Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 18

Итак, империя поливалентна. Она может служить делу формирования капитализма через вывоз капитала из колоний. Но она может решать и другие задачи. Так, Священная Римская империя формировала союз народов Европы в поле мощной католической идеи. Этот союз имел свои духовные цели (построение христианского универсума). Империализм в подобного рода империи отсутствовал. Отсутствовал он и в двух российских империях – православной и коммунистической. И там, и там мы имеем дело с явлением "империя минус империализм". Напротив, легко представить себе, что буржуазно-нацоналистическое государство будет выявлять себя империалистически без всякой империумности. И не являясь империей!

В этом смысле содержание происходящего в Чечне – проявление рыхлого и рептильного империализма эпохи незавершенного первоначального накопления; империализма опоздавшего; империализма в невыстроенном государстве; империализма, не прошедшего этапы саморазвития;

и, наконец, империализма, который в силу своей недоразвитости мыслит своим инструментом национально-буржуазное государство. Вот он, империализм без империи; империализм, империю уничтоживший; империализм как низшая стадия развития капитализма в России конца XX века; империализм регрессивно-модернизационный.

8. Задача империи, которую строила Россия, – поиск ее народами путей ускоренного развития на альтернативных модернизации основаниях. В этом смысле, становясь на путь модернизации, Россия как бы изменяет своей глобальной исторической роли (миссии).

Однако упрекать Россию за такую самоизмену было бы слишком просто. Гораздо труднее понять всю глубину шока, который испытала Россия в момент, когда ей предъявили в качестве абсурда ее семидесятилетнюю историю. Ведь это была история наиболее последовательной попытки реализовать глобальный альтернативизм, названный коммунизмом. Этой попытке Россия отдала невероятно много сил. Жертвы на этом пути были огромны. Достижения – тоже весьма величественны.

Чего хотел Жорж Данден, предъявлявший России ее жертвы как абсурд, а достижения – как химеры? Только одного (если он вообще чего-то хотел) – тиражирования чеченских операций. И ничего более. Кто отвечает за чеченскую трагедию?

В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ТОТ ЖЕ ДАНДЕН!!!

Как можно оценить кокетливые осуждения пролития крови в Чечне неким Жоржем Данденом, требовавшим разрушения союза народов, требовавшим проведения национально-буржуазной революции, Жоржем Данденом, даже не подающим в отставку с номенклатурной должности в аппарате заклейменного "Бориса Кровавого" и при этом рвущимся к Нобелевской премии мира? Только как чудовищное ханжество, как выявление концентрированной сущности Мещанина, как ускоренное взросление не лишенного обаяния Дандена и его превращение в матерого ханжу Тартюфа. И этим восторгаются в том числе и представители оппозиции! Что же, "тартюфизация" Данденов входит в правила "бала воров". Это один из компонентов криминально-буржуазного шарма. Жорж Данден хотел увидеть "скромное обаяние буржуазии". Вот оно, пусть любуется!

Часть 2.

ЧЕЧНЯ И НОВАЯ РАССТАНОВКА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ В РОССИИ

Исходя из двух сделанных докладов, мы, в преддверии третьего, вправе дать свою трактовку всех существующих в стране сил, подразделяя их на федератов (последовательных сторонников построения в России сильного национально-буржуазного государства и проведения в нем сильных буржуазных реформ при сильном государственном контроле), и конфедератов.

В качестве федератов выступили последовательные "ельцинисты" типа того же Б.Федорова. Их можно назвать федерат-демократами.

Федерат-патриотом показал себя В.Жириновский. Что касается федерат-социалистов, федерат-коммунистов, то это, конечно, оксюморон, ибо в строгом смысле слова социализм и коммунизм – это разновидности альтернативизма, а федераты – конечно же, модернизаторы. Однако долго разрабатывавшаяся в недрах компартии РФ доктрина "державности" в духе НЭПа, соединенного с классическим русским почвенничеством и т.п., как раз и требовала от сторонников этой доктрины, прежде всего от самого Геннадия Зюганова и тех, кого мы называем (без всякого пренебрежения!) "зюгановцами", поддержки чеченской акции с позиций державности, что не исключало критику этой акции за непоследовательность, беспомощность и т.п.

Однако произошло нечто иное, и, прямо скажем, очень прискорбное. В значительной степени это вызвано невнятностью теоретической позиции нынешних коммунистов и нынешних патриотов. Им казалось, что пренебрежение теорией не будет иметь серьезных последствий для практики. О чем это говорит? Об отсутствии в руководстве партии, делающей реверансы в сторону Ленина, не только людей масштаба Ленина, но и людей, серьезно относящихся не к архаической фразеологии в духе Суслова, не к антигосударственному компоненту пресловутого большевизма, а к реальному содержанию ленинской политической методологии. И к необходимости развития этой методологии, исходя из новых реалий конца XX века. Может быть, все это еще возникнет. Но скоро ли? А ведь в политическом вопросе такого масштаба фактор времени имеет решающее значение!

Как бы там ни было, лагерь федератов дооформляется. Самой большой катастрофой для этого лагеря может быть непоследовательность позиции Бориса Ельцина, стихийно вставшего на путь "федератства" прежде всего исходя из интересов сугубо политических, сиюминутно властных. Все больше связывая себя с его курсом, федераты, конечно, рискуют, но история почти не оставляет им другого выхода. Ибо …

Ибо слишком мощным становится лагерь конфедератов – сторонников фактического развала централизованного российского государства, сохраняющегося пока, пусть и в усеченных границах. Здесь тоже есть модификации. Последовательный конфедерат-демократ Григорий Явлинский. Запутавшийся и все более запутывающийся Егор Гайдар. Странно ведущий себя Геннадий Бурбулис. Всегдашние борцы за развал России Г.Старовойтова, Е.Боннэр. В этот же лагерь попадают по факту своего поведения националист Стерлигов и ряд казачьих лидеров. Так что мы имеем и патриотов-конфедератов, и даже националистов-конфедератов, как это ни странно звучит.

Но главное – мы видим в этом лагере все больше коммунистов, что весьма и весьма прискорбно. На подходе – промышленники и региональные лидеры, тоже готовые стать конфедератами. На подходе, видимо, и те, кто мыслил себя в качестве лидера прогосударственной технократии, но ныне готов пожертвовать своей сутью во имя сохранения политической формы.

Чего же не могут понять патриоты, переходящие в лагерь конфедератов? Того, что их загнали в ложную систему координат! Того, что им предлагают сознательно искаженную формулу, с помощью которой они могут сделать только неверный выбор. Мы имеем в виду пресловутую "формулу двух сил".

На самом деле нет и не должно быть двух сил в этой игре. Ибо и конфедераты, и федераты – это модернизаторы, сторонники буржуазного, шире – квазизападного развития России. А суть России – в альтернативизме, в поиске и реализации иных немодернизационных путей. С этой точки зрения – третья сила, третий центр политической жизни уже сегодня и в ближайшем будущем будет связан с альтернативизмом. Пока что, похоже, центром такого альтернативизма является наш клуб "Содержательное единство", а базой разработки альтернативистских стратегий – корпорация ЭТЦ, которая в этом качестве и мыслила себя всегда, начиная с первой изданной ею работы "Постперестройка".

Мы вовсе не держимся за это монопольное положение. Напротив, мы были бы рады, если бы в лагерь альтернативистов, в лагерь людей, ищущих другую концепцию общества и государства (обращенную в будущее, предполагающую ускоренное развитие), нежели та, которая вытекает из теории модернизации, перешло бы как можно большее число государственно мыслящих и духовно целостных политиков и ученых, способных понять суть переживаемого времени и сделать именно стратегический выбор. Но пока что – мы имеем то, что имеем. То есть теорию модернизации и теорию прорыва. Два концептуальных поля и несколько размещенных в нем сил.