Белый какаду - Эберхарт Миньон Гуд - Страница 32

• Предыдущая
• 32/51
• Следующая

Отец Роберт сидел около бара, читая свою неизменную газету. А когда я подошел к лестнице, мимо промелькнул белый фартук Марианны, спешившей на кухню.

Большую часть второй половины дня я провел в верхних этажах старого отеля. Я стал исследовать два верхних этажа средней секции. Свое северное крыло я считал менее интересным, так как я уже приблизительно знал расположение комнат второго этажа этого крыла, в нижнем же этаже находились кладовые. Кстати, северное крыло не имело третьего этажа, в отличие от остальных частей здания. И хотя весь дом подвергся обыску, было очевидным, что поиски улик в этом огромном старом доме с его лабиринтами были похожи на поиски иголки в стоге сена.

Мое занятие не было приятным, и в конечном итоге я, ничего не узнав, лишь продрог до костей. Много раз я жалел, что Лорн до сих пор не дал мне обещанного револьвера. Постепенно я пришел к твердому убеждению, что за мной тайком следуют по пятам, хотя я и по сей день не знаю, кто это был.

Честно говоря, я не видел и не слышал ничего конкретного. Было лишь трудно объяснимое чувство, что вблизи меня кто-то ходит по темным коридорам и прячется в углах.

Несколько раз я резко поворачивался, уверенный, что кто-то следует за мной, и часто ускорял шаги, чтобы яснее разглядеть мелькнувшую впереди тень.

И один раз, когда я стоял в коридоре холодного необитаемого верхнего этажа и глядел вниз на лестницу, ведущую в холл, меня охватило странное ощущение, что я нахожусь под чьим-то пристальным наблюдением. Это было со мной и раньше, но теперь впечатление стало более определенным. Прежде, чем я осознал его, я заметил, как что-то промелькнуло внизу в коридоре. Я не поленился, спустился ниже и убедился, что мадам Грета, миссис Бинг и Сю находились в приемной, а Ловсхайм сидел за своей конторкой. Однако мне не был виден бар, вследствие чего оставалось подозрение, что моим призрачным попутчиком мог быть отец Роберт.

К этому времени я научился быть осторожным. С большой осмотрительностью я открывал двери комнат, считавшихся нежилыми, а также старался, чтобы мой силуэт не мог служить мишенью, вырисовываясь на фоне окон. Если бы я нуждался в предостережениях, которых мне вовсе не требовалось, достаточно было взглянуть на темный лифт, повисший над первым этажом.

Наиболее внимательно я осмотрел комнаты № 34 и 35, так как в одной из них я видел в ту ночь искаженное страхом женское лицо со стрижеными волосами и прической, придававшей ей сходство с пажом. До сих пор я отказывался верить, что это была Сю.

Обе комнаты были холодные, непроветренные, и похоже, что в них давно никто не жил. Ступая по мягкому ковру одной из них, я подошел к окну, чтобы узнать, хорошо ли оттуда виден коридор северного крыла. Но через щели закрытой ставни ничего не было видно, и я уже хотел открыть окно, как вдруг остановился.

На холодном блестящем стекле мое дыхание образовало влажное пятно, и в нем я совершенно отчетливо увидел отпечатки пальцев небольшой женской руки. Сразу возник вопрос, когда они были оставлены и, главное, кому принадлежали. Мысли об этих отпечатках, которые легко могли быть уничтожены моим дыханием или прикосновением, полностью отвлекли мое внимание от окружающего. К счастью, в этот момент заскрипела дверь.

Обернувшись, я видел, как она приоткрылась, заметил движущийся свет фонарика в полумраке комнаты. Тотчас бросившись к двери, я распахнул ее и выбежал в коридор. Но там никого не оказалось.

Эти маленькие отпечатки, никому больше не понадобившиеся, сыграли свою призрачную роль и прибавили еще одно звено в цепи. Инцидент с дверью убедительно показал, что с моей стороны было безумием блуждать невооруженным по этим темным лабиринтам коридоров и комнат. Я поспешно спустился на второй этаж и вернулся в свою комнату.

Очутившись там при свете, казавшемся особенно приятным, при широко раскрытых ставнях, я убедил себя еще раз, что неуклюжий огромный шкаф был просто шкафом и потайного хода в мою комнату не существовало.

С болью в плече я вышел в коридор. Уже наступили сумерки. Внизу, во дворе, виднелся свет. Теперь я знал общий план отеля и расположение комнат, в которых жили его обитатели. Все они находились на втором этаже. Правда, я еще не побывал в кладовых, на это не хватило времени.

Я убедился, что распределительный щит находится в точности там, где говорила миссис Бинг, и едва ли она могла не узнать Сю. Теперь я знал, что комната священника была недалеко от того места, где прошлой ночью я заметил движущуюся тень. И я видел отпечатки пальцев.

Передо мной была дверь Белой гостиной. Я вспомнил, как открывал ее во мраке ночи, когда запах табачного дыма поднял меня с постели. Отыскав выключатель, я повернул его, но цветная хрустальная люстра не засветилась. Однако, по мере того как мои глаза привыкали к полумраку, я стал различать предметы. Постепенно я увидел кресла и диваны, отделанные резьбой, большое зеркало в позолоченной раме над камином и огромный рояль в углу комнаты. Это, несомненно, был рояль Папы Римского. Подобно всем старым роялям, он, казалось, терпеливо ожидал рук, которые когда-то прикасались к его клавишам. Этот черный громоздкий рояль являлся последним штрихом, дополнявшим впечатление зловещей мрачности комнаты.

Я поспешно вышел, захлопнув за собой дверь, стараясь плотнее затворить этот кого-то ожидающий рояль и кресла. И мне невольно захотелось, чтобы Белая гостиная находилась подальше от моей комнаты.

Стоя в коридоре, я по привычке посмотрел во двор и на освещенные окна напротив. Уже горел свет над воротами, которые еще не были закрыты. По двору ходило двое полицейских в голубых касках, они придерживались ограды, которая немного защищала их от ветра. В освещенных окнах холла я видел Ловсхайма и мадам Грету. Окна приемной также выходили во двор, и ставни не бы-: ли закрыты. Миссис Бинг и Сю все еще были там.

Я повернулся и пошел коридорами к холлу. Весь второй этаж был тихим и безлюдным. Я беззвучно ступал по покрытому ковром коридору. Вероятно, поэтому, проходя мимо комнаты Сю, я отчетливо услышал, как кто-то двигается в ней.

Это не была Сю, так как минуту назад я видел ее сидящей в приемной.

Возможно, там была горничная, занятая своими обычными делами. Кроме нее там могли быть только священник или Лорн, остальных я только что видел. Но я должен был узнать, кто там находится.

Недалеко от комнаты Сю была маленькая ниша, и там я притаился.

Мне пришлось очень долго ждать, и, в конце концов, я пришел к убеждению, что Марианна не могла иметь столь длительных дел. И мои сегодняшние подозрения, так же как образ моего призрачного спутника, стали приобретать реальную, осязаемую форму.

Стояла полная тишина. В полумраке тяжелая штора около меня пахла пылью. Я не отрывал глаз от двери, которая должна была открыться. Я уже начинал думать, что это лишь призрак, созданный моим воображением, как вдруг дверь стала отворяться. Сначала она лишь немного приоткрылась, словно для того, чтобы кто-то выглянул в коридор, затем растворилась шире. Кто-то выскользнул из нее, и черная тень быстро промелькнула мимо меня.

Это был отец Роберт. Мне очень хотелось преградить ему путь, но, помня слова Лорна, я не сделал этого. Быстро и бесшумно он прошел, не заметив меня. Его голова была чуть наклонена, а рыжая борода выделялась на фоне черной сутаны. Прищурив глаза, он смотрел прямо перед собой. Позднее я пытался вспомнить, было ли у него что-либо в руках, но у меня осталась только смутная память о длинных черных рукавах и светлых контурах его пальцев.

Он шел по направлению к своей комнате. Я вышел из засады, когда он скрылся из вида. Во всей его фигуре было что-то неприятное, воровское. Я пожалел, что со мной нет Лорна, внезапно осознав всю важность виденного мной. Это была убедительная улика, обличающая священника, однако не доказывавшая, что он был убийцей. Я медленно пошел дальше. Мне не хотелось находиться в холле, который вызывал воспоминания о вчерашнем убийстве Марселя. Я прошел его и зашел в пустой бар. Найдя, выключатель, я зажег свет и стал ожидать возвращения Лорна. Холодный бар казался мрачным и заброшенным, гравюры на стенах были выцветшими. Но у меня была пища для размышлений, и я оставался безучастным ко всему.

• Предыдущая
• 32/51
• Следующая