Амалия под ударом - Вербинина Валерия - Страница 32

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая

– Может быть, вы расскажете?

– Да. Конечно.

Шляпка слетела с ее головы и упала на землю. Волк глухо зарычал и прыгнул в сторону. Не раздумывая, Амалия быстрее молнии соскочила с лошади и, пригнувшись, спряталась за ней. Издалека доносилась веселая пальба охотников, и волк, насторожив уши, кинулся в чащу. Амалия не двигалась с места, крепко вцепившись в узду Дженни. Ладонь ее стала мокрой от пота, сердце колотилось так громко, что перекрыло собой все прочие звуки. Прикусив губу, Амалия осторожно стянула с седла ружье.

– Кто здесь? – громко крикнула она.

Тишина. Лишь щебетали невыносимые птицы, да глухо бухало сердце в ее груди.

Шляпка лежала возле ее ног. Не отпуская ружье, Амалия подобрала ее, взяла под уздцы Дженни и, по-прежнему прячась за лошадью, стала медленно отступать туда, где скрылся волк. Отойдя на достаточное расстояние, она вскочила в седло и, дав лошади шпоры, что есть духу погнала обратно в Ясенево.

– Все одно к одному, – безнадежно закончила свой рассказ Амалия, уронив на колени руки. – И та гадюка, и выстрел… Вы были правы, змея не могла сама забраться в рояль. Ее кто-то туда положил. А то, что случилось сегодня на охоте… – Она попыталась выдавить из себя улыбку. – Если бы не волк, если бы я не пригнулась тогда, меня бы нашли с пулей в голове, и… Моя мама бы этого не пережила! – добавила она срывающимся голосом.

Зимородков кивнул. Забыв об одеяле, сползшем уже по грудь, он рассматривал шляпку и хмурился.

– Вы не думаете, – собственный голос показался Александру до странности безжизненным, – что это мог быть шальной выстрел, нечаянный?

Амалия решительно мотнула головой:

– Нет. Он стоял прямо позади меня. Вы понимаете? Он был позади меня. Словно… словно охотился за мной. И он стрелял мне прямо в голову. Но главное, Саша, он ведь не показался мне. Он стоял там и выжидал, я чувствовала. – Она крепко переплела свои пальцы и с каким-то надрывом повторила: – Я не могу это объяснить, но я это чувствовала! Я, наверное, кажусь вам очень глупой? – внезапно спросила она.

– Вовсе нет, Амалия Константиновна, – сказал Зимородков мягко.

Одеяло меж тем методично продолжало свою разоблачительную деятельность. Теперь оно прикрывало молодого человека только до пояса. Амалия метнула на своего друга острый взгляд. Боже мой, бедный Сашенька, до чего же он худой. Косточки выпирают, все ребра видны. Надо будет шепнуть Аксинье, чтобы подавала ему порции побольше…

– Котенок, гадюка и выстрел, – сказал он. – Все сходится. Первый раз он потерпел неудачу. Поэтому ему пришлось переменить тактику.

– А при чем тут котенок? – нетерпеливо спросила Амалия.

Александр угрюмо покосился на нее.

– Потому, что его смерть вовсе не была случайной.

Амалия выпрямилась.

– То есть вы думаете, что он отравился ядом, который предназначался для… для меня?

Теперь уже Зимородков отвел глаза.

– Я кое-что узнал. – Голос его звучал как-то глухо. – Дворецкий Архип вспомнил, что последний раз он видел Снежка живым, когда тот слизывал со стола случайно разлившееся молоко. И это было в тот же день, когда…

Но Амалия уже не слушала Сашу. В ее памяти всплыло то утро – прискакал всадник в белом… взбежал по ступенькам… Потом он рассказывал о дуэли с другим кавалергардом, как же его… и вдруг начал кашлять. Она хотела дать ему молока из своей чашки, но та опрокинулась. Опрокинулась…

– Господи боже мой! – вырвалось у Амалии. – Но кто он, Саша? Что это за человек? Вы… вы говорите так, будто знаете его!

Зимородков натянуто улыбнулся.

– Знаю? В некотором роде, может быть.

– Но зачем он это делает? – простонала Амалия. – Чего он добивается?

Теперь Зимородков смотрел прямо на нее.

– А вы думаете, нормальный человек станет засовывать в рояль смертельно опасную змею? Он сумасшедший, Амалия Константиновна. Одержимый. И вы правы. Он действительно охотится на вас.

Они в молчании сидели друг против друга. Зимородков встряхнул растрепанной головой, потер подбородок. На его щеке сидел солнечный зайчик. Амалия ждала.

– Я обнаружил его совершенно случайно, – негромко начал Александр, глядя поверх ее головы куда-то бесконечно далеко. – Как вы знаете, Амалия Константиновна, я занимаюсь мелкими кражами, и только. Иногда я хожу в Императорскую библиотеку, читаю про разные… происшествия. Вы знаете, я собираю материалы, которые могут представлять интерес для следователя. Нераскрытые дела, запутанные, дела, которые внешне кажутся простыми, а на самом деле в них почти невозможно разобраться. Как дело Сентонж, которое мы с вами обсуждали.

– Да, я помню, – сказала Амалия. – Это когда мы встретились с вами у Ланиных.

Услышав имя, следователь едва приметно нахмурился.

– Да, Ланины… И вот где-то года полтора тому назад мне на глаза стали попадаться странные объявления о смерти.

– Убийства? – не без внутренней дрожи спросила Амалия.

– Нет. Необъяснимые случаи, прямо-таки мистические. Живет себе молодая барышня – из хорошей семьи, богатая, красивая – и вдруг ни с того ни с сего умирает. Вскрытие, разумеется, родители делать не дают, и никакого следствия не ведется. Поначалу, признаться, я и сам не обратил внимания на эти случаи, но потом меня насторожила некая их однотипность, повторяемость. Знаете, когда один раз встречаешь в газете «мадемуазель такая-то неожиданно скончалась», то мимо этого очень легко пройти. А когда такая «неожиданность» возникает несколько раз подряд…

– Я поняла, – кивнула Амалия. – Что это были за девушки и какова связь между ними?

– Никакой связи нет, – отозвался Зимородков, – кроме, может быть, нескольких чисто внешних признаков. Все умершие принадлежали к светскому обществу, все были молоды, хороши собой, кокетливы и любили жизнь. Я насчитал шесть случаев, но не знаю, сколько их было на самом деле. Предпоследний – смерть Адриенн Дарье во время бала в Парижской опере. Вы, наверное, тоже об этом читали – для газет это была настоящая сенсация. Ее нашли мертвой в театральной гримуборной, и девушка, которая обнаружила тело, не удержалась перед тем, чтобы снять с умершей диадему и примерить ее на себя. Ей потом хотели вменить в вину попытку ограбления, но ничего не вышло, потому что она сама была из богатой семьи. Да она, похоже, и в самом деле хотела просто примерить красивую вещицу. Некрасиво, конечно, но все-таки это не преступление.

– А они с Адриенн ладили? – спросила Амалия. – Я имею в виду, до того, как…

– Нет. Кажется, они даже поссорились из-за жениха этой девушки. Но все равно, убить Адриенн она никак не могла. Когда они расстались, Адриенн была еще жива, это подтверждено показаниями свидетелей. До момента обнаружения тела подозреваемая не разлучалась со своими подругами, и, кроме них, ее видело множество людей. Нет, с алиби у нее все в порядке.

– И, однако, вы все же решили, что Адриенн была убита, – резко (быть может, излишне резко) сказала Амалия.

Зимородков медленно кивнул.

– Да. Кто-то вспомнил, что видел выходящего из гримуборной человека в костюме и маске Пьеро. И еще рядом с Адриенн нашли пустой бокал, в котором было шампанское. Тем не менее врачи заявили, что у девушки просто не выдержало сердце – будто бы платье, которое она надела на бал, оказалось чересчур тесным. Не слишком убедительная причина, по-моему. Да и те, кто знал Адриенн, утверждали, что сердца у нее не было совсем и все это выдумки. Не знаю, насколько это оправданное заявление, но лично я не верю в то, что ее смерть была естественной.

– Значит, по-вашему, ее отравили? – спросила Амалия. – А почему в бокале не было обнаружено следов яда?

Зимородков усмехнулся.

– Лично я склонен полагать, что убийца оставил в комнате свой бокал, а тот, в котором мог остаться яд, унес с собой. По крайней мере, на его месте я бы поступил именно так.

Амалия поежилась.

– А Жюли Ланина? – внезапно спросила она. – Что вы думаете о ее смерти? Вы ведь не просто так пришли тогда в ее дом, верно?

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая