Парусиновый саван - Вильямс Чарльз - Страница 13

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая

Полицейские запротоколировали мои показания.

— Значит, вы так и не видели их лиц? — спросил Уиллетс.

— Нет. Они все время светили мне в глаза. Их было трое, причем двое из них — настоящие громилы.

— И они признались, что убили Кифера?

— Я передал вам все слово в слово. У меня нет никаких сомнений, — заверил я полицейских.

— А почему они разыскивают Бэкстера?

— Не знаю.

— И кто он такой на самом деле?

— Был, — поправил я. — Ничего определенного сказать не могу.

— Но теперь вы склонны думать, что, возможно, он жил в Майами?

— Скорее всего когда-то жил. Не знаю, как давно это было, но фото, которое они мне показали, было сделано в заливе. За это могу поручиться.

— Однако они не привели никаких доводов в пользу того, что у вас якобы были причины высадить Бэкстера на берег? Бандиты говорили только о том, что деньги у Кифера появились как-то вдруг?

— Доводов у них никаких не было. Уиллетс закурил сигарету и навалился грудью на стол.

— Послушайте, Роджерс. Хочу дать вам один совет, как человек, сведущий в таких делах. Все то, что произошло в Панаме и посреди океана, не подпадает под юрисдикцию властей Соединенных Штатов и нас ни в коей мере не касается. Но сами вы — в опасности. Если вы о чем-то умалчиваете, вы делаете хуже себе. На вашем месте я немедленно рассказал бы обо всем, что знаю.

— Я уже рассказал вам обо всем, что знаю, — заверил я Уиллетса.

— Хорошо. Поверим вам на слово. Вы — единственный свидетель, других доказательств у нас нет. Я чувствую, что все это дело рук профессионалов. И думаю, они не местные. Я навел справки у всех информаторов, которые работают в пределах нашего города, никто ничего о них не знает. Один выход — выяснить, кто такой Бэкстер… И какие делишки он обделывал.

— Прекрасная идея, — заметил я саркастически. — Особенно если принять во внимание тот факт, что Бэкстер покоится на дне Карибского моря.

— Непонятно все-таки, что нужно было Бэкстеру на вашей лодке? Это совершенно не укладывается ни в какую логику. Внезапное обогащение Кифера можно объяснить только тем, что он украл деньги у Бэкстера. Но если Бэкстер хотел скрыться от бандитов с четырьмя тысячами баксов наличными, зачем ему было садиться на тихоходную лодку, которая в лучшем случае делает пять миль в час? На его месте я выбрал бы более скоростной вид транспорта.

— Не знаю. Чем больше я обо всем этом размышляю, тем меньше что-либо понимаю. Господа я умоляю только об одном — не посылать больше мне таких попутчиков, как Бэкстер и Кифер.

— Да, тут мы бессильны что-либо предпринять. Есть сведения, что к этому делу собирается подключиться Федеральное бюро расследований. Они, вероятно, свяжутся с вами утром. А сейчас мы отправим вас на “Топаз” в патрульной машине. И если вам снова вздумается ехать в город ночью. Бога ради, берите такси.

— Непременно, — заверил я его. — Похоже, бандиты больше всего на свете опасаются водителей такси.

— Больше всего на свете они боятся свидетелей, мистер философ. Они все этого боятся. И вам следует избегать тех мест, где вы можете попасться им на глаза.

Патрульная машина высадила меня у ворот доков и укатила. Шел первый час ночи. Я с опаской огляделся по сторонам. Пирсы отбрасывали пугающие тени на поверхность воды. В них мог скрываться кто угодно. Усилием воли я подавил мысль о том, что за мной, возможно, следят. Все вокруг было спокойно, и нигде не было ни души. Лишь старина Ральф, смена которого продолжалась с полуночи до восьми утра, сидел на стуле, откинувшись на его спинку, возле ворот, в ярком свете фонаря, и, как водится, читал журнал. Он с любопытством взглянул на полицейскую машину и мою перепачканную грязью обувь, но ничего не сказал. Я пожелал ему доброй ночи и пошел к “Топазу”. Поднявшись на борт лодки, я направился к трюму. На ходу опустил руку в карман, нащупывая ключ. И тут же понял, что он мне не понадобится.

Трюм был открыт, навесного замка как не бывало… Поработал явно специалист: он аккуратно перекусил ушки, на которых висел замок. Трюм зиял темнотой. На голове у меня зашевелились волосы, меня охватило жуткое чувство. Я внимательно прислушался, понимая, однако, что все это напрасно. Если кто-то и был в трюме, он наверняка давно услышал меня. Но не мешало проверить. Рядом с трапом находился выключатель, и я легко до него дотянулся. Ничего страшного не произошло. Я осмотрел трюм при свете. Там конечно же никого не было: непрошеных гостей и след простыл! А в трюме они учинили настоящий разгром.

Койки были опрокинуты, ящики из-под них вытащены и выпотрошены. Постельные принадлежности валялись на диване и в туалете. Содержимое моего чемодана и сумки с бельем было вывернуто на пол. Припасы из шкафов на камбузе бесследно исчезли. Я спотыкался о морские карты, литературу по морскому делу, таблицы азимутов и книги. Во мне закипал гнев. Кому нужна такая охрана? Посадили у ворот пенсионера, из которого песок сыплется… Он спокойненько почитывает себе журнальчик, а воры тем временем громят мою лодку… Разумеется, я понимал, что Отто здесь ни при чем. Гнусные налетчики явились на “Топаз” не через ворота. И к тому же это были не обычные воры. Специальные охранники каждый час совершали обход доков, но на этом пирсе их поста не было. Я схватил первый попавшийся под руку фонарь и выскочил на палубу.

"Топаз” я пришвартовал у дальнего конца пирса правым бортом, носом к берегу. У начала пирса горел фонарь. Здесь же было почти темно, особенно на корме. Стоявшая рядом на рельсах лодка любителя креветок загораживала “Топаз” от охранника у ворот. Территорию доков огораживал высокий забор из металлической сетки. Поверху была пущена колючая проволока. С берега сюда не проникнешь иначе как через охраняемые ворота. Однако со стороны залива доки ничто не защищало. Подобраться к ним по воде было легче легкого.

Я нагнулся над левым бортом, осветил его фонарем и тут же обнаружил, откуда явились незваные гости. Любой яхтсмен стремится к тому, чтобы надводная часть его лодки сияла белизной, словно свежевыпавший снег. Но это великолепие, как правило, сохраняется ненадолго. Так было и сейчас: прямо под комингсом рулевой рубки я обнаружил небольшую вмятину со следами зеленой краски. Сюда, вероятно, ткнулся ялик или какая-нибудь другая небольшая лодка. Если они шли на подвесном моторе, то скорее всего его выключили заранее, чтобы шум не привлек внимания сторожей, и подошли к “Топазу” на веслах. Возможно, это произошло во время дежурства Отто, сразу же после моего ухода. Значит, их было по меньшей мере четверо. Но что они искали?

Я выпрямился и тут же заметил кое-что еще. Для верности посветил себе фонарем. Да, на корпусе была еще одна вмятина, примерно в десяти футах впереди по ходу. Так, может, черт побери, они врезались в борт “Топаза” на скорости в двадцать узлов и их отбросило от такого удара? Я опустился на колени, чтобы получше рассмотреть очередную солидную вмятину. К ней пристала желтая краска. Выходит, они пришли на двух лодках? Но какой в этом смысл? Нет, видимо, они побывали здесь дважды. И не очень давно, поскольку борта я покрасил только в четверг.

Впрочем, все это было не так уж важно. Главное — бандиты были здесь и могли снова вернуться. Лучше будет провести ночь в каком-нибудь отеле. Ведь пробраться на “Топаз” не представляло никакого труда. Я снова спустился в трюм и навел там порядок. На первый взгляд из вещей ничего не пропало. Я переоделся в легкий костюм — единственный взятый мною в это путешествие, — сменил обувь и сложил остальные пожитки в сумку. Решил также прихватить секстант и хронометр — самые ценные приборы на борту. Закончив сборы, пошел к воротам.

Старик охранник страшно огорчился, когда я рассказал ему о случившемся, извинялся и, кажется, порядком напугался.

— Но, мистер Роджерс! — взмолился он. — Я ведь ничего не слышал…

— Возможно, это случилось, когда дежурил Отто, — попытался я его успокоить. — Важен сам факт. В любом случае со стороны моря их никто не мог заметить. Спрячьте, пожалуйста, у себя в будке хронометр и секстант. А утром, когда приедет ваш начальник Фролих, будьте добры, передайте их ему. И попросите его починить на “Топазе” ушки на крышке трюма и повесить новый замок. Разумеется, за счет фирмы. И скажите также, чтобы в трюм не пускал никого: полиция будет искать там отпечатки пальцев. Я вернусь примерно в девять часов.

• Предыдущая
• 13/36
• Следующая