сведу.

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая