Будни прокурора - Лучинин Николай Семенович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/54
• Следующая

— Погодите, — перебил его следователь. — Я запишу ваше сообщение. Кто обнаружил труп?

— Местные ребята.

— Где?

— На десятом километре между железнодорожной будкой и зерносовхозом, в зарослях лесопосадки.

— Кто из ваших работников побывал на месте происшествия?

— Лейтенант Барыкин и сержант милиции Акимов.

Глебов посмотрел в окно.

— Уже темнеет, — сказал он, — выезжать сейчас на место происшествия едва ли есть смысл. Обеспечьте охрану трупа. Я приеду на рассвете. Ожидайте возле железнодорожной будки. Кстати, прошу к моему приезду подобрать двух понятых.

Закончив разговор с начальником поселкового отделения, Глебов позвонил начальнику горотдела милиции.

— Товарищ Туманов, вам известно, что в районе подсобного хозяйства обнаружен труп?

— Да. Мне только что звонил начальник отделения.

— Я думаю, — продолжал Глебов, — что сейчас выезжать на место происшествия не стоит, уже темно. Поедем утром. Позвоните в краевое управление милиции, пусть присылают эксперта-криминалиста. Буду на месте часов в семь утра.

— Хорошо, товарищ Глебов, — ответил Туманов. — Эксперта я вызову. Я тоже поеду.

— Тогда давайте к шести в прокуратуру. Да, чуть было не забыл! Не в службу, а в дружбу, пошлите предупредить судмедэксперта о выезде. Я бы и сам это сделал, да в прокуратуре никого из работников не осталось.

Сложив дела в сейф, Глебов отправился домой. Весь вечер он думал о предстоящем расследовании. Это были обычные размышления следователя. Думал Олег Николаевич и о том, что выбрал тяжелую и вместе с тем благородную профессию. Тяжелую — из-за трудностей, с которыми связано раскрытие преступлений; благородную потому, что это была борьба с преступностью, борьба за спокойную жизнь советского человека.

Особенно тяжело приходилось в первое время, когда, кроме теоретических знаний, ничего за душой не было. Глебов преодолевал эти трудности, остро переживая свои неудачи. Он вспоминал сейчас случаи, когда становился в тупик, сталкивался с противоречиями, которые, по его мнению, были вообще неразрешимы. Только с помощью опытных товарищей он находил выход из трудных положений.

Со временем работать становилось все легче, накапливаемый опыт подсказывал верные ходы. Теперь Глебов уже не только просил советов, но и сам давал их товарищам. Он был пытливым, вдумчивым и трудолюбивым человеком, и эти качества постепенно, но верно вели его к овладению избранной им действительно трудной и действительно благородной профессией.

Автомашина остановилась на десятом километре, у железнодорожной будки. Переезда не было. Глебов, эксперт и работники милиции вышли из машины. Здесь их ждали начальник поселкового отдела милиции и понятые.

Будка стояла вдали от проезжей дороги, и только редкие путники проходили мимо нее извилистой, мало-протоптанной тропинкой, едва заметной в густой траве. Тропинка хотя и связывала подсобное хозяйство механического завода с большим рабочим поселком, однако удобнее была другая дорога, пролегающая примерно в километре отсюда.

До зерносовхоза было четыре километра, и на всем протяжении справа от тропинки раскинулись густые кустарники терновника, шиповника, дикого хмеля. Этот уголок сохранил всю свою первозданность благодаря тому, что земли между зерносовхозом и железной дорогой десятки лет были залежными.

Лейтенант милиции шел впереди. Пройдя метров четыреста, он свернул в густой пырей. Остальные тянулись за ним цепочкой, боясь помять траву и цветы.

Вскоре лейтенант остановился и, указав на кусты, сказал:

— Здесь…

В глубине кустарника Глебов заметил пожелтевшие листья — немые свидетели того, что в зарослях кто-то побывал.

Разъяснив понятым их обязанности, следователь приступил к осмотру. Не подходя к трупу, он вместе с экспертом-криминалистом исследовал каждый сантиметр почвы, каждую ветку кустарника, стремясь найти следы, которые хоть что-то сказали бы о происшедшей здесь трагедии.

Постепенно приближаясь к кустарникам, укрывающим труп, Глебов невольно-вздрогнул: у его ног лежала узкая полоска материи. Подняв ее и внимательно осмотрев, следователь сказал:

— Пояс от женского платья. Шерстяного… Глядите, — обратился он к понятым, — пояс светло-зеленый на сатиновой подкладке коричневого цвета. На одном конце — согнутая английская булавка, на другом — подкладка порвана. Это говорит о том, что пояс был не просто снят, а сорван с силой.

Понятые, затаив дыхание, слушали объяснение следователя.

Зайдя в глубь кустарника, Глебов увидел, что труп прикрыт сломанными и уже пожелтевшими ветками.

Когда удалили прикрытие, все увидели труп голой женщины, лежавшей на спине с полусогнутыми ногами..

Судебномедицинский эксперт обмыл лицо мертвой женщины. Глазницы были пусты, череп почти обнажен. Рядом валялся клок каштановых волос, скрепленных металлической заколкой.

Кто она? За что и когда ее убили? Кто убийца?

Рядом с трупом, с левой стороны, сохранились следы ног. Тщательно осмотрев их, Глебов пришел к выводу, что это были следы мужской обуви, примерно 42 размера. Расположение следов около трупа позволяло следователю мысленно представить себе такую картину: мужчина нес тяжесть, потом положил ее на землю, оставив на влажной почве отпечатки ног. Других следов Глебов не обнаружил, так как только здесь, под кустом не было растительности. Вокруг же сплошным ковром росла густая, не примятая трава.

Заканчивая осмотр, следователь взял несколько засохших веточек, которыми был прикрыт труп. Эти веточки и заключение судебномедицинского эксперта должны были помочь установить время убийства. Биологическая экспертиза скажет, когда были сломаны ветки.

Хотя Глебов тщательно обследовал место происшествия, но располагал он весьма скупыми, разрозненными данными: зеленый пояс из шерстяной ткани, следы мужской обуви, сухие ветви… Неутешительные и явно недостаточные данные.

Глебов обратился к судебномедицинскому эксперту:

— От вас требуется заключение по двум вопросам: о причине смерти женщины и времени ее наступления.

Работники милиции вынесли труп из полумрака кустов на освещенную солнцем поляну. Судмедэксперт надел резиновые перчатки, подготовил инструменты и приступил к делу. Пока он занимался осмотром трупа, работники милиции, расположившись в стороне, горячо обсуждали различные версии убийства.

При осмотре трупа эксперт нашел три проникающих во внутреннюю область грудной клетки ранения: два слева и одно справа. На ладони правой руки и фалангах левой руки убитой виднелись порезы каким-то острым предметом, причем на указательном пальце был срезан ноготь и повреждена мякоть тела.

Результаты наружного осмотра убедили Глебова в том, что женщина все же пыталась оказать убийце сопротивление.

Пока еще трудно было сказать, когда именно были нанесены эти раны — при жизни или посмертно. Женщина могла быть отравлена, удушена, а затем преступник специально, чтобы запутать следствие, мог нанести трупу ножевые ранения. Так тоже бывает…

Медик приступил к вскрытию. Первые разрезы скальпелем подтвердили, что один удар был нанесен в правое легкое, два других — в сердце.

Вскрывая труп, эксперт говорил Глебову, что он устанавливает, и тот делал соответствующие записи в своем блокноте.

Вдруг эксперт умолк, покачал головой и, обращаясь к следователю, оказал:

— Олег Николаевич, посмотрите внимательно.

Глебов нагнулся и увидел в гортани рану, нанесенную, судя по ее форме ножом. Затем эксперт занялся исследованием шейных позвонков. Повидавший за свою жизнь немало, он не удержался от восклицания:

— Зверь!

— В чем дело.

— Вы гляньте, какой удар в гортань! Он пробил даже позвоночник.

Осмотр и вскрытие были окончены. К имеющимся данным следователь подключил другие звенья, которые впоследствии должны будут цепью замкнуться вокруг преступника. Эксперт дал заключение:

• Предыдущая
• 47/54
• Следующая