Туннель Эго - Метцингер Томас - Страница 9

Ещё одно ошеломляющее научное погружение в проблематику единственности мира заслуживает внимания. Давно известно, что наиболее яркими признаками глубокой медитации являются переживание единства и холистическая интеграция. Поэтому, если мы хотим узнать, что представляет собой сознание, почему бы не проконсультироваться с теми людьми, которые развили его в его чистейшей форме? Или что ещё лучше, почему бы нам не использовать наши современные техники нейровизуализации для того, чтобы заглянуть прямо к ним в мозг в то время, пока они повышают до предела единство и холизм своих умов? Antoine Lutz вместе с коллегами в W. M. Keck Laboratory for Functional Brain Imaging and Behavior в University of Wisconsin изучали тибетских монахов, которые провели, по крайней мере, десять тысяч часов в медитации. Они обнаружили, что медитирующие произвольно индуцировали и поддерживали высокоамплитудные осцилляции гамма-диапазона наряду со всеобщей фазовой синхронией, что можно было видеть на показаниях ЭЭГ, которые с них снимали, пока они медитировали.⁹ Высокоамплитудная гамма-активность, обнаруженная у некоторых из этих медитаторов, оказалась сильнейшей из всех, о которых когда-либо сообщалось в научной литературе. Почему это интересно? Как показали Wolf Singer и его коллеги, осцилляции гамма-диапазона возникают тогда, когда группы нейронов начинают синхронно отстреливать примерно сорок раз в секунду; они являются одними из наших лучших кандидатов на роль источника единства и целостности (несмотря на то, что их особая роль в этом отношении всё ещё является спорной). Например, на уровне сознательного объектного восприятия, эти синхронные осцилляции, зачастую, кажутся тем, что делает различные свойства объекта, такие, как грани, цвет, текстура поверхности (скажем, яблока), согласованными в едином унифицированном восприятии. Многие эксперименты показали, что синхрония разрядов может быть именно тем, что отличает группу нейронов, имеющих доступ к сознанию, от тех, которые также выстреливают, но разрозненно, и поэтому такого доступа не имеют. Синхрония — это мощная причинная сила: Если тысяча солдат вместе идут по мосту, ничего не происходит; однако, если они маршируют в этот момент в ногу, мост вполне может разрушиться.

Синхрония нейронных ответов также играет решающую роль в сегрегации фигуры-фона, то есть, речь идёт об эффекте всплывания, который позволяет нам воспринимать объект на фоне, то есть, позволяет возникнуть из сцены восприятия новому гештальту. Ulrich Ott является ведущим немецким исследователем медитации; он работает в Bender Institute of Neuroimaging в Liebig-Universitat в Гисене. Он спорил со мной, выдвинув интригующую идею: Может ли медитация быть процессом, причём, единственным в этом роде, через который человеческие существа иногда могут превратить глобальный фон в гештальт, доминирующую характеристику сознания, как такового? Это предположение совпадает с интуициями многих, среди которых Antoine Lutz, а именно, что фундаментальная субьект-объектная структура переживания может быть трансцендирована в состояниях типа медитации.

Любопытно, что эти высокоамплитудные осцилляции в мозгу опытных медитаторов возникают в течение нескольких дюжин секунд. Они не могут просто взять и включить их; напротив, эта активность начинает разворачиваться только тогда, когда медитатору удаётся без приложения усилий «уступить проход». Полноценное состояние медитации возникает лишь медленно, но именно так и предсказывает теория: Как гигантский сетевой феномен, уровень нейронной синхронизации лежит в основе единства сознания, ему необходимо время на установку, так как количество времени, необходимое для достижения синхронизации, пропорционально размеру нейронной ассамблеи. То есть, для медитации, должна быть сформирована оркестровая группа из множества сотен миллионов нервных клеток. Осцилляции также коррелировали с вербальными сообщениями медитирующих относительно интенсивности медитативного переживания, то есть, осцилляции непосредственно соотносились с сообщениями об интенсивности. Другой любопытной находкой оказались значительные постмедитативные изменения в ведущем тренде мозговой активности. Видимо, регулярная медитативная практика изменяет глубокую структуру сознания. Если рассматривать медитацию в качестве разновидности умственного упражнения, то окажется, что осцилляторная синхрония в гамма-диапазоне открывает как-раз то окно, которое необходимо для эффективного осуществления синаптических изменений. Подводя итог, можно сказать, что связывание признаков возникает тогда, когда повсеместно распространённые нейроны, которые репрезентируют отражение света, свойства поверхности и вес, скажем, этой книги, начинают разом танцевать, выстреливая в одно и то же время. Этот паттерн ритмического отстреливания порождает когерентное облако в мозгу, сеть нейронов, которая репрезентирует единственный объект — книгу для вас и в данный момент. Удерживание всего этого вместе и есть когерентность во времени. Связывание достигается во временном измерении. Единство сознания, в таком случае, выглядит динамическим свойством человеческого мозга. Оно охватывает множество уровней организации, оно самоорганизуется во времени и постоянно ищет оптимальное равновесие между частями и целым, по мере своего постепенного раскрытия. На ЭЭГ это выглядит, как медленно устанавливающееся глобальное свойство и, как продемонстрировали наши медитаторы, эта способность может быть культивирована и изучена изнутри, с перспективы от первого лица. Пожалуйста, прочтите также интервью с Wolf Singer в конце этой главы. Однако, следующая проблема в составлении полной теории сознания оказывается ещё труднее.

Есть нечто, что я, как философ, всегда считал восхитительным и глубоко загадочным в одно и то же время: Полное научное описание физической вселенной не содержало бы информации относительно того, какое «сейчас» время. Действительно, такое описание было бы избавлено от того, что философы называют «индексными выражениями.» В таком описании не было бы указателей или маленьких красных стрелочек, которые говорили бы вам: «Ты здесь!», или «Прямо сейчас!» В реальной жизни, это работа сознательного мозга: Он служит своеобразным причалом и постоянно говорит организму, какое место здесь и какое время сейчас. Это опытное Сейчас представляет собой вторую большую проблему в современной теории сознания.¹⁰ Биологический туннель сознания не является туннелем лишь в том простом смысле, что он есть внутренняя модель действительности в вашем мозгу. Это ещё и туннель времени. Или, если быть более точным, туннель присутствия. Здесь мы сталкиваемся с более тонкой формой внутренней перспективы, а именно — со внутренней перспективой во временном измерении, субъективно переживаемом.

Эмпирическое повествование будет затрагивать кратковременную память и оперативную память вместе с рекуррентными циклами нейронных сетей и со связыванием единичных событий в большие временные гештальты (которые, зачастую, просто называются психологическим моментом). То, что раздражает в «проблеме Сейчас», концептуально: Очень трудно сказать, из чего именно состоит мозаика. Здесь, как философы, так и учёные, обыкновенно цитируют пассаж из четырнадцатой главы одиннадцатой книги Исповедей Св. Августина. В этом пассаже, Аврелий Августин пишет: «Что тогда есть время? Если никто не спрашивает меня, я знаю. Если я захочу объяснить это одному из тех аскетов, я не знаю.» Главная трудность «проблемы Сейчас» не в нейробиологии, но в том, как правильно эту проблему сформулировать. Я попробую: Сознание есть внутренняя перспектива во времени. Оно заставляет мир присутствовать для вас, порождая новое пространство в вашем уме, а именно — пространство временной внутренности. Всё содержится в Сейчас. Что бы вы ни переживали, вы переживаете это, как происходящее в этот момент.

Вы можете сначала не согласиться: Разве мои сознательные эпизодические воспоминания о моей последней прогулке по пляжу не относятся к чему-то из прошлого? Разве мои сознательные мысли и планы относительно поездки в горы на предстоящем уикенде не относятся к будущему? Да, это правда. Однако, они всегда встроены в сознательную модель себя в качестве припоминания морской звезды на пляже прямо сейчас, а также, в качестве планирования нового путешествия в горы, производящегося в данный момент. Важная функция сознательного переживания, как это сформулировал великий британский психолог Richard Gregory, состоит в «сигнализировании об опасном присутствующем». Одна из существенных функций сознания — помогать организму удерживать связь с сиюминутным настоящим, включая все те свойства себя и окружающей среды, которые могут меняться быстро и непредсказуемо. Эта идея относится к классическому концепту, представленному Bernard Baars из Neurosciences Institute в San Diego, который известен по своей книге A Cognitive Theory of Consciousness, в которой он обрисовывает свою теорию глобального рабочего пространства в качестве модели сознания. Его эффективная метафора сознания как содержимого глобального рабочего пространства ума подразумевает, что в сознании представлены только критические аспекты. Сознательная информация — это именно та информация, которая должна стать доступной для каждой отдельно взятой из ваших познавательных способностей в одно и то же время. Вы нуждаетесь в сознательном представлении только тогда, когда вы не знаете, что именно случится далее и какие способности (внимание, мышление, память, контроль движений) вам понадобятся для того, чтобы должным образом среагировать на вызов, подстерегающий вас за углом. Эта критическая информация должна оставаться активной для того, чтобы различные модули мозговых механизмов смогли одновременно получить к ней доступ.