Брачная ловушка - Торнтон Элизабет - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

Эш покачал головой:

— Не переходи черту — вот мой совет. Кроме того, разве не ты мне говорил, что сумочка Авроры буквально трещала по швам от денег? Сдается мне, что она прекрасно сумеет сама о себе позаботиться.

— Ничего нового ты для меня не сказал. Надеюсь, ты прав. Но что, если ты ошибаешься? Ради собственного спокойствия я должен это выяснить.

— В таком случае не стану даже пытаться тебя разубедить. Но как ты ее найдешь? Ведь не через Кардвейлов или Седжуиков?

— Нет. Они могут превратно истолковать мои намерения.

— Тогда через кого?

Джек вспомнил бал в посольстве и то, как посол заставлял его пригласить на танец мисс Хилл.

— Сэр Чарлз Стюарт, кажется, прекрасно обо всем осведомлен. Если кто-то и знает о ее местонахождении, то это именно он.

Эш подозрительно покосился на друга.

— Это означает, что ты откажешься от предложения Брэнда поохотиться в его владениях?

Брэнд Хамилтон был третьим членом их братства. В прежние времена они были неразлучны, но война все изменила. Война и непоколебимое стремление Брэнда обрести силу, с которой будут считаться в газетном мире. Он редко отрывался от создания своей маленькой империи, но всегда вырывался на недельку-другую в свои владения в Лестершире, чтобы поохотиться с друзьями.

— Нет. Думаю, дело займет всего несколько дней. Я управлюсь с ним до поездки к Брэнду.

— Мм-м… Судя по твоим словам — и я уверен, что ты это понимаешь, — дело приобретает характер расследования. Я могу лишь сказать одно: будь осторожен. Не угоди в брачную ловушку.

— Будто я на это способен.

Джек не был уверен, что его любезно примут в посольстве, и был приятно удивлен тем, что ждал всего лишь десять минут, прежде чем атташе проводил его в кабинет сэра Чарлза. Его приветствовали не слишком тепло, но и не так холодно, как можно было ожидать, учитывая, что посол был другом мисс Хилл или ее семьи.

Сейчас было не до шуток. Указав Джеку на кресло у своего письменного стола, посол сказал:

— Я надеялся поговорить с вами, прежде чем вы покинете Париж. Предупреждая ваш вопрос, скажу: да, мне известно, что произошло между вами и мисс Хилл. Кардвейл мне все рассказал. — Сэр Чарлз откинулся на спинку кресла, сплел пальцы и, качая головой, произнес: — Джек, Джек, я лучше думал о вас.

— Неужели? — Джек сдерживал раздражение от предположений сэра Чарлза, но рот его скривился. — Не думаю, что Кардвейл смог рассказать вам всю историю.

— Что маленькая Элли разоделась как светская дама и отправилась на поиски приключений? — Сэр Чарлз усмехнулся. — Вам, как и всем остальным, следовало бы знать, что этой девушке дерзости и безрассудства не занимать. Она не в первый раз сбивает вас с толку. Мне известно об этом от тетушки, которая, в свою очередь, узнала это от вашей бабушки.

Воцарилась тишина. Казалось, все звуки исчезли, когда Джек пытался вникнуть в смысл сказанного послом. Наконец, откинувшись на спинку кресла, он сказал:

— Должно быть, вы меня с кем-то путаете. Уверяю вас, я никогда не встречал мисс Хилл, пока вы не познакомили нас на балу.

— Вы хотите сказать… — Сэр Чарлз покачал головой. — Я был уверен, что вы ее узнали.

— Нет. Кто она?

— Ее отец, Остен Бранс-Хилл, когда-то был вашим наставником. Элли — его дочь.

— Мисс Хилл — это Элли Бранс-Хилл? — Джек был потрясен.

— Значит, вы ее помните.

Джек помнил эту семью, настолько необычную — как говаривала его бабушка, «с чудинкой», — что они казались пришельцами из другого мира. Отец семейства вечно забывал завязать шнурки на ботинках, но был знаменит своей ученостью. Часами он просиживал в кабинете, погрузившись в запутанный мир греческих суффиксов и префиксов, не замечая ничего вокруг, и с восторгом относился к любому, кто проявлял хоть малейший интерес к этой теме.

Джек взял за правило поспешно искать убежище, стоило только викарию оседлать любимого конька.

Мать, на свой лад, была не менее оригинальна. Он помнил воздушную женщину, которую ничто не могло взволновать, плывущую среди грядок с лекарственными травами в светлом муслиновом платье и крепких башмаках. Она была чересчур наивна, и этим постоянно пользовались. Джек никогда не знал, кто окажется рядом с ним за обеденным столом — нищий, служанка, которую выгнали за безнравственное поведение, семья, которую выставили из коттеджа за неуплату. Перечень был бесконечен.

У них росла дочь Элли. Озорная, не по годам развитая девочка, которая была его вечным укором, поскольку ее знания значительно превосходили его собственные. Она вечно выводила его из терпения, пытаясь соблазнить, не слишком понимая, что делает. Для нее это была игра.

Слова сэра Чарлза напомнили Джеку об одном инциденте. Однажды он получил весьма красноречивое анонимное письмо. Автором Джек счел вдовую дочь мельника. Бекки, семнадцатилетняя вертихвостка, стремилась лишить его невинности и могла рассчитывать на поощрение. Но когда он наконец встретил свою таинственную леди в сарае за овощными грядками, ею оказалась Элли. Он бы ее поколотил, если бы она не натравила на него собаку.

Господи, откуда его бабушка могла узнать об этом?

Элли Бранс-Хилл — это Элли Хилл. Элли Хилл и Аврора. Теперь ему все стало ясно. Она все еще проделывает свои старые трюки.

Джек посмотрел на посла.

— Почему она сменила фамилию?

—Думаю, потому что посчитала двойную фамилию слишком претенциозной для компаньонки.

— Компаньонка! Элли Бранс-Хилл! Я поражен. Девочка, которую я знал, была слишком упряма и слишком независима для этой роли.

Что Джека не удивило, так это то, что Элли пришлось зарабатывать на жизнь. Ее родители были милыми, славными людьми, но слишком щедрыми к другим, в то время как им следовало сохранить то немногое, что у них было, для собственной дочери.

— Доктору Бранс-Хиллу не мешало бы лучше позаботиться об Элли.

— Остен не оставил Элли без средств, если вы намекаете на это. Он оставил ей небольшую годовую ренту и немного денег на образование Робби. — Сэр Чарлз, вытащив из нижнего ящика стола графин, налил две рюмки шерри. — Вот куда пошли деньги — на сына. Конечно, церковь выплачивает ему стипендию, но этого недостаточно, чтобы покрыть расходы Робби. Поэтому Элли приходится заботиться о недостающем.

— Робби? — Джек на минуту задумался, потом кивнул: — Я о нем забыл. Когда я жил в приходе, он был совсем ребенком. Где он теперь?

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить.

Посол устроился в кресле поудобнее и замолчал, собираясь с мыслями. Джеку показалось, что атмосфера стала теплее. Попивая шерри, он ждал, когда сэр Чарлз начнет свой рассказ.

— Только сегодня французские власти любезно проинформировали меня, что британский гражданин Роберт Бранс-Хилл подозревается в убийстве актрисы французского театра, находящегося в Пале-Рояле.

Слова посла потрясли Джека до глубины души. Когда первый шок прошел, он с воодушевлением сказал:

— Никто не убедит меня, что сын доктора Бранс-Хилла мог совершить умышленное убийство.

— Согласен с вами, — улыбнулся сэр Чарлз. — Пейте шерри, пока я расскажу, как обстоят дела.

Это была обычная история. Молодой человек, практически еще юноша, сбившись с верного пути, уготованного для него родителями и сестрой, окунулся в сомнительные удовольствия парижской жизни.

— Юному шалопаю следовало бы сидеть за учебниками в Оксфорде, — с чувством сказал сэр Чарлз, — а не болтаться по Европе. Теперь известно, что Робби прибыл в Париж приблизительно месяц назад. Почти сразу он попал на спектакль французского театра и был очарован ведущей актрисой Луизой Доде.

— Помнится, я читал об этом, — кивнул Джек. — Убийство произошло около двух недель назад. Почему французы так долго скрывали от вас информацию?

— У меня сложилось впечатление, что у них были дела поважнее, — пожал плечами посол. — Актрис ценят не так высоко, как добропорядочных французских граждан. Я, конечно, не имею влияния на французскую полицию. Мне сообщили об этом только потому, что Робби — британский гражданин.

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая