Безымянное семейство (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль - Страница 5

• Предыдущая
• 5/76
• Следующая

— Извольте, ваша милость, простить меня и моих подручных, — ответил Рип, — но нас известили слишком поздно. Позавчера видели, как Жан Безымянный входил в один дом на улице Пти-Шамплен — тот, что примыкает к лавке портного Эмотарда, это по левую руку, если подниматься вверх по ступеням улицы. Я приказал оцепить дом, в котором проживает некий Себастьян Грамон, адвокат и депутат, принадлежащий к реформистам. Однако Жан Безымянный не появился там больше, хотя депутат Грамон, несомненно, должен был связаться с ним. Все предпринятые нами розыски оказались тщетными.

— Вы полагаете, что этот человек все еще в Квебеке? — спросил сэр Джон Кольборн.

— Не могу ответить утвердительно, ваше превосходительство, — ответил Рип.

— Вы его не знаете?

— Никогда не видел, да его вообще мало кто знает.

— Известно ли, по крайней мере, куда он направился из Квебека?

— Нет, — покачал головой Рип.

— А есть у вас мысли на этот счет? — спросил полицеймейстер.

— Мысли есть... Этот человек, должно быть, направился в графство Монреаль, где, похоже, чаще всего собираются агитаторы. Если готовится восстание, то всего вероятнее, что оно начнется именно в этой части Нижней Канады, из чего я заключаю, что Жан Безымянный может укрываться в какой-нибудь деревне на берегу реки Св. Лаврентия...

— Правильно, — кивнул Джильберт Аргал, — там и следует продолжить розыски.

— Что ж, отдайте соответствующее распоряжение, — сказал генерал-губернатор.

— Вы останетесь довольны, ваша милость. Рип, вы с лучшими сотрудниками вашего агентства завтра же отправляйтесь из Квебека. Я, со своей стороны, велю особо следить за г-ном де Водрелем и его друзьями, с которыми Жан Безымянный наверняка поддерживает более или менее регулярную связь. Постарайтесь, во что бы то ни стало напасть на его след. Вот приказ, который дает вам полномочия от генерал-губернатора.

— Он будет исполнен в точности, — ответил глава фирмы «Рип и Ко». — Я выезжаю завтра же.

— Мы заранее одобряем все, — добавил Джильберт Аргал, — что вы сочтете нужным предпринять, чтобы схватить этого опасного человека. Мы должны заполучить его, живого или мертвого, прежде чем ему удастся своим присутствием поднять на бунт все франко-канадское население. Вы умны и усердны, Рип, вы доказали это двенадцать лет назад в деле Моргаза. Мы снова рассчитываем на ваше усердие и ум. Ступайте.

Рип собрался, было уйти, он даже сделал несколько шагов, но остановился.

— Ваша честь, могу я задать вам один вопрос? — сказал он, обращаясь к полицеймейстеру.

— Вопрос?

— Да, ваша честь, его нужно решить для правильного ведения бухгалтерских счетов фирмы «Рип и Ко».

— Задавайте, — сказал Джильберт Аргал.

— Назначено ли вознаграждение за голову Жана Безымянного?

— Еще нет.

— Следует сделать это, — сказал сэр Джон Кольборн.

— Тогда считайте, что назначено, — откликнулся лорд Госфорд.

— А какое?

— Четыре тысячи пиастров[62].

— Она стоит шесть тысяч, — сказал Рип. — Мне предстоят дорожные расходы, я буду тратиться на наведение справок.

— Хорошо, — ответил лорд Госфорд.

— Вашей милости не придется пожалеть об этих деньгах...

— Если расходы окупятся, — вставил полицеймейстер.

— Они окупятся, ваша милость!

С этими словами, сказанными быть может, слишком смело, глава фирмы «Рип и Ко» удалился.

— Вот человек, который, похоже, очень уверен в себе! — заметил полковник Гор.

— И весьма внушает доверие, — подхватил Джильберт Аргал. — Кстати, вознаграждение в шесть тысяч пиастров вполне достаточно, чтобы удвоить его смышленость и рвение. Дело о заговоре в Шамбли уже принесло ему кругленькую сумму, и если он любит свое ремесло, то не меньше любит и деньги, которые оно ему приносит. Нужно принимать этого чудака таким, каков он есть, и я не знаю никого, кто был бы более способен поймать Жана Безымянного, если только его вообще можно поймать!

Тут генерал, полицеймейстер и полковник распрощались с лордом Госфордом. Потом Джон Кольборн приказал полковнику Гору тотчас отправиться в Монреаль, где встречи с ним ждал его коллега полковник Уизераль, которому было поручено предупредить либо подавить любое мятежное выступление в приходах графства.

Симон Моргаз! Это имя вызывало омерзение даже в самых убогих деревушках канадских провинций! Имя, много лет назад проклятое всеми. Симон Моргаз — имя изменника, предавшего своих собратьев и продавшего свою родину.

Такое вполне понятно всякому, особенно во Франции, которая теперь знает, сколь беспощадна ненависть, заслуженная преступлением, совершенным против отечества.

В 1825 году, за двенадцать лет до восстания 1837 года, несколько франко-канадцев составили заговор, целью которого было избавить Канаду от английского владычества, столь тяжко угнетавшего его. Смелые, деятельные, энергичные люди, по большей части выходцы из состоятельных семей первых эмигрантов, основавших новую Францию, они не могли примириться с мыслью, что уступка колонии англичанам — дело решенное. Даже если допустить, что она, вероятно, уже никогда не будет принадлежать внукам тех самых Картье и Шампленов, которые открыли ее в XVI веке, разве эта страна не имеет права на независимость? Конечно, имеет, и вот ради того, чтобы добиться ее независимости, эти патриоты поставили на карту свою жизнь.

Среди них был и де Водрель, потомок губернаторов колонии времен правления Людовика XVI, один из отпрысков тех французских семейств, имена которых превратились в географические названия на картах Канады.

В ту пору де Водрелю было тридцать пять лет: он родился в 1790 году в графстве Водрель, расположенном между рекой Св. Лаврентия на юге и рекой Утауэ на севере, близ границы с провинцией Онтарио.

Друзья де Водреля были, как и он, французского происхождения, хотя последующие брачные союзы с англо-американскими семьями привели к изменению родовых имен. Это, например, профессор Робер Фарран из Монреаля, Франсуа Клерк, богатый землевладелец из Шатогэ, а также некоторые другие, чье происхождение и богатство обеспечивали им реальное влияние среди населения городов и деревень.

Душой заговора стал Вальтер Годж, американец по происхождению. Хотя в ту пору ему было уже шестьдесят лет, возраст ничуть не умерил его пыла. Во время войны за независимость он был одним из тех отважных добровольцев, «скиннеров»[63], буйные выходки которых Вашингтону приходилось терпеть, потому что их дерзкие вольные дружины не давали покоя английской королевской армии. Известно, что в конце XVIII века Соединенные Штаты склоняли Канаду к вступлению в американскую федерацию. Этим и объясняется, каким образом американец Вальтер Годж вступил в канадский заговор и даже сделался его руководителем. Ведь он был одним из тех, кто своим девизом избрал слова, содержащие суть доктрины Монро[64]: «Америка для американцев!» А потому Вальтер Годж и его товарищи не переставали выступать против лихоимства английской администрации, становившегося все более невыносимым. В 1782 году их имена фигурировали среди подписей под протестами против слияния Верхней и Нижней Канады рядом с подписями обоих братьев Сангинэ, которым восемнадцать лет спустя, наряду со многими другими жертвами, суждено было поплатиться жизнью за приверженность делу национального освобождения. Они также боролись пером и словом, когда надо было выступить против несправедливого распределения земель, раздаваемых исключительно британским чиновникам ради усиления английской прослойки. Боролись они и против губернаторов Шербрука, Ричмонда, Монка, Мэтланда, принимали участие в управлении колонией и поддерживали все действия депутатов оппозиции.

• Предыдущая
• 5/76
• Следующая