Королева его сердца - Валентино Донна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая

– Я… я уже говорил вам, мисс Карлайл, что мы не получали телеграммы…

Данте положил смятую, покрытую пылью копию телеграммы на ладонь Глорианы. И подмигнул ей! Разумеется, так, что управляющий этого не заметил. Ни это, ни восхищенный взгляд Данте не могли заставить Глориану простить его властное поведение. Нет, она не сможет простить ему этого, даже несмотря на то, что без его настояния она не заставила бы себя снова отправиться к управляющему банком под неотступными взглядами городской толпы. Швырнув телеграмму на стол, она громко хлопнула по ней рукой под носом у хорька.

– Вы уже показывали мне это, мисс Карлайл, – взъярившись, процедил тот. Его моргающие глазки округлились, когда Данте присел на край его стола и как бы невзначай провел пальцем по висевшему у него на поясе мечу.

– Моя невеста, мисс Карлайл, задалась вопросом, почему вы отказались выдать ей ее деньги, – заговорил Данте. – Да, она задумалась над этим, – повторил он, не обращая внимания на сердитый взгляд Глорианы. – Она в высшей степени думающая женщина. – Он провел пальцем по лезвию оружия, поморщился – довольно красноречиво, как показалось Глориане, – и показал несколько капелек крови, выступившей на его большом пальце.

Управляющий банком прямо вдавился в спинку кресла.

Данте с глубокомысленным видом приложил палец к губам:

– Мисс Карлайл всегда старается извлечь какую-то пользу из сомнения. Это одно из тех ее многочисленных достоинств, которые заставили меня заболеть любовью к ней. Разве это не так, дорогая?

Глориана ответила ему улыбкой. «Ты болен, что верно, то верно», – подумала она. Она не могла не восхититься, пусть нехотя, тем, как он заставил управляющего съежиться в кресле, словно суслика перед свернувшейся гремучей змеей. Он играл с управляющим, как опытный фокусник, потративший последние десять лет своей жизни на подобные проделки. Да, подумала Глориана, трудно не восхититься его аттракционом, вызывавшим у нее слабую дрожь внутри, тем, как он солгал о своей влюбленности в нее, этим «дорогая». Ну и тип!

– Может быть, вы все-таки получили телеграмму миледи, а потом произошло какое-то очень важное событие, заставившее вас полностью забыть о ней? Такое возможно? Это можно было бы понять.

– Я… я… – забормотал заикаясь управляющий. Данте наклонился, словно стараясь помочь ему вытащить слова из горла, и вконец напуганный бедняга выдавил: – Ну да, конечно! Я вспоминаю, так оно и было. Едва я получил эту телеграмму, как пришел самый главный клиент банка, и мне, разумеется, пришлось уделить все внимание ему.

– Ну, разумеется! – буркнул Данте. Его глаза сузились, как у довольной кошки, увидевшей, что к ней приближается мышь. – И кто же был этот важный клиент?

– О, его знают все… – Едва начав, управляющий тут же захлопнул рот. – Я не могу раскрыть эту информацию двум посторонним людям.

– А жаль, – подосадовал Данте. Он снова едва заметно подмигнул Глориане, призывая ее присоединиться к его игре. – Теперь мне придется разыскивать его самому, хотя это занятие претит моей благонравной натуре.

– О, не надо, Данте! – изобразила ужас Глориана.

– Прости меня, дорогая, я понимаю, что тебе неприятно быть свидетельницей этого безобразия. – Помрачнев, он повернулся к управляющему банком. – У вас я также заранее прошу прощения за неприятности, которые я вам доставлю.

– Неприятности? Что… что?.. – задохнулся управляющий.

– Я вынужден встретиться с вашим главным клиентом у него дома и, разумеется, порыться в его бумагах.

– Вы не посмеете, – прошептал управляющий.

– Вы так думаете? – спросил Данте с подкупающей мягкостью.

– Я на вашем месте не раздражала бы его, – заметила Глориана управляющему. – Ведь он цыган, вы же знаете…

Данте бросил на нее мрачный взгляд, на который она ответила улыбкой, и ей не нужно было зеркала, чтобы понять, что вид у нее при этом был довольно самоуверенный.

Данте едва заметно повел головой и вскинул ее, словно к нему вдруг пришла отличная мысль:

– Ах, но, возможно, этот субъект не удивится, когда я ворвусь в его дом и начну орудовать своим мечом. Он поймет – возьму на себя смелость сказать, что это понял бы даже шериф Оуэне, – когда я объясню ему, что это насилие необходимо, поскольку вы потеряли телеграмму миледи.

Управляющий заскулил что-то нечленораздельное. Глориана наклонилась к нему и утешительно похлопала его по плечу:

– Не волнуйтесь, Данте не изувечит его слишком сильно, если, конечно, он не будет чересчур сопротивляться.

– Вы не понимаете. – Лицо управляющего пошло пятнами. – Вы не можете… я не предполагал, что… Оуэнса не нужно…

Данте поднял меч концом к потолку и прошелся взглядом по всей длине, словно изучая, нет ли на нем зазубрин.

– Да опустите же эту проклятую штуку! – взмолился управляющий. – Эта телеграмма вовсе не затерялась среди бумаг других клиентов.

– А! Так, значит, вы внезапно вспомнили, где она находится!

– Да, черт возьми! Хотите верьте, хотите нет, но у меня были затруднения. – Управляющий поднялся, чуть пошатываясь, и оперся руками на письменный стол. Он окликнул клерка, сидевшего тише воды, ниже травы за окном, забранным решеткой. – Хоукинз, принесите мне сто пятьдесят долларов. Немедленно.

В кабинете повисла напряженная тишина. Управляющий казался одновременно напуганным и разъяренным и избегал смотреть на деньги, пока Хоукинз отсчитывал их, смачивая палец слюной, перед тем как отделить от пачки банкнот очередную зеленую бумажку, и дрожащим голосом объявляя нараставшую сумму. Данте пристально следил за этой процедурой, не сводя глаз с дрожащих рук клерка, словно никогда раньше не видел, как отсчитывают доллары.

– Сто пятьдесят! – провозгласил Хоукинз и стремительно вернулся на свое место, прежде чем Глориана успела пересчитать банкноты.

– Твои проволочные деньги? – спросил Данте.

В ответ Глориана кивнула, а он потер край одного билета между пальцами.

– Я предпочел бы золото, – заметил он.

Глориана взглянула на сотрясаемого дрожью бледного управляющего и не могла угадать, упадет ли тот в обморок или набросится на них с кулаками, услышав еще одно требование.

– Банкноты имеют силу золота, Данте, – успокоила она его. – Пойдем отсюда.

Ей хотелось кричать от радости, когда за их спинами захлопнулась дверь банка Коконино, хотелось в порыве благодарности броситься на шею Данте, радуясь их победе.

Не разделявший ее ликования Данте выглядел очень мрачным, как будто ему что-то угрожало.

– Что дальше? – как-то отрывисто бросил он. – Готова ли Мод с лошадьми и фургоном?

Глориана посмотрела в сторону поезда:

– Пока нет. У нас еще есть время, чтобы купить все необходимое для поездки. – Она истолковала изданный им бесстрастный звук как знак ожидания приказаний и указала пальцем на универмаг Сэргуда. – Магазин. Пошли туда.

Данте прошел через распахнутую дверь и остановился как вкопанный так неожиданно, что Глориана уткнулась в его спину. Так бывает при подъеме по горным тропам. Он подхватил Глориану, не дав ей упасть. Жест этот был машинальным – помогая ей сохранить равновесие, он об этом вовсе не думал и тут же разжал руки, даже не взглянув на нее. Он был слишком занят разглядыванием забитых товарами полок магазина.

– Клянусь Богом, даже самый крупный склад моего отца не мог бы похвастаться таким обилием добра.

– Лучший магазин Холбрука. – Их встречал улыбающийся хозяин магазина с протянутой для рукопожатия рукой. – Альфред Сэргуд. Я могу обеспечить вас всем для любой… – Его готовность улетучилась, когда он взглянул на Глориану. – Вы приехали сегодня поездом. Вы дочь Гарри Трэска.

Глориана кивнула:

– Мы едем в Плезент-Вэлли. Нам нужна провизия на четыре-пять дней, кое-какие вещи и…

– Очень сожалею. Ничем не могу вам помочь. – Сэргуд засунул руку в карман своего фартука. Его словно подменили. – Все, что имеется в магазине, уже оплачено другим покупателем.

– Но вы только что…

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая