Жемчужина Нила - Уайлдер Джоан - Страница 36

• Предыдущая
• 36/52
• Следующая

Хижины нубийцев имели сложную конфигурацию и предназначались для больших семей. После первой женитьбы, устраиваемой родителями, нубийский мужчина мог в течение жизни взять еще трех жен. Первая жена всегда занимала привилегированное положение и жила в лучшей хижине, сделанной из глины и переплетенных прутьев. Вокруг нее по кругу располагались меньшие по размеру хижины остальных жен; таким образом, мужчина создавал свою собственную «семью».

Джоан, Джека и Алмаза провели к вершине горы, где собрались все жители деревни, чтобы приветствовать их. Джоан поразила их одежда. На женщинах были блузки, сплошь покрытые вышивкой, и полосатые запахивающиеся юбки. Головные уборы состояли из многочисленных скрученных шарфов, которые обвивали головы и были украшены бусами. В каждом ухе висело по восемь огромных золотых колец. Все они были высокие и стройные. Джоан удивило также, что самые красивые мужчины и женщины стояли впереди, а остальные — сзади.

Алмаз объяснил, что у нубийцев существуют очень строгие критерии красоты, поэтому они тратят долгие часы на украшение своих тел, изготовление ритуальных одежд, украшений и головных уборов, причем мужчины озабочены этим больше, чем женщины.

По мере приближения к лагерю Джоан заметила, что нубийцы, встречая их, радостно улыбались. Значит, напрасно она боялась враждебного приема.

Нубийцы окружили их; ярко раскрашенные лица светились радостью, когда они дотрагивались до Джоан. По-видимому, все были поражены ее белой незагорелой кожей. Мужчины и женщины гладили ее по руке и заглядывали в лицо. Она почувствовала себя польщенной и решила, что больше никогда не будет пользоваться средством для загара.

Алмаз говорил с нубийцами на их родном языке, а они рассматривали пояс Джоан, ее туфли и серьги на винтиках. Джоан вынула из уха серьгу и протянула ее ближайшей из девушек. Та радостно завизжала и воткнула ее в одну из восьми дырочек, проколотых в ухе.

Алмаз закончил говорить с красивым мужчиной, на котором было больше всего украшений и богатейший головной убор из белых перьев.

— Удивительно, — сказала Джоан Алмазу. — Где вы научились говорить на их языке?

— Живя в Судане, необходимо знать много языков. Куда удивительнее то, что я говорю по-английски.

Джек широко улыбался, вздохнув с облегчением оттого, что теперь они вне опасности. Рядом с ним стояли четверо мужчин. Его ровесники, они были дюймов на шесть повыше. Говорили все разом, и ему казалось, что их интересуют подробности его путешествия в Африку. Нубийцы с любопытством рассматривали аварийный комплект: он отдал им полевую сумку, попытался объяснить, что в ней находится, но незнание языка явно не способствовало взаимопониманию. Ему пришлось прибегнуть к международному языку знаков и жестов; это возымело свое действие.

— Поблагодарите их от нашего имени, — попросил Джек Алмаза. — Вы замечательные, потрясающие люди. Я люблю вас, нубийцы!

Безудержное веселье Джека передалось одному из юношей, и он протянул руку для традиционного рукопожатия. Джек ударил по руке своей пятерней, как-то упустив из виду, что он не в Нью-Йорке.

— Дружище!

Нубиец посмотрел на руку, совершенно сбитый с толку этим жестом. Джек улыбнулся и увидел, как лицо молодого человека расплылось в ответной улыбке.

Несколько женщин болтали между собой, затем повернулись к Джоан и опять затарахтели.

— О чем они говорят? — спросила она Алмаза.

— Они хотят знать, женаты вы с Джеком или нет. Джоан опешила от его слов. Почему бы им не спросить что-нибудь попроще, например, где она купила свой комбинезон? Осознав всю сложность стоящего перед ней вопроса, она поняла, что проблемы, которые не давали покоя, были отнюдь не в том, что она не могла дописать роман. Для этого не нужно было чье-то покровительство или бурные события. Ущербность, которую она ощущала, объяснялась тем, что в глубине своего сердца она уже давно была замужем за Джеком. Она пыталась быть современной и казаться довольной их неофициальным союзом, но в действительности это не удовлетворяло ее. Она никогда не смогла бы уйти от Джека, потому что любит его и будет предана ему до конца своих дней. Оказывается, подсознательно ей не давало покоя одно простое обстоятельство — их союз не был узаконен.

Чем дольше длилась их связь, тем более она становилась для Джека необходимым, но привычным предметом, а этого ей было мало. Ей хотелось быть с ним всегда. Это — справедливое требование, при условии, конечно, что он любит ее. В последнем она уверена не была.

Джек сказал, что пришел сюда за алмазом и с желанием отомстить, а не ради нее. Джоан не очень верила этим словам. Слишком часто он моляще смотрел на нее и казался беззащитным, позволяя заглянуть ему в душу. Он думал, что поступает очень мудро, не поддаваясь Джоан и держа ее на расстоянии.

Теперь Джоан понимала, почему она заключила «сделку века», согласившись написать книгу для Омара. Ей хотелось, чтобы Джек сам принял решение и силой уволок ее на «Анджелину», несмотря на все протесты. Она хотела, чтобы он заявил о своих правах на нее и дал ей свое имя. Она хотела принадлежать ему, и ей нужен был только он. Она не допускала мысли, что, проснувшись однажды утром, вдруг обнаружит, что он уплыл — один, без нее.

Джоан посмотрела на нубийскую женщину, ждавшую ответа, и с грустью отвела глаза: к сожалению, то, чего она жаждала всей душой, так и осталось неосуществленной мечтой.

Она ответила едва слышно:

— Нет, едва ли.

Больше Джоан не произнесла ни слова, но тут самый высокий и красивый нубиец схватил ее за руку. Он улыбнулся, а Джоан охватила паника.

— Подождите, что он делает?

Нубиец говорил что-то Алмазу, и Джоан ждала, когда он переведет ей. Когда беседа затянулась, она начала нервничать. Нубиец крепко держал ее за руку — как свою собственность. Алмаз снова заговорил. Нубиец кивнул головой. Алмаз улыбнулся. Все это напоминало мирные переговоры о сокращении стратегических ядерных вооружений.

— Боюсь, если вы не женаты, то вождь племени — этот человек — может претендовать на вас.

Джек расхохотался, но Джоан было не до смеха: она перепугалась насмерть. Поделом ей; не надо было бросать его в Монте-Карло. Полные ужаса глаза говорили ему, что она отнеслась к этому инциденту более серьезно.

— Мы женаты, женаты! Джек, скажи им! Джек делал вид, что не замечает умоляющего взгляда ее зеленых глаз.

— Ну, мы шесть месяцев плавали вместе…

— Джек! — Джоан просто вышла из себя. Она ему припомнит это.

Джек по-прежнему улыбался: он знал, что ей ничто не угрожает и ей не придется стать женой вождя, — но все-таки решил, что с нее хватит.

— Мы женаты, — сказал он.

Алмаз рассмеялся вместе с Джеком. Он обратился к вождю, который смотрел на Джоан широко открытыми выразительными глазами. Алмаз перевел ему ответ, показывая на Джека. Нубиец удрученно отпустил Джоан, но не сводил с нее глаз. Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. Джоан слабо улыбнулась, вся дрожа.

Она с раздражением посмотрела на Джека, который подсмеивался над не». Она знала, что он любит шутки, но следует выбирать для этого подходящее время и место. Они совершенно не знали этих людей и их обычаи. Одно неосторожное движение или слово — и ей придется до конца дней своих пасти скот и плести корзины.

Вдруг нубиец отвернулся от Джоан, схватил за руку Джека и резко сказал что-то Алмазу.

— В чем дело? — воскликнул Джек, поскольку поведение парня показалось ему не очень дружелюбным.

— Раз вы женаты, то у него остается единственная возможность получить вашу женщину, — бороться с вами и свернуть вам шею, — перевел Алмаз, улыбаясь.

Джоан тоже улыбнулась, с удовольствием наблюдая замешательством Джека. Они поменялись местами — это справедливая игра.

— Вы, должно быть, шутите, — нервно произнес Джек, глядя снизу вверх на разрисованного нубийца, возвышающегося над ним на восемь дюймов. По всему было видно, что парень не шутил.

Алмаз пожал плечами, улыбнулся нубийцу, а затем наклонился к Джеку.

• Предыдущая
• 36/52
• Следующая