Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 42

Негропонте, который в целом не слишком любил общаться с прессой, начал дозированно оправдываться. Ничего он особо не отрицал. Говорил в основном о том, что иначе с коммунизмом было бороться невозможно. И тем не менее в течение 6 месяцев Сенат США категорически отказывался утвердить Негропонте представителем США в ООН. Все изменилось после 11 сентября 2001 года, когда было решено на время оставить политические разногласия. И Негропонте получил искомую должность.

В ООН Негропонте настойчиво доказывал наличие у Багдада оружия массового поражения. При этом кое-кто называл Негропонте «представителем президента Буша по разрушению ООН».

С ООНовского поприща Негропонте был переброшен в Ирак, Где, опять же, попытался отработать знакомые ему алгоритмы. И видимо, он так понадобился на общенациональном уровне, что ему вручили высочайший «разведывательный» пост.

Такая необходимость не может объясняться только иранской тематикой. Корни этой необходимости обязательно размещены внутри большой игры, которую ведут элиты США, конкурируя между собой.

Настаивая на создании поста директора Национальной разведки, члены «Комиссии 9/11» аргументировали это тем, что нельзя далее терпеть, чтобы один и тот же человек являлся и директором ЦРУ, и руководителем всего разведсообщества США. Такая практика тотальных полномочий ЦРУ была введена еще при Аллене Даллесе. При нем и в дальнейшем ЦРУ фактически монополизировало доступ развединформации к президенту.

И тут мы переходим к новому, восьмому контекстуальному элементу под хорошо нам всем известным названием «доступ к телу» или, точнее, к «уху» (рис.36).

Контекст – элемент №8

Помимо потока информации для президента, контролируемого ЦРУ, существовал лишь один дополнительный поток – информация Национального совета по разведке. Однако этот совет готовил либо стратегические прогнозы, либо короткие сводки («национальные разведоценки»). По России их, например, готовила и готовит Анджела Стент, профессор Джорджтаунского университета. Однако даже эти оценки до последнего времени контролировались директоратом ЦРУ. И только приход Негропонте должен изменить ситуацию.

А поскольку основным материалом для президента была (и остается) продукция Департамента разведки ЦРУ, дающая два вида ежедневных разведсводок и подготавливаемая исключительно экспертами Департамента разведки ЦРУ, то контроль ЦРУ над информационным разведресурсом президента являлся фактически абсолютным. И этот контроль знаменовал собой зависимость президента от разведки (а не разведки от президента).

Суть новшества, которое соорудила «Комиссия 9/11», состоит в том, что ранее существовавшая система действительно оказалась сломана, хотя бы формально. Национальный совет по разведке теперь подчиняется Негропонте как директору Национальной разведки (ранее этого поста не существовало). Кроме того, Негропонте, а не директор ЦРУ будет контролировать разведсводки, которые ложатся на стол президента. Речь идет о самой закрытой из ежедневных разведсводок PDB (President's Daily Brief), а также о другой, не менее важной сводке SEIB (Senior Executive Intelligence Brief).

Кому-то кажется, что это мелочи. Однако согласиться на данный «высокий пост» в условиях, когда этот пост чреват такими изменениями и такой борьбой, может только очень сильный человек.

И тому есть доказательства. Ведь вначале Буш хотел назначить на пост директора Национальной разведки не абы кого, а Роберта Гейтса, директора ЦРУ при Буше-старшем. Такое назначение фактически сохраняло и даже укрепляло возможности ЦРУ. Но Гейтс отказался. И причина, как мне кажется, очевидна. Гейтс на всю жизнь запомнил силу давления на него в эпоху замены Буша Клинтоном. У него, наверное, до сих пор стоят в ушах слова, сказанные одной весьма известной американской особой в самом конце 1992 года: «Ты, вонючая немецкая свинья, убирайся в свой фатерланд!» (если кто-то спросит меня об источнике этой информации, я скажу, что мне приснилось).

Итак, Гейтс отказался. А Негропонте согласился. И теперь он должен заниматься не какими-то там мелочами вроде Ирака или Ирана, а отношениями внутри американского разведсообщества. А тут ведь все к ЦРУ не сводится. Основные службы разведки существуют в составе Пентагона. Соответственно, и большую часть разведбюджета контролирует Пентагон. Конкретно, он контролирует более 80% этого бюджета. Так-то вот! А вы говорите – «Иран... Ирак... Россия...».

Вместо перечисления каких-то «периферийных» для конфликта такого масштаба стран, право, стоит ввести в рассмотрение еще один (девятый) контекстуальный элемент. И назвать его «крещендо темы контр-Негропонте» (рис.37).

Контекст – элемент №9

Все эксперты по США просто настаивают на том, что острейшая борьба вокруг проблемы создания поста директора Национальной разведки велась с 1992 года. Именно тогда идея была впервые «продавлена» и перешла из разряда умствований в разряд реальных административно-бюрократических (а точнее элитно-политических) дел. Но тогда идея была вскоре отброшена. Ее операторы придавлены и напуганы. А за всеми этими отбрасываниями данной идеи, а также ее проводников, стоял не абы кто, а... правильно, вице-президент США Дик Чейни (тогдашний министр обороны).

Но идея была вброшена вновь. Упорство, с которым ее продавливали, а также отпор, который дал этой идее уже не прошлый, а нынешний министр обороны Дональд Рамсфелд, ближайший сподвижник Ричарда Чейни, говорят о том, что идет борьба двух групп. Группы сторонников создания поста директора Национальной разведки. И группы противников этой идеи. А также всего, что она за собой «волочет».

Группа противников понятна. Сюда входят, как минимум, Чейни и Рамсфелд.

Что касается группы сторонников... То в нее пока что можно записать просто самого директора – Негропонте. Не может же он быть противником самого себя. Хотя тут требуются уточнения. И они будут осуществлены. Но для начала зафиксируем данный гипотетический расклад (рис.38).

Для того чтобы произвести необходимые уточнения, нужно разобраться с теми конфликтами, которые волнуют соответствующие элиты США намного больше войн в Иране и Ираке. Один из этих конфликтов – война между Пентагоном и ЦРУ, которая началась из-за создания внутри Пентагона нового разведподразделения – Отдела стратегической поддержки, фактически дублирующего функции ЦРУ.

В январе – феврале 2005 года «Вашингтон пост» опубликовала серию материалов о новой службе. В результате утечек (ох уж, эти утечки!) шефу этого самого Отдела стратегической поддержки полковнику Джорджу Уалдроупу пришлось уйти в отставку.

Негропонте просто вынужден будет встать на сторону ЦРУ. Если он не захочет этого сделать, то ему напомнят, кто был поставлен к нему в качестве заместителя. Это генерал-лейтенант Майкл Хейден, ранее исполнявший обязанности главы Агентства национальной безопасности АНБ (забегая вперед, укажем, что в момент, когда писалась эта книга, Хейден заменил на посту директора ЦРУ Портера Госса).

Эксперты по американской элите утверждают, что между Майклом Хейденом и Дональдом Рамсфелдом имеет место давний, системный и крайне острый конфликт. Хейден, по сути, «заточен» на то, чтобы самым разрушительным образом реформировать всю армейскую разведку. То есть, конфликт носит далеко не личный характер. Что резко уточняет схему (рис.39).

Помимо интриги с Отделом стратегической поддержки, а также всего, что из этого вытекает, Негропонте придется заниматься еще одной интригой. А именно – отношениями между ФБР и ЦРУ. ФБР хочет нарушить монополию ЦРУ на ведение агентурной разведки. Это для определенных кругов американской элиты тоже вопрос, по отношению к которому злоключения в каких-то там Ираке и Иране просто меркнут. Ибо это вопрос о власти в США. Чью же сторону займет Негропонте? Сейчас это трудно предсказать однозначно. Но...