Матиас Шандор - Верн Жюль Габриэль - Страница 34

• Предыдущая
• 34/105
• Следующая

– Господин доктор, вы очень добры, а дело-то пустячное, – ответил Пескад, понемножку набравшийся храбрости. – Мой товарищ сделал то, что на его месте сделал бы и всякий другой, будь он такой же силач. Правда ведь, Матифу?

Тот в знак согласия кивнул головой.

– Допустим, – сказал доктор. – Но как-никак сделал это не кто иной, как ваш товарищ. Он рисковал жизнью, и я у него в долгу.

– Что вы, господин доктор, – возразил Пескад, – от ваших слов мой приятель, пожалуй, покраснеет, а он такой полнокровный, что кровь может ему в голову броситься…

– Хорошо, друзья мои; видно, вы не охотники до комплиментов, – продолжал доктор Антекирт. – Поэтому я воздержусь от похвал. Однако всякая услуга должна быть…

– Господин доктор, простите, что перебиваю вас, – вставил Пескад, – но всякий благородный поступок уже в самом себе заключает награду, как говорится в книгах по вопросам морали. Поэтому мы уже вполне вознаграждены.

– Уже? Каким же это образом? – спросил доктор; он подумал, что кто-то его опередил.

– Очень просто, – ответил Пескад. – Когда люди убедились в необыкновенной силе нашего Геркулеса, всем захотелось полюбоваться им на подмостках. Вот публика и ринулась толпой в наш провансальский балаган. Матифу положил на лопатки с полдюжины здоровенных горцев и дюжих грузчиков из здешнего порта, и мы выручили огромную сумму!

– Огромную?

– Да. Небывалую в наших странствиях.

– А именно?

– Сорок два флорина.

– Да-а! Скажите на милость! А я и не подозревал этого, – добродушно отвечал доктор. – Если бы я знал, что вы даёте представление, я счёл бы приятным долгом присутствовать на нём! Позвольте же мне уплатить за билет.

– Вечером, господин доктор, вечером, если вам угодно почтить своим присутствием наши сеансы борьбы, – ответил Пескад.

Матифу вежливо поклонился, играя могучими плечами, которые "ещё ни разу не приложились к земле", как объявлял с подмостков Пескад.

Доктор Антекирт понял, что акробаты ни за что не примут от него награды, во всяком случае в виде денег. Поэтому он решил изменить тактику. Впрочем, этот план возник у него ещё накануне. Ещё вечером он навёл кое-какие справки и убедился, что эти акробаты – люди порядочные, вполне достойные доверия.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Пескад, господин доктор. Другого имени не припомню.

– А вас?

– Матифу, – отвечал Геркулес.

– Точнее – силач Матифу, – поправил его Пескад, не без гордости произнеся имя, прославленное во всех балаганах Южной Франции.

– Но ведь это прозвища… – заметил доктор.

– А других имён у нас нет, – отвечал Пескад, – может быть, они и были, но карманы у нас дырявые, вот мы их и посеяли…

– А… ваши родители…

– Родители, господин доктор? Такая роскошь нам не по средствам. Но если мы со временем разбогатеем – наследники небось найдутся.

– Вы французы? Из каких мест?

– Мы из Прованса, – гордо отвечал Пескад, – следовательно, мы вдвойне французы.

– А жизнерадостности у вас, Пескад, хоть отбавляй!

– В нашем ремесле иначе нельзя. Представьте себе, господин доктор, паяца, фигляра, балаганного шута с мрачным характером. Ведь его в один вечер закидают такой уймой яблок, что их за всю жизнь не съесть! Да, ничего не скажешь, – я человек весёлый, даже очень весёлый!

– А Матифу?

– Матифу будет посерьёзнее, глубокомысленнее, сдержаннее! – ответил Пескад, награждая товарища дружеским шлепком, как хлопают по шее лошадь, когда хотят её приласкать. – Это опять-таки связано с ремеслом. Когда жонглируешь гирями килограммов в пятьдесят, поневоле будешь серьёзным. Когда борешься – работаешь не только руками, но и головой! А Матифу с детских лет только и знает, что со всеми борется… даже с нуждой. И она его ещё не одолела!

Доктор Антекирт с любопытством слушал этого маленького человечка, которому выпала такая тяжёлая судьба, хоть он и не жаловался на неё. Доктор чувствовал, что это умное и благородное существо, и думал о том, что могло бы из него получиться, если бы нищета не надломила его в самом начале жизни.

– А куда вы теперь направитесь? – спросил он.

– Куда глаза глядят, наудачу, – ответил Пескад. – Случай – не всегда плохой вожатый; можно даже сказать, что дороги он знает хорошо. Боюсь только, не завёл ли он нас теперь уж слишком далеко от родины. Впрочем, мы сами виноваты. Надо было у него справиться, куда он держит путь.

Доктор Антекирт внимательно присматривался к приятелям. Помолчав, он спросил:

– Чем же я могу быть вам полезен?

– Да ничем, господин доктор; уверяю вас – ничем…

– Может быть, вам хочется поскорее вернуться в родной Прованс?

У акробатов сразу же загорелись глаза.

– Я мог бы отвезти вас туда, – продолжал доктор.

– Вот это здорово! – воскликнул Пескад.

Потом он обратился к товарищу:

– Хочется тебе в Прованс, Матифу?

– Ещё бы… но, ясное дело, вместе с тобой.

– А что мы там будем делать? Чем будем жить?

Матифу почесал затылок, – это он делал во всех затруднительных случаях.

– Мы будем… будем… – замялся он.

– Вот и не знаешь… и я тоже не знаю. Да что ж, ведь это родина! Ну разве не чудно, господин доктор, что у таких голодранцев, как мы, есть родина, что бедняки, не имеющие даже родителей, всё-таки где-то родились? Это мне всегда казалось прямо-таки необъяснимым.

– А не согласитесь ли вы оба остаться со мной? – спросил доктор Антекирт.

От такого неожиданного предложения Пескад вскочил с места, а Геркулес смотрел на него, недоумевая, следует ли и ему встать.

– Остаться с вами, господин доктор? – ответил, наконец, Пескад. – Но какой вам от нас толк? Ведь мы всю жизнь только и делаем, что жонглируем да показываем свою силу. Если только вам угодно, чтобы мы вас развлекали во время путешествия или у вас на родине…

– Послушайте, – сказал доктор. – Мне нужны смелые, преданные, ловкие и смышлёные люди, которые помогли бы мне осуществить кое-какие мои замыслы. Ведь вас здесь ничто не удерживает и на родине никто по вас не скучает. Хотите помочь мне?

– А когда вы осуществите свои замыслы – тогда что? – спросил Пескад.

– Вы так и останетесь у меня, если вам понравится, – ответил доктор, улыбнувшись. – Останетесь на яхте. Можете давать матросам уроки вольтижировки. Если же вам вздумается вернуться на родину – вы получите возможность уехать туда, тем более что вы уже будете обеспечены на всю жизнь.

– Господин доктор! – воскликнул Пескад. – Но ведь не хотите же вы, чтобы мы бездельничали. Признаться, это нам не по нутру!

– Я обещаю предоставить вам работу, которая вполне удовлетворит вас.

– Что и говорить, предложение очень даже заманчивое, – сказал Пескад.

– Какие же у вас возражения?

– Да, пожалуй, только одно. Вот нас двое – Матифу и я. Мы земляки, и, будь у нас семьи, мы, вероятно, были бы родственники. Мы – как братья. Матифу не может жить без Пескада, Пескад – без Матифу. Всё равно как сиамские близнецы! Тех нельзя было разъединить, потому что это стоило бы им жизни. Так вот – мы такие же сиамские близнецы. Господин доктор, мы любим друг друга!

И Пескад протянул Матифу руку, а тот прижал приятеля к своей груди, как ребёнка.

– Дети мои, никто не собирается вас разлучать, – отвечал доктор Антекирт, – вы ни при каких условиях не должны расставаться.

– В таком случае дело пойдёт, господин доктор. Если только…

– Что "если"?

– Если Матифу согласен.

– Соглашайся, Пескад, – ответил Геркулес, – это будет значить, что ты даёшь согласие за нас двоих.

– Итак, по рукам, – сказал доктор. – Вы об этом не пожалеете. Начиная с сегодняшнего дня можете уже ни о чём не заботиться.

– Смотрите, не просчитайтесь, господин доктор! – воскликнул Пескад. – Вы и не подозреваете, как много берете на себя!

– А что?

– Ведь мы вам обойдёмся недёшево, особенно Матифу. У моего друга аппетит аховый, а ведь вы не захотите, чтобы он у вас исхудал!

• Предыдущая
• 34/105
• Следующая