Путешествие и приключения капитана Гаттераса - Верн Жюль Габриэль - Страница 12

• Предыдущая
• 12/98
• Следующая

В этих местах встречались бесчисленные стаи птиц: буревестники и чайки носились над морем, испуская оглушительные крики; толстоголовые, с короткой шеей и приплюснутым клювом, чайки рассекали воздух длинными крыльями, не обращая внимания на снежные вихри, поднимаемые бурей. Своим полетом пернатые несколько оживляли безотрадный полярный пейзаж.

Множество плавучих деревьев неслось по течению, с шумом сталкиваясь между собой; кашалоты с громадной, словно раздутой головой приближались к кораблю, но их и не думали преследовать, хотя Симпсону, гарпунщику, очень этого хотелось. К вечеру заметили тюленей, которые плавали между большими льдинами, выставив из воды круглую голову.

Двадцать второго числа температура еще более понизилась. «Форвард» ускорил ход, чтобы проникнуть в удобные проходы; встречный северо-западный ветер окончательно установился; паруса убрали.

В воскресенье у экипажа выдался свободный день. На этот раз молитвы и священное писание читал Шандон. Затем матросы занялись охотой на глупышей и набили их изрядное количество. Изготовленная надлежащим образом, по рецепту Клоубонни, дичь оказалась приятным добавлением к столу офицеров и матросов.

В три часа пополудни «Форвард» достиг Кин-де-Сэля и горы Суккертоппен; море сильно волновалось; с серого неба по временам спускался густой туман. Однако в полдень удалось произвести обсервацию и определить положение корабля. Бриг находился под 65°20? широты и 54°22? долготы. Итак, чтобы встретить более благоприятные условия плавания и свободное от льдов море, надо было пройти еще два градуса.

В течение 24, 25 и 26 апреля продолжалась беспрерывная борьба со льдами; управление машиной стало крайне утомительным; поминутно приходилось то закрывать, то пускать пары, которые со свистом вырывались из клапанов.

Во время густого тумана близость айсбергов можно было определить лишь по глухому грохоту обвалов. Бриг рисковал натолкнуться на скопления пресного льда, замечательного своей прозрачностью и твердого, как гранит. Ричард Шандон не упускал случая пополнить запасы пресной воды и каждый день погружал на бриг несколько тонн этого льда.

Доктор никак не мог привыкнуть к оптическим обманам, которые в этих широтах нередко вызывает преломление световых лучей. Айсберг, удаленный на десять — двенадцать миль от брига, представлялся ему незначительной белой массой, находившейся совсем близко. Клоубонни настойчиво старался привыкнуть к этому странному феномену, чтобы впредь не поддаваться иллюзии.

Порой приходилось тянуть судно вдоль ледяных полей или работать шестами, которыми матросы отталкивали от брига опасные льдины, — все это вконец изнурило экипаж, а между тем в пятницу 27 апреля «Форвард» находился еще на непроходимом рубеже полярного круга.

Ловко пробираясь свободными проходами, «Форвард» все-таки успел на несколько минут продвинуться к северу. Но вскоре бригу предстояло самому напасть на врага, вместо того чтобы уклоняться от него. Близились ледяные поля протяжением в несколько миль, а так как эти движущиеся массы нередко обладают силой давления, равной десяти миллионам тонн, то столкновения с ними следовало всячески остерегаться. На палубу брига принесли ледовые пилы, чтобы в случае надобности немедленно пустить их в ход.

Часть матросов философски относилась к трудностям, другие же роптали, хотя и не оказывали явного сопротивления. Гарри, Болтон, Пэн и Гриппер, занимаясь установкой ледопильных приспособлений, перебрасывались словами.

— Черт побери, — весело говорил Болтон, — мне почему-то припомнилась славная таверна на Уотер-стрит, в которой не худо было бы встать на якорь между стаканом джина и бутылкою портера. Ты не видишь отсюда эту таверну, Гриппер?

— По правде сказать, — ответил Гриппер, отличавшийся угрюмым нравом, — я, хоть убей, ничего не вижу.

— Я только к слову сказал, дружище. Ясно как день, в этих ледяных городах, что так по вкусу доктору, не встретишь ни единого погребка, где добрый матрос мог бы промочить глотку пинтой-другой виски.

— Так оно и есть, Болтон. Добавь еще, что здесь даже нечем как следует подкрепиться. Что за дурацкая затея: лишать спиртных напитков людей, плавающих в северных морях?

— А разве ты забыл, Гриппер, — возразил Гарри, — что говорил доктор? Никаких крепких напитков, если хочешь быть здоровым и уйти подальше.

— Да я ничуть не желаю, Гарри, уходить далеко. По-моему, хватит с нас и того, что мы забрались сюда. К чему это упорно лезть вперед, когда здесь сам черт ногу сломит?

— Ну, что ж, и не пойдем! — воскликнул Пэн. — Как подумаешь, что даже забыл вкус джина, так и заберет тоска!

— Вспомни, — заметил Болтон, — что говорил тебе доктор!

— А мало ли что говорят? — пробасил Пэн. — Может быть, про здоровье толкуют только для отвода глаз, а на самом деле хотят навести экономию на крепких напитках.

— Кто знает, этот чертов Пэн, может, и прав, — заметил Гриппер.

— Будет тебе! — возразил Болтон. — Разве можно судить здраво с таким красным носом? И если от воздержания твой нос малость полиняет, то, право, не о чем горевать.

— Чего тебе дался мой нос? — огрызнулся задетый за живое Пэн. — Мой нос не нуждается в твоих советах, да и не спрашивает их. Не суй свой нос куда не следует!

— Ну, не сердись, Пэн. Я не знал, что нос у тебя такой обидчивый. Я бы и сам не прочь пропустить стаканчик виски, особенно в такой холод; но если от этого больше вреда, чем пользы, то я уж как-нибудь обойдусь без виски.

— Ты-то обойдешься, — вмешался в разговор кочегар Уорен, — да другие-то, быть может, не обойдутся.

— Что ты хочешь сказать, Уорен? — спросил Гарри, пристально глядя на него.

— А то, что так или иначе на бриге есть крепкие напитки, и, по-моему, на корме не отказывают себе в рюмке джина.

— А ты откуда знаешь? — спросил Гарри.

Уорен ничего не ответил; он говорил наобум, лишь бы только сказать что-нибудь.

— Ты же видишь, Гарри, — обратился к товарищу Болтон, — что Уорен ничего не знает.

— Да что там! — сказал Пэн. — Возьмем да попросим у Шандона порцию джина, — уж, кажется, мы заслужили. Посмотрим, что он на это скажет.

— Не советую, — заметил Гарри.

— Это почему? — в один голос спросили Пэн и Гриппер.

— Да потому, что вам откажут. Поступая на бриг, вы знали условия Шандона. Надо было думать об этом раньше.

— К тому же, — подтвердил Болтон, принявший сторону Гарри, характер которого ему нравился, — Ричард Шандон не полновластный хозяин на бриге; он подчинен другому, как и все мы.

— Кому же это? — спросил Пэн.

— Капитану!

— Заладили одно: капитан да капитан! — воскликнул Пэн. — Да разве вы не видите, что среди этих льдов нет ни таверн, ни капитанов? Просто они придумали способ вежливо отказывать нам в том, что мы имеем полное право требовать.

— Капитан есть, — заявил Болтон, — и я бьюсь об заклад на двухмесячное жалованье, что мы вскоре его увидим!

— Вот это здорово! — сказал Пэн. — А то мне больно уж хочется сказать ему пару теплых слов.

— Кто говорит тут о капитане? — вмешался в разговор новый собеседник.

То был Клифтон, человек довольно суеверный и к тому же завистливый.

— Может быть, получены какие-нибудь известия о капитане? — спросил он.

— Нет! — в один голос ответили матросы.

— Так вот, в одно прекрасное утро он очутится у себя в каюте, и никто не узнает, откуда и как он явился.

— Полно вздор-то молоть! — ответил Болтон. — Уж не думаешь ли ты, Клифтон, что капитан какой-нибудь домовой или леший, каких немало в горах Шотландии?

— Смейся, сколько твоей душе угодно, а я все-таки останусь при своем. Всякий день, проходя мимо каюты, я заглядываю в замочную скважину, и на этих днях наверняка расскажу вам, на кого похож капитан и каков он из себя.

• Предыдущая
• 12/98
• Следующая