Обряд на крови - Батчер Джим - Страница 68

• Предыдущая
• 68/89
• Следующая

Какого черта… Я решил, что не помешает, если наемник будет меня хоть немного побаиваться. Я остановился и оперся о посох. Руны все еще светились багровым, хотя быстро тускнели. От посоха поднимались маленькие струйки дыма. Да, так тяжко ему еще не приходилось, но упоминать об этом в сложившейся ситуации было не обязательно.

Я смотрел на Кинкейда в упор до тех пор, пока не сделалось очевидным, что он не хочет встречаться со мной взглядом. А потом негромко, мягко, можно сказать, произнес:

– И не видели еще.

И вышел, оставив его смотреть мне вслед. Я ни на мгновение не тешил себя мыслью, что страх заставит его отказаться от мысли убить меня, если я не заплачу. Но все же он, может, и отнесется к этому ответственнее, взвешеннее. Тут ведь даже мелочь не помешает.

Прежде чем мы вышли из подвала, я снял куртку и накинул Мёрфи на плечи. Она оказалась даже слишком велика: не просто закрыла ей ноги, но еще и по земле волочилась. Мёрф благодарно посмотрела на меня – как раз тут в дверях появился Эбинизер. Старик бросил взгляд на детей, на мою руку и присвистнул.

– Ты идти-то сможешь? – спросил он.

– До машины дойду как-нибудь. Надо увозить отсюда детей и самим убираться к чертовой матери.

– Отлично, – кивнул он. – Куда?

– Детей отвезем к отцу Фортхиллу, в церковь Святой Марии Всех Ангелов, – сообразил я. – Он придумает, чем и как им помочь.

Эбинизер кивнул:

– Я о нем слышал. Хороший человек.

Мы вышли и принялись размещать детей в кузове старого Эбинизерова «форда». Он поднял их по одному в кузов, уложил на толстое ватное одеяло и накрыл другим таким же.

Из дома вышел Кинкейд с большим пластиковым мешком для мусора; дым из двери валил все сильнее. Мешок был полон наполовину. Кинкейд закинул его на плечо и повернулся ко мне:

– Позаботился о деталях. С моей точки зрения, контракт выполнен. Вы довольны?

– Угу, – кивнул я. – Приятно было с вами поработать. Спасибо.

Кинкейд покачал головой:

– Деньги – вот лучшая благодарность.

– Э… да, – сказал я. – Конечно. Кстати об этом. Сегодня суббота, и мне нужно в банке переговорить…

Он шагнул ко мне и протянул белую визитную карточку. На ней был вытиснен золотыми буквами номер, а под ним, уже чернилами, – цифра, по сравнению с которой все мои банковские сбережения казались просто мизерными. И ничего больше.

– Мой счет в швейцарском банке, – пояснил он. – Я не спешу. Перечислите это на него ко вторнику, и мы в расчете.

Он забрался в свой фургон и уехал.

Вторник.

Блин!

Эбинизер проводил взглядом отъезжающий белый фургон, потом помог Мёрфи усадить меня в кабину. Я сидел между ним и Мёрфи, сдвинув ноги направо от рычага переключения передач. Мёрфи держала в руках аптечку первой помощи и, пока мы ехали, осторожно обработала и перевязала мою обожженную руку. Эбинизер вел машину медленно, осторожно. Первые полицейские сирены мы услышали, уже отъехав квартала на два.

– Детей – в церковь, – сказал он. – Потом куда?

– Ко мне домой, – ответил я. – Надо подготовиться ко второму раунду.

– Второму раунду? – переспросил Эбинизер.

– Угу. Если я ничего не сделаю, ритуальное энтропийное проклятие ударит по мне в полночь.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Я посмотрел на него:

– Надо поговорить.

Он хмуро уставился вперед.

– Хосс. Ты слишком активно во все ввязываешься. Слишком много работаешь. Слишком много, черт подери, на себя берешь.

– Во всем этом, однако, есть и положительная сторона, – заметил я.

– Да?

– Хи-хи. Если я схлопочу его сегодня вечером, мне не придется ломать голову над тем, как расплатиться с Кинкейдом, пока он меня не прихлопнул.

Эбинизер вел машину, а я проваливался в какое-то муторное забытье. Да нет, вру, конечно. Забытье было вполне даже приятным, и я не возражал. Рот мой отказывался работать, и та немногая часть моего сознания, которая могла еще как-то соображать, понимала, что это убаюкивающее покачивание на грани обморока куда лучше пронзительной боли. Где-то на заднем плане переговаривались Эбинизер и Мёрфи, и мы, должно быть, выгрузили все-таки детей у отца Фортхилла, потому что, когда я наконец выбрался из пикапа, их в кузове уже не было.

– Мёрф, – спохватился я, нахмурившись. – Я тут подумал… Если отдел убийств ищет меня, может, не стоит нам ехать ко мне?

– Гарри, – произнесла она. – Мы здесь уже два часа. Ты сидишь у себя на диване.

Я огляделся. Она говорила правду. В камине горел огонь, Мистер лежал рядом с камином на своем излюбленном месте, а колчеухий щен валялся на диване, используя мою ногу в качестве подушки. Во рту почему-то ощущался вкус виски – собственной Эбинизеровой перегонки, но как я его пил, я не помнил. Черт, должно быть, я был в худшем виде, чем мне казалось.

– М-да, – сказал я. – Похоже, что так. Только проблемы мои от этого менее серьезными не стали.

Мёрфи повесила мою куртку на привычный крюк у двери и щеголяла теперь в моих длинных, до колена, вязаных шортах. Ей они доходили почти до лодыжек, пришлось завязать их спереди, чтобы не сваливались, но по крайней мере она не разгуливала в трусиках. Черт!

– Не думаю, – возразила она. – Я переговорила со Столлинзом. Он говорит, что отдел убийств ищет мужчину похожей на тебя внешности, но имя твое не всплывало. Только – что подозреваемый разыскивается для дачи показаний, и зовут его то ли Ларри, то ли Барри. Отпечатков на пистолете не обнаружено, но зарегистрирован он на имя свидетельницы. – Она тряхнула головой. – Не понимаю, как это вышло. Я бы сказала, что тебе просто повезло, когда б не знала тебя лучше. Ты бы объяснил, что ли?

Я устало рассмеялся.

– Угу, – сказал я. – Блин-тарарам. Все-таки Трикси Виксен самая пустоголовая, самая самонадеянная, самая надутая и самая ограниченная из всех поганцев, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вот как это вышло.

– Что? – не поняла Мёрфи.

– Мое имя, – пояснил я, продолжая хрюкать от смеха. – Она ведь ни разу не назвала меня правильно. Эта кляча так и не смогла запомнить, как меня зовут. Я вообще сомневаюсь, что она замечает существование людей вокруг, если только не видит в них выгоды для себя.

Мёрфи удивленно повела бровью.

– Но ведь там были и другие, правда? Уж кто-то из них должен знать, как тебя зовут.

Я кивнул.

– Артуро – наверняка. Возможно, Джоан. Остальные знают меня только по имени, но не по фамилии.

– И кто-то стер твои отпечатки с пистолета. Они тебя прикрывают, – заметила Мёрфи.

Я озадаченно прикусил губу. То есть меня удивило не столько то, что Артуро или кто-то из его людей сделал это, сколько моя собственная реакция: какое-то почти совсем непривычное тепло в глубине души.

– Да, правда, – согласился я. – Одному Богу известно зачем, но они это делают.

– Гарри, ты же спас жизнь нескольким из них! – Она тряхнула головой. – С учетом того, чем они занимаются, сомневаюсь, чтобы лучшие семьи Чикаго считали их достойными членами общества. Такое отношение сплачивает людей – а ты им помогал. То есть в беде они считают тебя своим.

– Членом семьи, – хмыкнул я.

Она кивнула с легкой улыбкой.

– Так ты знаешь, кто это сделал?

– Трикси, – ответил я. – Возможно, еще двое. Чутье подсказывает мне, что это клуб бывших миссис Геноса, но это только догадки. И я почти уверен, им помогали.

– Почему ты так считаешь?

– Ну, во-первых, Трикси получала инструкции по телефону, пока держала меня на мушке. И они насылали это проклятие с помощью ритуала. Если только кто-то из них не обладает особым талантом – для того, чтобы накопить столько энергии, требуется два или три человека. И согласись, троица ведьм, кудахчущих над котлом, – это, можно сказать, стереотип.

– «Макбет», – кивнула Мёрфи.

– Ага. И та киношка, где Джек Николсон дьявола играет.

– Могу я спросить кое-что?

– Легко.

• Предыдущая
• 68/89
• Следующая