Дракон на пьедестале - Пирс Энтони - Страница 66

• Предыдущая
• 66/71
• Следующая

— Но там же самая глушь! — воскликнула Айрин. К тому же, мысленно возразила она, совсем не в той стороне находятся органные меха, близ которых, как мне уже известно, дети столкнулись с бандой гоблинов. Неужели циклоп обманывает?

— Да. Отличные детишки. Уговаривал их остаться на ночь, но они отказались. Домой, сказали, торопимся.

— Значит, когда ты с ними распрощался, они были здоровы? — уточнила Айрин. Путаница с направлением обеспокоила ее. Но айва убеждала — с детьми все в порядке.

— Они не хотели подождать до ночи, а я при свете не выхожу... Понимаете, Небо... Чем опустила лук.

— Думаю, циклоп не лжет, — сказала кентаврица. — АО гоблинах он знать не может. Дети наверняка свернули с пути, когда встретили гоблинку Глори.

Айрин согласилась.

— А что это ты сказал... что-то про небо? — вспомнила она.

— Мой небесный папаша убьет меня, если...

— Твой отец на небесах? — переспросила Чем. — Иными словами, он...

— Папаша наказал меня, сбросил...

— Вон оно что. Значит, твой отец и есть Небо, и он разгневался на тебя. И давно это случилось?

Циклоп растерялся. Он начал беззвучно шевелить губами — считал, загибая неуклюжие пальцы.

— Много лет тому назад? — подсказала Айрин.

— Много столетий, — поправил циклоп.

— Столетий! — воскликнула Чем. — Вон ты сколько живешь!

— А что, попиваю водицу из одного источника, вот и живу. Тут недалеко. Родник молодости называется. Но если бы папаше на глаза попался, давно бы в сырой земле лежал.

Похоже, о Роднике молодости среди диких обитателей Ксанфа известно больше, чем среди цивилизованных жителей.

— А вдруг твой отец уже простил тебя? Ты никогда не пытался выяснить?

— При свете не выйду ни за какие коврижки!

— Так вот что я тебе скажу, — решительно произнесла Айрин. — Ксанфу грозит страшная беда, и мы нуждаемся в помощи. Ты знаешь, кто такие ежики?

— Вжики! — воскликнул Бронтес. — Конечно, знаю! Древние твари! Страшно вредные!

— Знай же, что вжики опять собираются, вновь грозят войной Ксанфу. Если ты не выйдешь и не поможешь нам, они прилетят и сюда и захватят твою пещеру. А они любят ночные атаки, потому что в темноте их невозможно рассмотреть. Ну, что ты выбираешь? Сидеть в пещере и дрожать в страхе перед отцом, который, может быть, давным-давно тебя простил? Или выйти и помочь спасти Ксанф от смертельной угрозы?

— Братьев надо предупредить! — крикнул Бронтес. — Стеропоса и Аргоса. Прошлой ночью только отыскал их.

Что-то уж больно долго он их искал, хмыкнула про себя Айрин. Тридцать лет назад небось втроем против тогдашних вжиков сражались. Втроем, но, вполне возможно, на разных фронтах. Повоевали-повоевали, да и разошлись по пещерам, где просидели тридцать лет, пуще смерти боясь света и голубого неба. Смешные существа.

— Предупреди, — согласилась Айрин. — Но для этого придется выйти из пещеры.

— А как же Небо...

— Выбрось из головы эти глупости! Выйди и проверь. Если ничего не случится, значит, все в порядке. Вспомни, сколько времени прошло!

— Ох, сколько времени! — вздохнул циклоп, осторожно приблизился к выходу из пещеры и нерешительно выставил ногу. — А вдруг Небо еще сердится и ударит?

— Если ударит, не пойдешь на войну со вжиками.

Побежденный этой логикой, циклоп вышел и сразу втянул голову в плечи, готовясь принять удар. И зря. Лишь свет ударил в него — приветливый и веселый.

— Очевидно, Небо уже забыло о вражде, — предположила Чем.

Заслонив глаза ладонью, Бронтес с изумлением и радостью взглянул на небо: — Простил! Папаша простил меня! Побегу обрадую братьев. А потом отправимся бить вжиков. Укажите мне только, где эти негодяи.

— На востоке или северо-востоке отсюда, — сказала Чем. — Мы столкнулись с самым краешком роя и не знаем еще, где гнездо. Но знаем наверняка, что вжики двинулись в наступление и с каждым часом приближаются.

— Детишки! — испуганно выкрикнул Бронтес. — Они попадут в самую гущу! И он умчался к братьям.

— Бронтес прав! — воскликнула Айрин. — Дети наверняка оказались близ роя! Скорее к ним!

Чем помчалась что было сил. Айрин сожалела, что голем сейчас не с ними. Он расспросил бы растения. Местные растения наверняка видели детей. Но вжики не будут ждать, пока голем вернется.

Внезапно, как говорится, вдруг на Айрин напала рассеянность. Странно для такой трезвомыслящей женщины, как королева Айрин. И тем более странно в такую минуту — дети в опасности, Ксанф в беде. Я, должно быть, очень устала, подумала она.

Вслед за рассеянностью нахлынули воспоминания. Несколько лет назад Ксанфу тоже угрожала беда — нашествие обыкновенов. И она, Айрин, вместе с остальными защищала страну. Ее даже избрали королем. Женщины в те времена не имели права управлять Ксанфом, но в минуту опасности все изменилось. Однако главную роль сыграла темная лошадка Промашка, которой потом поставили памятник. Она пожертвовала своим телом, оставив себе только душу. Ромашка служила светлой лошадью. А светлые лошади разносят...

— Промашка! — воскликнула Айрин. — Ты здесь!

Да, Промашка — или Ромашка — была здесь. Ее слабая тень мчалась рядом с кентаврицей Чем.

— Ромашка с нами уже несколько минут, — сообщила Чем. — Я думала, ты знаешь.

— Ты ведь в свое время поделилась с Ромашкой душой, — напомнила Айрин, — поэтому и чувствуешь ее присутствие гораздо лучше, чем другие.

— Правда, — согласилась Чем. — И все же она явилась именно ради тебя. У нее есть какая-то новость.

— Пусть говорит! Скорее! — воскликнула Айрин.

Ромашка заговорила, а Чем начала переводить: — Ромашка говорит, что Хамфгорг, Айви и Стэнли в порядке, но...

— Стэнли?

— Ну да. Глори и Гарди о нем уже рассказывали. Это дракон из Провала, только маленький. Так вот, они в порядке, но нуждаются в помощи. Дети идут прямо к гнезду вжиков.

— Но это невозможно! — воскликнула Айрин. — Никто не может приблизиться к гнезду!

— Все так думают, — согласилась Чем, — но Ромашка говорит, дети использовали обрывок забудочного заклинания вместо щита. Потом, с помощью все того же заклинания, они намереваются уничтожить гнездо. Но Ромашка просит не разглашать это сообщение, потому что светлым лошадям не разрешается переносить сообщения...

— Обещаю, — кивнула Айрин. — Но забудочное заклинание...

— Мне кажется, ребятишки хорошо придумали, — бодро заявила Чем. — Если на вжиков заклинание подействует так, как оно действует на всех остальных, они живо позабудут все, то есть перестанут перемещаться, перестанут грозить Ксанфу. Гениальная догадка! Кто же из них додумался?..

— Но ведь обрывки невидимы! — воскликнула Айрин.

— Ромашка говорит, Хамфгорг придумал способ — установил границы забудочного обрывка с помощью плодовых мушек.

— Но у Хамфгорга никогда ничего не получается!

— Раньше не получалось, но теперь все иначе. Вспомни, что говорила Глори, что говорил Бронтес. А теперь и Ромашка подтверждает — Хамфгорг стал во много раз способнее, умнее и красивее. Без влияния женщины тут не обошлось.

— Или без влияния маленькой девочки. Надо помнить, что Айви очень способный ребенок.

— А маленький дракон гонит обрывок забудочного заклинания перед отрядом. С помощью крыльев он поднимает ветер...

— Но у дракона крылья, насколько я знаю, совсем крошечные, едва заметные. Как же он...

— Думаю, крылья выросли. Здесь, наверное, тоже без Айви не обошлось.

— Но такое влияние мог оказать только мощнейший талант! Талант настоящей волшебницы!

— Айви и есть волшебница. Просто раньше ты была все время рядом с ней и ничего не замечала. В один прекрасный день Айви станет королем Ксанфа!

— Да, пройдут годы... — мечтательно прошептала Айрин, очарованная картиной будущего. — Вы только подумайте — король Айви! — И тут она очнулась: — Детям нельзя так рисковать! Это недопустимо! Не детское дело — сражаться с вжиками! Детей надо увести!

— Увы, — вздохнула Чем. — В тех местах, говорит Ромашка, где сейчас дети, воздух просто гудит от вжиков. Никому туда не пробраться.

• Предыдущая
• 66/71
• Следующая