Город небесного огня. Часть II - Клэр Кассандра - Страница 16

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая

Джия кивнула:

– Обещаю, что Сумеречные охотники не покинут Марка Блэкторна, пока он жив.

Джулиан немного расслабил плечи:

– Тогда о’кей.

На фоне мрачного, затянутого облаками неба внезапно вырос лепесток пламени, и вскоре пламя лизало небо, прогоняя тьму. Люк, стоявший у окна, отпрянул от неожиданности.

– Что это? – спросил Рафаэль, поворачиваясь к Магнусу. Магнус, казалось, спал; он выглядел больным или, по крайней мере, очень усталым.

– Понятия не имею, – ответил Люк; он так и не смог побороть в себе недоверие к вампиру. Рафаэль представлялся ему кем-то вроде Локи, скандинавского божества, творящего то добро, то зло, в зависимости от своих интересов. Бога хитрости и обмана, короче говоря, хотя в Рафаэле, конечно, не было ничего божественного.

Рафаэль прошептал что-то по-испански и зашагал по камере. В его темных глазах отражалось красно-золотое пламя, и, надо думать, вид пламени причинял ему боль.

– Работа Себастьяна, как думаешь? – спросил его Люк.

– Нет. – Рафаэль смотрел отрешенно, и Люк подумал, что этот молодой вампир на самом деле старше его родителей. – В этом огне есть что-то особое. Священное? Не знаю… То, что делает Себастьян, – это от демона. Но мне кажется, этот огонь напоминает явление Господа странствующим в пустыне. «Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем и ночью»[2].

Люк удивленно поднял брови.

Рафаэль пожал плечами:

– Меня воспитывали в католическом благочестии. – Он склонил голову. – Что бы это ни было, думаю, нашему другу Себастьяну это не очень-то понравилось бы.

– Может быть, ты еще что-нибудь видишь? – спросил Люк; он знал, что зрение вампиров обладает большей остротой, чем прозорливость оборотней.

– Пламя режет глаза, но… кажется, развалины… Город? – Рафаэль в отчаянии помотал головой.

– Ого, кажется, огонь затухает, – вскрикнул Люк.

С пола донесся тихий шепот, и Люк посмотрел на Магнуса. Колдун повернулся на бок и сложил руки на животе, словно он у него болел.

– Говоря о затухании… – Магнус замолк и застонал.

Рафаэль прекратил свой бег по камере и сел рядом с Магнусом.

– Ты должен сказать нам, колдун, можем ли мы что-то сделать для тебя. Я еще не видел тебя таким больным.

– Рафаэль… – Магнус провел рукой по своим мокрым от пота черным волосам; цепь загремела. – Это мой отец… Это его царство… Ну, одно из его владений.

– Твой отец?

– Он – демон, – вздохнул Магунс. – Не велика неожиданность, да? Но не ждите иных сведений, я больше ничего не скажу.

– Прекрасно, но почему пребывание, хм, в отчем доме оборачивается для тебя болезнью?

– Отец… он хочет, чтобы я позвал его. – Магнус приподнялся на локтях. – Я не могу творить магию в этом царстве, поэтому и защититься не могу. А отец… он может навлечь на меня болезнь или исцелить. Он выбрал болезнь, потому что думает, что, коль скоро я оказался в отчаянном положении, я позову его на помощь.

– И ты позовешь? – спросил Люк.

Магнус покачал головой и вздрогнул:

– Нет. Не стоит. Но хочу, чтобы вы знали: с моим отцом всегда так.

Люк напрягся. Они с Магнусом не были близки, но колдун ему всегда нравился, он уважал его. Уважал Магнуса, уважал Катарину Лосс, Рагнора Фелла и прочих магов, помогавших Сумеречным охотникам в трудную минуту. Нотки отчаяния в голосе Магнуса, выражение его глаз ему не нравились.

– Не хочешь? А если речь идет о твоей жизни? – сказал он.

Магнус устало посмотрел на Люка и промолчал.

– Я… – снова начал Люк, но Рафаэль предупреждающе помотал головой. Он сидел рядом с Магнусом, обхватив руками колени. На его висках и горле проступили темные вены – признак того, что он давно не ел.

Ну и компания собралась, подумал Люк, – оголодавший вампир, умирающий маг и оборотень, который не в силах что-либо сделать.

– Ты ничего не знаешь о его отце, – сказал Рафаэль, обращаясь к Люку; Магнус лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

– А ты? Ты знаешь?

– Чтобы выяснить это, я однажды выложил кругленькую сумму.

– Зачем? Какой тебе от этого прок?

– Тот, кто владеет информацией, владеет миром, говаривал Натан Ротшильд, а этому парню можно было доверять, раз он сколотил такое состояние, – усмехнулся Рафаэль. – Вдруг понадобится. Магнус знал мою мать, и было бы справедливо, чтобы я знал его отца. Однажды Магнус спас мне жизнь… Когда я превратился в вампира, мне хотелось умереть. Я подумал, что я проклят. Он не дал мне броситься в круг солнечного света… Магнус научил меня, как произносить имя Бога, как носить крест. Он одарил меня терпением и тем самым примирил с моей участью.

– Значит, ты его должник, – промолвил Люк.

Рафаэль сбросил с себя куртку и сунул Магнусу под голову. Магнус пошевелился, но глаз не открыл.

– Можешь думать, что хочешь, – заявил Рафаэль. – Но я не выдам его секретов.

– Ответь мне только на один вопрос. – Люк все так же стоял, прислонившись к холодной каменной стене. – Отец Магнуса мог бы помочь нам?

Рафаэль засмеялся, но смех его был безрадостным.

– Ну ты и загнул, оборотень, – сказал он. – Продолжай смотреть в свое окно и, если можешь молиться, помолись о том, чтобы отец Магнуса не захотел помочь нам. Понимаю, ты не доверяешь мне, но хотя бы поверь на слово.

– Ты только что съел три пиццы? – Лили смотрела на Бэта со смешанным выражением отвращения и восхищения.

– Четыре. – Бэт положил пустую коробку из-под пиццы поверх остальных и блаженно улыбнулся.

Майя вдруг ощутила вспышку благодарности к этому парню. Она особо не рассчитывала на Бэта, планируя встречу с Морин, но он ни разу не пожаловался и делал все как надо. Он согласился сесть за стол переговоров вместе с ней и Лили, хотя она знала, что Бэту не очень-то нравились вампиры.

И он приберег для нее пиццу с одним только сыром, потому что был в курсе, что ей другие не нравятся. Она ела уже второй кусок, а Лили, примостившись на краешке стола в полицейском участке, курила длинную сигарету (глядя на нее, Майя подумала, что рак легких не грозит тем, кто уже мертв). Лили сама предложила устранить Морин, и ее план был разыгран как по нотам, но все же то, что произошло, до сих пор вызывало у Майи дрожь.

– Знаешь, – Лили осмотрелась и скрестила изящные ножки в кожаных ботинках, – должна сказать, что я ожидала большего… Не такой переговорный пункт. – Она поморщилась.

Майя вздохнула. В их штаб-квартире было полно оборотней и вампиров; наверное, впервые они собрались вместе в таком количестве. Везде лежали распечатки – оказывается, вампиры накопили в своих компах массу полезной информации об обитателях Нижнего мира, и теперь она могла пригодиться. Две девушки в углу рассылали электронные письма главам кланов и стай, а также магам, каких могли отследить.

Майя сама весь день звонила, писала письма и отправляла эсэмэски и теперь чувствовала себя уставшей. В отличие от вампиров она предпочитала спать по ночам.

– Могу представить, что сделает с нами Себастьян Моргенштерн, если победит… – Лили скорчила унылую гримасу. – Сомневаюсь, что он простит тех, кто работал против него.

– Да тут и к гадалкам ходить не надо – он нас убьет, – усмехнулась Майя. – Но мы должны его оставить. Он хочет дотла сжечь весь мир. Весь мир, включая вампиров, оборотней и прочих. Думаю, он устранит и кое-кого из своих союзников.

– Говоришь, хочет сжечь? – Лили выдохнула дым. – Учитывая наше отношение к огню, это будет ужасно.

– Но ведь ты не изменишь своего решения? – Майя в упор посмотрела на девушку. – Ты выступишь с нами против Себастьяна?

– Скажи, а ты когда-нибудь слышала выражение: «Кот из дома – мыши в пляс»? – вместо ответа спросила та.

– Разумеется. – Майя взглянула на Бэта, что-то пробормотавшего по-испански.

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая