Охота на красавиц - Арсеньева Елена - Страница 8
- Предыдущая
- 8/48
- Следующая
– Сама ты мымра, яхонтовая! – не замедлила с ответом цыганка. – С того и счастье тебя стороной обходит. Первого короля потеряла – и второго потеряешь!
– А ты не каркай! – погрозила кулаком «юбчоночка». – Подумаешь, король! Никакой он не король, а просто Васька. Скатертью дорога. А вот Кабан от меня никуда не денется. Я еще нынче ночью к нему наведаюсь, а утречком, к семи, – вернусь.
– Это как, доча? – озадачилась цыганка.
– Как, как! Ключик золотой у меня есть! – «Юбчоночка» задорно покачала бедрами.
– Не ключик, а скважина, – усмехнулась цыганка. – Что, Мыколе дашь, доча?
– И дам! Меня не убудет. Зато на всю ночку обещался меня к Кабану отпустить.
– А ну как твой король узнает, что ты, брильянтовая, с другим гуляешь? – как бы по-доброму озаботилась цыганка, однако что-то такое блеснуло в сокровенной глубине ее черных глаз, отчего «юбчоночка» опасливо прищурилась:
– Откуда ему узнать? Не от тебя ли? Ну, гляди, молдаванка-сербиянка… ежели что, я ведь тоже молчать не стану, весь твой земноводный бизнес на чистую воду выведу!
Цыганка махнула на нее худой рукой, звеня браслетами:
– Зачем так, изумрудная? Я тебе разве мешаю? Беги, доча, хоть к Кабану, хоть к Мыколе, хоть к черту с рогами!
– А, испугалась! – захохотала «юбчоночка». – Знаешь, чем эти ромалэ нынче промышляют? – возбужденно повернулась она к Кире. – Перевозят по Крыму всякую дрянь экзотическую. Крокодилов, змей… Этих в термосах возят. Крокодильчику маленькому пасть проволокой перевяжут – и на себя, на пузо, а то и на грудь. Попугаев водкой упаивают – и в свои корзинки со шмотьем. «Новые хохлы» на такую дрянь падкие, у моего вон Кабана аж семь попугаев. И все орут: дурак! дурак! А он все не верит. – «Юбчоночка» захохотала.
– Ох, и язычница же ты, яхонтовая! Язык у тебя без костей, – вздохнула цыганка. – Не будет тебе счастья в жизни с таким языком. А ты, доча, ее не слушай, – повернулась она к Кире. – Давай я тебе лучше погадаю – всю правду скажу.
– Не слушай, ни слова не слушай! – взвизгнула «юбчоночка». – Это все обман, научно доказано. Им главное – чтоб ручку золотили.
– А тебе, доча, не это главное? Ты, что ль, даром с Кабаном? – взбеленилась цыганка.
Кира отвернулась, чувствуя тошноту. Глупости все это. Вот если бы некто всезнающий смог открыть, кто убил Алку, кто невероятным образом вмешался в Кирину жизнь – и одним рывком перевернул ее, как Архимед, получивший точку опоры… за это Кира не пожалела бы хоть обе ручки позолотить! Даже «Ролекса» своего не пожалела бы!
Машинально взглянув на свое запястье, Кира, к своему ужасу, обнаружила, что вопрос так не стоит. Никогда ей не выяснить, жалко стало бы отдать местному Нострадамусу золотые часики с хрустальным стеклышком или нет – они исчезли.
О господи! Ее «Ролекс»! Уникальный, сделанный по специальному заказу щедрого Мэйсона Моррисона, который едва не спятил, когда понял, что добыча ускользает из рук, и готов был на все, чтобы произвести на Киру с Алкой неизгладимое впечатление! Синее кольцо на циферблате, а в нем золотисто мерцают инициалы. Да, это они. Кирины часы. У Алки точно такие же, только буквочки – серебряные. Мэйсон мгновенно просек, кто есть кто в их тандеме, поэтому Алка, помнится, осталась не очень довольна подарком (пока не расчухала, сколько он стоит!)… И вот это сокровище… тю-тю!
Кира пошарила вокруг себя рукой – пляжной корзинки на нарах не было. И юбка как-то подозрительно болталась… Ах вот что! С нее сняли ремешок!
Вообразив, какую дуру она там, перед Полторацким и Мыколою, сваляла, хлопнувшись в обморок, Кира едва не зарыдала от унижения. С нее, значит, с бесчувственной сняли часы, поясок, отобрали вещи. Понятно, по протоколу положено! Небось и опись составили! Представив, как лапы Мыколы ползают по ее талии, Кира содрогнулась. Они вообще могли сделать с ней что угодно, эти… Отчаявшись найти подходящее определение, как в русском, так и английском языках, Кира в бессильной злобе замотала головой. Это надо же только додуматься: брякнуть, будто она убила Алку! И ей даже никакого вопроса не задали: с кем, мол, ваша подруга сегодня проводила день, где именно? Это же элементарно! С другой стороны, если Кира свалилась без чувств, элементарное переходило в разряд невозможного. А что она вообще могла сказать, даже будучи в сознании? Что Алка отправилась на заповедный Карадаг с новым любовником? И что Кире известна всего одна его примета: белый джип? Ну что ж, это немало. Однако только в нищем Коктебеле, в точности как в богатых Арабских Эмиратах, джипов таскается туда-сюда по дорогам – несчитано. Для «новых хохлов» это нынешним летом последний прикол.
Так что примета ненадежная. Но еще, еще одно о предполагаемом злодее известно: Алка обещала, что при виде его Кира упадет. Но существует только один, совершенно определенный тип мужчины, от которого у Киры начинали подкашиваться ноги. Точнее сказать, представитель противоположного пола должен соответствовать как минимум шести условиям. Пол, однозначно, мужской, без малейших признаков разноцветья. Столь же непререкаемы были требования насчет роста, комплекции, цвета глаз и волос. Впрочем, жизнь уже успела научить Киру, что эталоны существуют только в науке, а в быту частенько приходится поступаться тем или иным.
Одно условие чаще других подвергалось сомнению и пересмотру, и постепенно Кира вовсе перестала его выдвигать. Ее сексуальный опыт (не больно-то большой, но и не слишком убогий) гласил, что такого мужчины просто нет на свете, а те бабы, которые направо и налево трещат, будто что-то чувствуют в постели, кроме ответственности за блаженство партнера, врут как сивые кобылы.
Впрочем, недавно Кира вычитала в какой-то газете, будто женский оргазм природой вообще не предусмотрен, а является одним из духовных богатств мужской части человечества, – и несколько утешилась. Мало ли существует духовных богатств, недоступных Кире! Скажем, «Мона Лиза» не произвела на нее никакого впечатления, так что ж – теперь застрелиться прикажете?
Наскоро перетасовав в уме все свои невыполнимые запросы, Кира, как в тумане, увидела перед собой предполагаемого злодея: высокий худощавый блондин опасно щурил серые, голубые или зеленые глаза, а его длинные пальцы угрожающе высовывались в окошко белого джипа…
Неужели Алку убил этот незнакомец? Но за что? Почему? Поссорились они, что ли? Но это как же надо поссориться со случайной знакомой, чтобы не просто убить – бросить ее тело под кустом… Отвратительно, бесчеловечно!
Нет. Вряд ли ссора, тут что-то другое. Этот случайный свидетель, Фридунский, подробнейшим образом описывая свою случайную находку, ни словечком не обмолвился об одной из главных Алкиных примет: о «Ролексе». Что, если Кирину подругу убили ради ограбления? Ради этих часов?
Ради часов… Это еще более мерзко, отвратительно. Невыносимо! Да, цена «Ролекса» – несколько тысяч долларов. Ну и что?! А какова цена Алкиной неунывающей изобретательности, ее быстрого ума, житейского проворства? Ее практичности, радостной готовности поддерживать Киру во всех бредовых замыслах? Это все бесценно. Бесценно… и невозвратимо.
Кира тоскливо покачала головой. Наверное, будь возможность выбирать, она предпочла бы, чтобы Алка погибла из-за чьей-то ревности, мести, в пылу любовной ссоры, случайно, в конце концов. Только не из-за денег. Только не ради такой мелочи, как американские тикалки, которые, в сущности, были простой взяткой.
А может быть, Кирина подруга и в самом деле погибла случайно? Например, сорвалась с тропы. На Карадаге ого-го какие обрывы! Фридунский ведь не описывал, как именно была убита Алка. Может быть, не решился углубляться в такой жуткий предмет? Или говорил об этом, когда Кира уже была в отключке?.. Но если Алка и правда стала жертвой трагической случайности, куда же смотрел этот поганый кавалер, какой бы масти он ни был? Джип, что ли, чинил?! А кто в этом случае пошалил рядом с крымскими милициями? Кира-то как вписывается в карадагскую трагедию – вернее не сама она, а все те черные тучи, которые вдруг заклубились над ее головой?..
- Предыдущая
- 8/48
- Следующая
