Обратная сторона вечности - Угрюмова Виктория - Страница 44

• Предыдущая
• 44/114
• Следующая

— Мы будем ждать, жда-а-ать! — стонет эхо.

— Куда нам? — спрашивает Рогмо, когда полоса леса остается сзади.

— В Гатам, — решает Номмо. — Там обязательно должны что-то знать.

— Возьми меня с собой, — говорит Хедерге, обращаясь к Каэтане.

Она с ужасом смотрит на него, понимая, что сейчас опять окажется перед необходимостью решать чью-то судьбу. Но она не в состоянии это сделать. Юный сын Хехедей-мергена должен остаться в стороне от войн и сражений за будущее этого мира дотоле, доколе это вообще будет возможно. В прошлый раз она слишком многих безрассудно увлекла за собой. И второй такой страшной ошибки не допустит.

— Не могу, — улыбается Каэ. — Ты должен оставаться здесь, со своими богами. Ты же сам сказал мне, что они засохнут без любви, которую вы им даете.

— Ты тоже засохнешь без моей любви, — без тени сомнения твердит Хедерге. Тебе будет плохо без меня. А мне без тебя.

— Не проси, не могу. — Она старается говорить твердо и даже жестко.

Но этого юношу очень трудно ввести в заблуждение.

— Ты не хочешь расставаться со мной, — настаивает он.

— Попалась? — встревает Барнаба.

— Ты бы мне лучше помог, чем язвить. Объясни Хедерге, что внешний мир опасен и жесток, но не теми опасностями и не той жестокостью, к которым он привык как смелый охотник и воин. Там царит ложь, измена, насилие, смерть. А сейчас вообще грядет светопреставление.

— Ты думаешь, что справишься без меня? — недоумевает сын вождя.

— Позови сюда своего отца! — приказывает Каэ, и Хедерге повинуется.

Каэтана и Барнаба остаются в некотором отдалении от поселка йаш чан. На сегодня назначен их уход. У подножия гор ждет отряд воинов Траэтаоны, для которых с того момента, когда Каэ покинула их, прошло не многим более одной минуты.

Каэтана стояла и размышляла над всем, что услышала от своих предшественников.

В самом конце долгой беседы, затянувшейся далеко за полночь, Джесегей Тойон сказал:

— В Таабата Шарран говорится, что тебе прежде всего необходимо искать двух хранителей — перстня и камня. К сожалению, мы не можем помочь тебе в поисках, а только укажем направление. Дело в том, что большинством голосов Совета бессмертных — тех, конечно, кто выжил, — собранного после войны с Мелькартом, решили, что перстень останется в самом центре Варда, у эльфов. А камень перевезут на другой континент, за море, и отдадут рыцарям-храмовникам. Там, в самом сердце Иманы, он и должен быть сокрыт от людских, а пуще — вражьих глаз. Ибо, будучи объединенными в один предмет, они реагируют на присутствие талисмана Джаганнатхи и ведут к нему, как намагниченная стрелка стремится к северу.

— Ну и что? — поинтересовалась Каэтана. — Неужели поиски перстня настолько важны, что из-за них нужно откладывать другие, более значительные дела? Нам надлежит готовиться к войне, собирать армию, запасаться всеми магическими предметами, которые только существуют, — все средства хороши в борьбе с таким врагом.

— Ты сама это сказала, — ответил Ан Дархан Тойон. — Без перстня вы не сможете определить, кто из людей является слугой Мелькарта. У нашего мира и так мало шансов. Не сокращай их еще больше.

— Стоило ли, — спросил Барнаба, — разделять эти две вещи, которые созданы для того, чтобы быть одним целым?

— Конечно, — прогудел Ан Дархан Тойон. — Во-первых, так врагам тяжелее отыскать и уничтожить их. А во-вторых, мы все же надеялись, что надобности ни в камне, ни в перстне не возникнет.

— Не забудь, — вставил Джесегей Тойон, — нас осталось слишком мало. Ты и представить себе не можешь, каким страшным было утро следующего после битвы дня. Мы бродили по полю, заваленному телами всех известных на Арнемвенде существ: там были и люди, и эльфы, и гномы, и маленькие духи, и монстры, и боги. Свои и чужие, друзья и враги — всех сравняла смерть. А мы лишились большей части своего могущества. Только и смогли собрать оставшихся в живых йаш чан, а потом ждали, когда появится новый хозяин этой земли, чтобы он принял на себя ответственность… Вот почему мы не имели права оставлять у себя такое страшное оружие, каким является перстень. Мы бы не сумели сохранить и защитить его.

— А ты уверен, что сейчас он в целости и сохранности? — не успокаивался Барнаба.

— Не уверен, но все же осталась надежда. Враг не имеет пока доступа в наш мир и вынужден пользоваться услугами людей. А людям очень трудно будет раздобыть для него этот предмет.

Джесегей Тойон обратился к Каэ:

— Тебе нужно торопиться. Ты должна первой завладеть перстнем. Он поможет тебе в надвигающейся битве…

И теперь Каэтана напряженно размышляла, кому необходимо ехать на Иману и искать храм Нуш-и-Джан. Ведь прошло столько тысячелетий. Существует ли он вообще? Помнит ли кто-то на Имане о том, что были когда-то гордые рыцари-храмовники, поклявшиеся беречь святыню — сердце перстня? А кто-то в это же самое время должен будет приложить все усилия, чтобы обнаружить местопребывание самой оправы. Хотя здесь должно быть немного проще — ведь эльфы не станут ничего скрывать от бессмертных. Им под силу разобраться, кто враг, а кто друг…

Деревья радостно шумели под порывами свежего ветра. Птицы пели так звонко и радостно, что ей показалось, она присутствует при сотворении мира, когда все еще чисто и прекрасно, а Зло не нашло дорогу в это пространство и о Нем никто и ничего не слышал. Шум водопада, доносившийся из-за полосы деревьев, радовал ее своей мощью и неукротимостью, словно это был голос самой природы — такой живой, такой непокоренной. Это была колыбель Арнемвенда, отсюда мог родиться еще один мир, если нынешний ждет сокрушительное поражение.

Она подняла голову, оторвавшись на мгновение от своих размышлений, и увидела, что Хедерге и Хехедей-мерген торопятся к ней, радостно улыбнулась и махнула им рукой. В то же самое мгновение неистовая сила бросила ее на землю, она ушиблась, и в глазах потемнело. А над головой раздался короткий свист и звук глухого удара. Каэтана повела глазами и замерла — в стволе старого дерева торчала стрела с ярким оперением. Как раз в том месте, где она стояла секунду тому назад.

Барнаба издал отчаянный вопль и тоже повалился набок.

Воины йаш чан поняли все с первого взгляда. Хедерге остался около богини, а Хехедей гортанно выкрикнул несколько слов, и на его зов тут же поспешили пять или шесть человек. Они бесшумно скрылись в лесу.

— Стрела прилетела с той стороны, — сказал юноша, указывая рукой туда, где мелькали среди зелени кустарника пышные головные уборы воинов. — Если это человек, то отец найдет его: снимет с неба или достанет из-под земли.

— Только пусть не рискует жизнью людей.

— Мы умеем рисковать только жизнью наших врагов, — холодно говорит Хедерге. — Тебе не больно?

— Слегка ушиблась.

Каэ обводит взглядом открытое пространство: она не может понять, кто толкнул ее на землю как раз перед выстрелом.

— Ты удивительный воин, — с нескрываемым восхищением говорит Хедерге. Обычно никто не успевает опередить стрелу, которая предназначается именно ему. Стрелок попался искусный — он не ошибся ни на палец.

Каэ смотрит и соглашается. Стрелок действительно попался высококлассный. Даже приятно, что к тебе приглашают самых лучших специалистов. Однако, с другой стороны, хорошего в этом мало, потому что резко сокращаются шансы выжить. Ведь не всякий раз будет так баснословно везти, если, конечно, чудо можно отнести к разряду везений. Кто же все-таки спас ей жизнь?

— Давай я провожу тебя в какой-нибудь дом, — предлагает Хедерге.

— Не нужно. Я хочу знать, кто и зачем это сделал.

— Можно спросить у Ан Дархана или Джесегея.

— Я хочу увидеть этого человека и сама расспросить его. Потому что в том, что он послан нашим Врагом, я не сомневаюсь. Но как его привлекли к этой работе — вот что интересно.

— Не понимаю, — хмурится Хедерге, — какая разница?

— Огромная. Мне нужно знать, кто его нанимал, сколько заплатил или обещал заплатить. Был ли это человек или дух, маг или правитель, некто неизвестный, или все спишется на обычное помешательство, когда обвинить некого и не в чем…

• Предыдущая
• 44/114
• Следующая