Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 43
- Предыдущая
- 43/45
- Следующая
– Немножко. Я тут только сплю, купаюсь и ем.
– Молодец, маманя! Ладно, я тебя целую и буду звонить.
Какой же у меня золотой сын…
Ночью я вдруг проснулась от сосущего чувства голода, хотя за ужином съела черт знает сколько. В номере у меня был виноград и я накинулась на него. Что это такое? Со мной бывало что-то подобное только во время беременности. Черт, а вдруг я беременна? Я похолодела. Беременна неизвестно от кого. Да, Олеся, ты дала жару! И что же мне с этим делать? Рожать или не стоит? Нет, конечно, стоит! Я припомнила, когда у меня в последний раз были месячные. Вышло, что достаточно давно, но с другой стороны было столько всяких стрессов, что задержка вполне объяснима. Сна как не бывало. И я решила, что утром куплю тесты, чтобы зря не терзаться этими мыслями. Кстати, и перемена климата тоже могла подействовать… Через час я пришла к убеждению, что это все чепуха, нет никакого ребенка. Откуда ему взяться? У меня стоит спираль и никогда она меня не подводила. Да-да, стрессы и перемена климата, а жру я столько потому, что стресс отпускает, да еще я здесь много плаваю и хожу пешком, даже приезжая в другой городок ставлю машину и часами хожу пешком. Все вполне объяснимо.
Однако утром я помчалась в аптеку. И тест подтвердил мои опасения. Я беременна! Ну что ж, это последний шанс в жизни родить еще ребенка и этот шанс нельзя упустить. Я возликовала. Я теперь могу себе позволить родить. Через полгода, вступив в права наследства, я продам мамину квартиру и спокойно куплю другую, такую же. Но я же хотела оставить ее Гошке… Но сейчас Гошке эта квартира ни к чему, а я куплю другую, чтобы ничего не напоминало, буду жить там с ребенком и няней, а потом… А потом будет видно. У Гошки есть дом, прекрасный дом в Мюнхене, а если он потом захочет жить в Москве, пусть живет в моей однокомнатной, а если женится, я что-нибудь придумаю. А кого я хочу, мальчика или девочку? Девочку, только девочку! Интересно все-таки, кто отец? Мне ни один из них не нужен, я никому из них ничего не скажу, я рожу ребеночка себе, моя девочка вырастет и тогда я пойму, чья она дочка. А кого я хотела бы в отцы своей дочке? Характер лучше у Аполлоныча, зато Миклашевич красивее, а для девочки это очень важно, Амалия Адамовна в молодости вообще была настоящей красавицей… Я вдруг поймала себя на том, что стала ездить осторожнее. Вино отдала горничной и в магазинах заглядывала в детский отдел. Конечно, покупать ничего нельзя, но поглядеть на современные детские вещички хотелось нестерпимо. Вот такое, например, розовое платьице для годовалой девчушки было бы просто восхитительно… А как я ее назову? Наверное, Любой, Любовью… Хотя это глупо, учитывая, что я не знаю, кто отец… Тогда Лизкой. Елизавета Миклашевская, роскошно звучит! Да, а какое у нее будет отчество? В принципе я могу придумать любое… Через пять лет Гошка станет уже студентом, а у меня подрастет Лиза. Конечно, я буду староватая мама, но ничего! Зато когда она вырастет, я буду ей настоящей подружкой. Смущало лишь одно – я великолепно себя чувствовала, в отличие от первой беременности, когда меня терзал токсикоз, и я была похожа на всех чертей. Зато сейчас, сколько я к себе ни прислушивалась, ни тошноты, ни головокружения, ничего. И из зеркала на меня смотрела свежая загорелая женщина, пусть не первой молодости, но зато с горящими счастливыми глазами. На шестой день мне захотелось работать. Я решила, что моя Марина тоже должна забеременеть и немножко посомневаться, кто же отец ребенка, ведь с бисексуалом она все-таки тоже спала… Ее потерзают сомнения, а потом окажется, что бисексуал просто не может иметь детей и все разрешится просто и счастливо! Читатели будут довольны. И я тоже, терпеть не могу плохие концы… И работа пошла, более того, за оставшуюся неделю я закончила роман! Какое счастье! По приезде в Москву сразу возьмусь за новый. Надо до родов написать еще две книги, потом у меня возникнет естественная пауза и к тому же на все это нужны деньги. На мою Лизу… Интересно, как отреагирует Гошка? Обрадуется или начнет ревновать? Да нет, он не ревнивый, к тому же рядом с ним мудрый воспитатель Владимир Александрович. И вообще, Гошка же сам выбрал деда, моя совесть может быть чиста… Но надо заблаговременно найти няню. И успеть ее проверить, я столько страшных историй про жестоких нянек видела по телевизору.
Я немного опасалась обратной дороги, но все обошлось прекрасно. Я никому не стала пока звонить, а на второй день отправилась к гинекологу.
– Поздравляю, вы и вправду беременны! – улыбнулась пожилая докторша.
– Скажите, а какой срок?
– Девять недель.
Девять недель? Никакой ясности, кто отец.
– Надеюсь, будете рожать?
– Господи, конечно. Я в прошлый раз чувствовала себя ужасно, а сейчас просто летаю!
– Скорее всего, девочка будет.
– Я и хочу девочку, я даже уверена, что девочка…
Выйдя от врача, я позвонила в издательство с радостным известием, что дня через три сдам книгу.
Дома я распечатала роман и взялась вычитывать. Он мне понравился. В процессе работы я частенько пугаюсь, что пишу какую-то хрень, что получается скучно, меня берет страх, но когда читаю уже чистую рукопись, правлю совсем мало.
– А название какое? – поинтересовалась Лена, мой редактор.
– «Два зайца, три сосны».
– Здорово! – обрадовалась Лена. – Вас тут разыскивали из пиар-отдела, насчет книжной ярмарки… Я передам, что вы в Москве.
И лишь сдав книгу, я позвонила Лерке.
– Олеська, приехала! Ну как ты?
– Лер, что это у тебя голос грустный?
– Гришка уехал, мне грустно.
– Куда?
– Они с Розой вчера улетели в Индию. Олеська, приезжай ко мне!
– Лерка, я жутко голодная, и я приглашаю тебя в ресторан. Есть, что отметить!
– Что?
Я так и видела, как загорелись любопытством прекрасные Леркины глазищи.
– Я сдала книгу…
– Ааа, – разочарованно протянула она.
– Есть еще кое-что, но это при встрече.
– Мне между прочим тоже есть, что тебе рассказать, довольно пикантное…
– А у меня для тебя подарки с Тенерифе.
– Понравилось тебе там?
– Не то слово!
– Ладно, я собираюсь и через час встречаемся!
– Давай, может, в «Шинок»?
– Олесь, в «Шинке» так вкусно, там не до диет…
– И прекрасно! К черту диеты, один раз оскоромишься, потом примешь слабительное на худой конец.
– Ладно, борща с пампушками охота! Ой, у меня уже слюнки потекли. Ты за мной заедешь или я за тобой?
– Я заеду, я не дома.
При виде меня Лерка всплеснула руками.
– Олеська, выглядишь потрясающе! Только ты поправилась. Но тебе даже идет…
Мы расцеловались. Я страшно рада была ее видеть, Лерка для меня сейчас самый близкий человек.
– Выпьем горилочки, а? – предложила она.
– Нет, я за рулем, не могу.
– Ну одну-то рюмочку можно, ты всегда одну позволяешь себе.
– А теперь уже не позволяю.
– С чего бы это? Может, ты беременна? – предположила она в полной уверенности, что я только рассмеюсь.
– Может, и беременна.
– Да ну тебя… Ой, Олеська, ты что? Это правда? Ты беременная?
– Да! – с восторгом призналась я.
– Ты не шутишь?
– Даже не собираюсь!
– А от кого? – испуганно спросила она.
– Вот на этот вопрос я ответить не могу.
– Серьезно?
– Более чем!
– И что же делать?
– Рожать, что же еще!
– Олеська, безотцовщину?
– Я сама буду и мамой, и папой…
– Но кто же все-таки… тебя…
– Обрюхатил, ты хочешь спросить? – засмеялась я.
– Именно. И сколько же претендентов?
– Всего лишь двое, ты переоцениваешь степень моего блядства. Называю кандидатов…
– Первый, конечно, Миклашевич!
– А второй – Роза!
– Ерунда, значит, отец Миклашевич!
– Почему?
– Роза вообще не может иметь детей! Почему по-твоему у них с Ариной нет ребенка?
Совсем как бисексуал в моем романе!
– А ты почем знаешь?
– Ох, Олеська, тут у нас такое было… А тебе что, жалко, что отец не Роза?
- Предыдущая
- 43/45
- Следующая
