Содержательное единство 2007-2011 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 19

Далее, сообщается, что в Минске очень нервно и негативно отреагировали за заявление В.Путина, сделанное 15 января на заседании Кабмина: "Прямая поддержка Россией белорусской экономики будет продолжаться и составит 5,8 млрд. долл. по энергоносителям. Это 41% бюджета Белоруссии. Это много, но это плата России за спокойный, мягкий, союзнический способ перехода к рыночным отношениям и поддержка братского белорусского народа". В Минске это заявление назвали "оскорбительным".

И тогда же начались активные кулуарные разговоры о том, что в результате российско-белорусского конфликта резко увеличиваются шансы на вовлечение Белоруссии в антироссийскую Каспийско-Балто-Черноморскую дугу. Буквально: "ГУАМ очень скоро может превратиться в ГУБАМ". А также о том, что возникают совершенно новые возможности создания давно обсуждаемой антироссийской конфедерации Украины и Белоруссии.

Зафиксируем полученные результаты на рисунке (рис. 29).

Мнений относительно причин российско-белорусского конфликта высказывалось множество. В порядке перечисления назовем наиболее употребительные:

Гипотеза 1. Конфликт разыгран российской элитой для того, чтобы показать Западу: с Лукашенко невозможно иметь дело, кроме как через российский терминал "влияния и давления"; в противном случае никаких гарантированных поставок энергоносителей в Европу не будет.

Гипотеза 2. Конфликт – это необходимый и неизбежный этап перехода на рыночные отношения и цены внутри СНГ.

Во-первых, России надоела роль "штатного донора" белорусской экономики в обмен на обещания интеграции.

Во-вторых, это нужно для полноценного статуса РФ в ВТО.

В-третьих, это обеспечит повышение прибылей для газовых и нефтяных компаний России и поступления в российский бюджет.

Гипотеза 3. Без "показательного" повышения цен в СНГ, и в том числе и прежде всего, для "братской" Белоруссии, – нельзя приступать к уже запланированному и объявленному российским правительством следующему этапу так называемой "рыночной нормализации" в России. А именно – к повышению до "мировых" цен на энергоносители и энергию для внутрироссийских потребителей.

Гипотеза 4. Конфликт и повышение цен нужны для того, чтобы сократить потребление подорожавших энергоносителей в странах СНГ и экспортировать освободившиеся нефть и газ в "дальнее зарубежье".

Гипотеза 5. Конфликт нужен для того, чтобы "снести" Лукашенко и поставить вместо него более удобную для России (союзоспособную) фигуру, которая реализует "зависшие" интеграционные инициативы. В другой версии – эта фигура не будет делать фетиш из суверенитета и откроет российским инвесторам широкий путь к приватизации белорусских госактивов.

Гипотеза 6. Конфликт, напротив, нужен для того, чтобы окончательно избыть иллюзии союзного государства и форсированно завершить развал СНГ. Мол, уж если с наиболее близкой Белоруссией у России союза не получается, то с другими строить союзы – и пытаться бессмысленно. То есть, пора покончить с наследием СССР и переходить со всеми бывшими союзными республиками на "равноправные прагматические отношения".

Гипотеза 7. Конфликт – порождение подковерной "московской" борьбы властно-экономических кланов за политический и экономический ресурс в контексте предстоящего решения "проблемы-2008". В частности, он, помимо перераспределения финансовых потоков (чисто конкретных ресурсов для чисто конкретных клановых субъектов), полностью снимает возможность сохранения Путина в высшей власти в виде президента будущего Союзного государства.

Гипотеза 8. Конфликт – способ "затормозить" энергетическую экспансию России на Запад и, тем самым, развернуть потоки российских энергоносителей на Восток. Прежде всего, в сторону Китая. А также, согласно другим версиям, в сторону США, Японии, Южной Кореи.

Оценивать правдоподобие и логическую уязвимость этих, а также других версий конфликта можно долго и обстоятельно. Но тогда мы не сможем обсудить другие, не менее важные, сюжеты и коллизии.

Тем не менее, очевидно, что этот конфликт породил ряд крупных политических последствий, на которые нельзя не указать.

Прежде всего, он объективно резко снизил как реальные шансы на интеграцию РФ и РБ, так и "пространство маневра" для практических интеграционных действий.

Главное здесь состоит в том, что в ходе конфликта и в России, и в Белоруссии оказался резко "негативизирован" и ухудшен в массовом сознании образ "интеграционного соседа".

Так, в начале января в белорусских СМИ появились данные соцопросов, согласно которым только 10% опрошенных высказываются за союз с Россией, а 45% – ориентируются на "вхождение в Европу". Даже если эти оценки не вполне достоверны, понятно, что позитивное отношение к России конфликт увеличить не мог.

В России опросы, проведенные в середине января ВЦИОМ, также показали, что мощная "антибелорусская" кампания в российской прессе принесла плоды: уже около 70% опрошенных идею интеграции России с Белоруссией оценивают негативно.

Далее, очевидно, что "белорусский кризис" существенно обострил систему внутрироссийских властно-политических конфликтов. Помимо Павла Бородина, традиционного защитника планов российско-белорусской интеграции, "неодобрительные или не вполне одобрительные" оценки жесткости позиции России в данном конфликте высказали глава Минобороны Сергей Иванов, спикер Думы Борис Грызлов, глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, а также ряд депутатов Госдумы. Особенно резкие оценки поведения "Газпрома" и Путина исходили от представителей ВПК.

Суммирование основных "неодобрительных" высказываний позволяет подтвердить все те общие предположения, которые были высказаны выше в методологической части доклада. Крупная прибыль "Газпрома" действительно получена ценой несопоставимо резкого ухудшения имиджа России в мире, роста геополитических рисков, связанных с перспективами формирования в Восточной Европе антироссийского альянса стран-транзитеров энергоресурсов, а также ослабления системы стратегической обороны России на западном направлении.

О стратегической обороне мы до сих пор говорили "в общем". Сейчас давайте поговорим конкретно.

Конкретно речь идет, прежде всего, о двух важнейших стратегических объектах – радиолокационной станции "Волга" (иначе называемой "узел РЛС Барановичи") и пункте стратегической связи военно-морского флота "Вилейка".

РЛС раннего предупреждения о ракетном нападении "Волга" заступила на боевое дежурство в 2002 году. Входит в состав Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и "замыкается" на "ядерный чемоданчик" президента России. Обеспечивает оперативное обнаружение баллистических ракет и космических объектов, а также контроль за районами патрулирования подлодок НАТО в Северной Атлантике и Норвежском море.

Зональный пункт связи ВМФ "Вилейка" работает, с рядом модернизаций, с 1964 года. Обеспечивает ретрансляцию на сверхдлинных волнах кодовых командных сигналов от Центрального узла связи ВМФ (или с "ядерного чемоданчика") на российские подводные лодки, находящиеся на расстоянии до 10 тыс. км и на глубине до 200 метров. То есть, обеспечивает стратегическую боевую связь с российскими подводными лодками по всему земному "шарику".

Эти объекты, которые Россия может потерять в результате конфликта – важнейшие компоненты стратегической обороны страны.

И это очень серьезный вопрос! Лукашенко не случайно заявил, что Европа и США "с пониманием" отнеслись к проблемам Белоруссии в ходе ее конфликта с Россией. Дорога к переговорам с Западом (при всем официальном неприятии Лукашенко в США и Европе) после данного конфликта стала для президента Республики Беларусь гораздо доступнее. Ради замыкания через Белоруссию Каспийско-Черноморско-Балтийского пояса, а также лишения России стратегических "глаз и ушей" на Западе, – США и часть европейских элит наверняка преодолеют свое "демократическое" отторжение "белорусского диктатора". Такова оценка всех наших экспертов.