Драма Иова - Мацейна Антанас - Страница 5

Но осмысление собственного существования и судьбы, терзание и борьба за них означают не что иное, как поиски нужной самому человеку установки в конкретной его ситуации и осуществление этой установки. Экзистенциальный мыслитель всегда осмысляет и свою установку, и свое решение. Но так как человек в каждый момент своего существования оказывается то в одной, то в другой ситуации, то в каждый момент он должен принять установку и определиться. Мышление в ситуации совпадает с существованием в ситуации.

Поэтому и Иов, основываясь на своем страдании, окидывая взором свое тягостное существование, хочет принять решение и определиться в нем. Он чувствует, что в его природе идет неистовая борьба между добром и злом, счастьем и страданием. Он также чувствует, что не может оставаться всего лишь пассивным наблюдателем, только зрителем этой борьбы, только сценой этой борьбы. Он знает, что в этой борьбе решается и его собственная судьба. Бог, отдавая Иова в руки сатаны, хочет рассеять подозрение в том, что будто бы Иов будет служить Господу лишь до тех пор, пока Провидение Божие хранит его. Поэтому Иов и подвергается испытанию. Но в этом испытании должно выясниться не только кто был прав — Бог или сатана, но и то, какую установку примет сам Иов и как он поступит. Будет ли он только клиентом Бога, который поклоняется своему патрону только до тех пор, пока находится на его содержании, или, невзирая на постигшие его испытания и на то, что Провидение Божие оставило его, останется верным Ему до конца. Разговором Бога и сатаны заангажирована и сама личность Иова. Сам Иов должен принять участие в этой борьбе и определиться на чьей он стороне. Он должен определиться перед лицом обрушившихся на него ударов судьбы. Жена советует проклясть Бога и умереть. Друзья советуют покаяться в совершенных преступлениях и ждать, надеясь, что Господь отведет свою карающую десницу, вновь делая его жизнь счастливой и радостной. Собственное его сознание противится совету жены и вместе не находит за собой вины, которая смогла бы вызвать чувство сожаления о содеянном. Душа Иова пребывает в какой-то тьме. В нем нарастает смятение. Он начинает жаловаться, впадать в беспокойство и даже бунтовать, ибо ищет выхода из своего запутанного существования. Но ни путь, указанный ему женой, ни путь, указанный ему друзьями, его не удовлетворяет. Поэтому он сам пытается найти этот путь; новый путь, ибо ведь надо так или иначе преодолеть ситуацию страдания. Надо определиться по отношению к ней и осуществить свое решение. Таким образом, все размышления Иова, все его жалобы и все его речи как раз и являются поисками нужного решения и поведения. Книга Иова — это драма выбора человека.

Таким образом, метафизика этой книги, как видим, сосредоточена на существовании человека в конкретной ситуации. Она поднимает проблему не общей сущности, но индивидуальной экзистенции. Она поднимает ее, опираясь не на абстрактные принципы, но на личную судьбу отдельного человека. Наконец, она сводит эту проблему к выбору и поведению личности в ситуации. Это и есть проблематика книги Иова. Нетрудно заметить, что именно так ставит и решает свои проблемы современная философия, называемаяэкзистенциальной. Она мыслит, тоже исходя из конкретной ситуации. Kierkegaard[9] противопоставляет гегелевскому абстрактному или системному мыслителю экзистенциального, следовательно, личного и конкретного мыслителя, который свое мышление связывает с собственным существованием и судьбою. Абстрактный мыслитель удовлетворяется чистой мыслью, не обращая внимания на свою собственную экзистенцию, считая ее второстепенной для того, чтобы ее мыслить. Экзистенциальный мыслитель свою экзистенцию ставит в основу своего мышления. Мышление абстрактного мыслителя — мышление ради мышления. Мышление экзистенциального мыслителя есть служение его экзистенции; это созидательная функция его существования. Абстрактный мыслитель не заинтересован в своем мышлении. Работа его мысли приобретает эстетический характер. Мышление экзистенциального мыслителя — это зов его бытия, рана его сердца, с которой связана его судьба. Проблема существования и судьбы человека становится главной и даже центральной в экзистенциальном мышлении и тем самым в экзистенциальной философии. Этим же путем идет и автор книги Иова.

С другой стороны, экзистенциальная философия является философией установки и выбора человека. Рожденная экзистенциальным мыслителем, она естественно задает вопрос, каково мое отношение и какова моя установка по отношению к моему существованию; что есть для меня самого мир, находящийся рядом со мной; как я сам должен поступить в настигших меня пограничных ситуациях: в вине, в борьбе, в страдании, наконец, в смерти, особенно — в смерти; что естьдля меня самого время, в которое до самых глубин погружено мое бытие. Вопросы такого же содержания может задать себе и абстрактный мыслитель. Но на эти вопросы он ищет совершенно другие ответы. Он спрашивает, что есть в себе существование, мир, вина, борьба, страдание, смерть, время... Поэтому ответы такого мыслителя всегда ведут человека к общей сущности, к общим принципам, в которых растворяется сам вопрошающий и которые не решают личной судьбы и, таким образом, человека не ангажируют. Зная, что такое сама по себе смерть, человек еще не знает, что она такое для него самого. Между тем экзистенциальный мыслитель, который мыслит в конкретной ситуации, больше спрашивает, что есть обсуждаемые объекты для меня самого и как я самдолжен определиться по отношению к ним. Таким образом, экзистенциальное мышление и экзистенциальная философия всегда ведут в личное конкретное существование и поведение человека в конкретных ситуациях этого существования. Существование без выбора – это абстракция. Конкретным оно становится тогда, когда человек его принимает, определяется по отношению к нему и определенным образом ведет себя в нем. Как уже выше упоминалось, именно так исследует существование и автор книги Иова, выражая его в личности Иова.

Таким образом, в плане постановки и решения проблемы человека книга Иова является первым в мире экзистенциальным произведением. Безусловно то, что это произведение не принадлежит ни к какому направлению и ни к какой школе. Экзистециальным оно является в том смысле, что здесь конкретная жизнь человека делается основой мышления и становится его объектом. Начало экзистенциальной философии обычно связывается с именем Kierkegaard’а. Возможно, что этот мыслитель, подавив в себе поэта, ибо поэтическая экзистенция представлялась ему грехом, был источником целого направления, которое распространилось по всей Европе в сочинениях немцев — М. Heidegger’a и K. Jaspers’a, французов — G. Marcell’я[10], M. Blondell’я[11] и J. P. Sartre[12], испанцев — J. Ortega[13] и M. de Unamuno[14]. Первая половина нашего столетия прошла под знаком этого направления. Однако сама проблема человеческой экзистенции уходит своими корнями в значительно более далекие времена. В книге Иова, как уже говорилось, она выявляется во всех основных пунктах, что мы и попытались как можно шире раскрыть. То, что Иов поднимал в своих размышлениях, имеется в виду содержание, и как он это решал, имеется в виду способ, – это точки соприкосновения с современной экзистенциальной философией. Правда, современные мыслители на большинство вопросов ответили по-другому, нежели Иов; они дополнили то, чего Иов не коснулся. Но основные начала в книге Иова уже были заложены. А кое в чем эта книга даже опережает экзистенциальную философию наших дней, раскрывая такие стороны, которые, как увидим позднее, были не замечены или недостаточно оценены экзистенциальными мыслителями нашего времени. Правда, книга Иова является драмой, следовательно, произведением не философским, но поэтическим. Её метафизика выражена в образах и символах. Однако это ничуть не мешало ей быть метафизической в своей сущности. Будучи глубоким поэтическим произведением, она как раз и скрывает в себе определенную концепцию экзистенции, определенную установку по отношению к существованию и к судьбе человека. Книга Иова — одно из величайших произведений мировой литературы, в которых тождество философии и поэзии выявляется особенно ярко[15]. Она указывает, что вопрос экзистенции человека отнюдь не является открытием наших дней, но он — вечно мучительная и вечно неразрешимая проблема.