Натуралист на Амазонке - Бейтс Генри Уолтер - Страница 34
- Предыдущая
- 34/106
- Следующая
Между Монти-Алегри и следующим городом — Сантареном — мы трижды переходили от одного берега реки к другому. На середине течения волны поднимались очень высоко, судно страшно накренялось, и все, что только не было как следует закреплено, швыряло с одной стороны палубы на другую. Утром 9 октября легкий ветерок понес нас по ремансу, т.е. тихой воде, у южного берега. Эти полосы спокойной воды нередко встречаются у неправильных берегов реки и объясняются встречным движением воды вследствие быстрого течения в средних частях реки. В 9 часов утра мы прошли устье парана-мирима Маика, и тут вода вдруг изменила цвет, а берега — внешний вид. Вместо низменной и топкой береговой кромки, преобладавшей начиная от устья Шингу, перед нами раскинулся широкий пологий пляж белого песка. Лес уже не представлял собой более перепутанного скопления хаотической и буйной растительности, а имел округлые очертания и производил какое-то очень приятное и спокойное впечатление. В самом деле, мы приближались теперь к устью Тапажоса: чистые оливково-зеленые воды его сменяли илистый поток, против которого мы плыли уже так долго. Хотя река эта имеет огромные размеры -1000 миль в длину и по меньшей мере на протяжении последних 80 миль своего течения 4-5 миль в ширину, — та вода, которую она вносит, незаметна на середине Амазонки. Белые мутные струи главной реки невозмутимо текут дальше, занимая почти всю ширину русла, между тем как темная вода из притока точно крадется у самого берега и милях в 4-5 от устья уже неразличима.
Сантарена мы достигли в 11 часов утра. С реки город имеет чистенький и веселый вид. Он состоит из трех длинных улиц, которые пересекаются под прямым углом несколькими более короткими, и насчитывает около 2500 жителей. Расположен он у самого устья Тапажоса и делится на две части — город и алдею т.е. деревню. Дома торговцев и вообще всех белых построены основательно, многие имеют два и три этажа и все выбелены и крыты черепицей. Алдея, где живет, или жила прежде, индейская часть населения, состоит по большей части из глиняных лачуг, крытых пальмовым листом. Город расположен в очень красивом месте. Местность, несмотря на то что приподнята лишь немного, не составляет, строго говоря, части аллювиальных речных равнин Амазонки, а скорее служит северным продолжением бразильского континентального массива. Она бедна лесом и по направлению в глубь страны представляет собой волнистые кампу, которые соединяются с рядом холмов, простирающихся к югу, насколько хватает глаз. Впоследствии город этот был моей штаб-квартирой в течение трех лет; поэтому об окрестностях его я расскажу в одной из последующих глав. При первом же знакомстве с Сантареном поражаешься, как выгодно он расположен. Несмотря на расстояние в 400 миль от моря, он доступен для крупных судов, которые могут заходить сюда прямо из Атлантического океана. Между портом и морем река имеет всего две небольших излучины, а в продолжение пяти-шести месяцев в году амазонский пассат дует с очень небольшими перерывами, и потому парусные суда, прибывающие из-за границы, могут без особых трудностей достигать города. Сами мы прошли 200 миль, т.е. около половины расстояния от моря, за три с половиной дня. Хотя земля в непосредственной окрестности, вероятно, мало пригодна для земледелия, на противоположном берегу реки расположена обширная полоса богатой почвы с лесами и лугами, а Тапажос — путь в глубь горнопромышленных провинций внутренней Бразилии. Но откуда же явятся люди, чтобы овладеть богатствами этой прекрасной страны? В настоящее время в радиусе 25 миль насчитывается едва 6500 жителей; за городом, в глубь страны, местность необитаема, и по ночам неподалеку от окраинных улиц, по крайней мере в дождливый сезон, бродят ягуары.
Основываясь на полученных здесь сведениях, я выбрал следующий город — Обидус как лучшее место для того, чтобы задержаться там на несколько недель и исследовать произведения природы северного берега Нижней Амазонки. Мы выехали с зарей 10-го и. добрались до Обидуса, отстоящего почти за 50 миль от Сантарена, к полуночи. Весь день мы плыли поблизости от южного берега; на берегу там и сям попадались дома поселенцев, окруженные плантациями какао, которое является главным продуктом этого района. Берег этот пользуется дурной славой из-за бурь и москитов, но нам, к счастью, удалось избежать и того и другого. Замечательно, что москиты беспокоили нас, да и то не очень сильно, только одну ночь на протяжении всего нашего плавания.
На следующее утро я высадился в Обидусе и распрощался с моим любезным другом Жуаном да Куньей, который, доставив на берег мои пожитки, поднял якорь и продолжал свой путь. Город насчитывает около 1200 жителей и расположен высоко на утесе, футах в 90-100 над уровнем реки. К западу берег обрывист на протяжении 2-3 миль отсюда. Обрывы состоят из разноцветной глины — табатинги, которая встречается так часто в Амазонском крае; в половодье о них ударяет сильное течение реки, ежегодно вымывая значительную часть берега. Местами глина располагается чередующимися розовыми и желтыми слоями; розовые пласты толще и гораздо тверже остальных. Когда я плыл вниз по реке в 1859 г., один немец — инженер на службе у правительства — говорил мне, что он нашел известняковые слои, густо заполненные морскими раковинами и переслоенные с глиной. Поверх табатинги лежит пласт песка, в некоторых местах толщиной в несколько футов, а вся формация покоится на пластах песчаника, которые обнажаются лишь тогда, когда река опускается до самого нижнего своего уровня. За городом поднимается красивый округлый холм, и такие же холмы тянутся на 6 миль к западу, до устья Тромбетаса, большой реки, которая протекает по внутренней Гвиане. И холмы и низины покрыты сумрачным лесом. Река здесь суживается до ширины немногим меньше мили (1738 ярдов), и вся масса ее вод, образуемая слиянием множества могучих потоков, изливается через теснину со страшной скоростью. Следует заметить, однако, что сама долина реки не суживается до такой степени: противоположный берег представляет собой не материковую породу, а низменную аллювиальную полосу, в той или иной мере затопляемую в дождливый сезон. За ней лежит обширное озеро Лагу-Гранди-да-Вила-Франка, которое соединяется с Амазонкой и выше и ниже Обидуса, а потому выглядит словно рукав или старый проток реки. Озеро имеет миль 35 в длину и от 4 до 10 миль в ширину, но глубина его невелика, и в сухой сезон размер его значительно сокращается. Течения в нем не заметно, следовательно, в настоящее время, оно совершенно не отводит вод Амазонки с их главного русла, проходящего мимо Обидуса.
Я пробыл, в Обидусе с 11 октября до 19 ноября. Кроме того, я провел здесь три недели в 1859 г., когда город претерпел большие изменения вследствие наплыва португальских иммигрантов и постройки крепости на вершине утеса. Это один из самых приятных городов на реке. Дома по большей части основательной архитектуры и все крыты черепицей. Жители по крайней мере во время первого моего посещения, были простодушны, любезны и общительны. Крытых пальмовым листом хижин почти не видно, так как теперь здесь живет очень мало индейцев. То было одно из первых поселений португальцев, и лучшая часть населения состоит из издавна обосновавшихся здесь белых семейств, обнаруживающих, впрочем, иногда следы примеси индейской и негритянской крови. В течение последних 80 лет в Обидус и Сантарен было ввезено значительное число негритянских невольников; до того времени практиковался с той же целью насильственного порабощения жестокий угон индейцев, но число их постепенно уменьшалось, и ныне индейцы не являются сколько-нибудь существенной составной частью населения округа. Большинство горожан Обидуса — владельцы какаовых плантаций, расположенных в окрестных низинах. Есть здесь крупные скотовладельцы; они владеют поместьями, занимающими многие квадратные лье в кампу — травянистых районах по берегам Лагу-Гранди и других подобных же внутренних озер близ селений Фару и Аленкер. В этих кампу растет питательная трава, но в некоторые периоды в году, когда вода в Амазонке поднимается выше среднего уровня, их обыкновенно затопляет, и тогда происходит большой падеж скота — он тонет, гибнет от голода и от нападений аллигаторов. И в скотоводстве и в разведении какао употребляются только требующие минимальной затраты труда и самые примитивные способы, и оттого хозяева обыкновенно бедны. Впрочем, кое-кто разбогател, приложив к ведению хозяйства лишь немного трудолюбия и искусства. Люди поговаривали о нескольких наследницах в округе, исчисляя их богатство в волах и невольниках: десяток невольников и несколько сот голов крупного рогатого скота считались порядочным состоянием. Некоторыми из тех поместий, где я бывал, уже овладели предприимчивые молодые люди, которые явились в эту сторону из Пара и Мараньяна в поисках счастья.
- Предыдущая
- 34/106
- Следующая
