Спецслужбы и войска особого назначения - Линник Татьяна Ивановна - Страница 38

Хилл узнал, однако, и не преминул сообщить об этом Дэвису, что в ящик положен не один, а восемь красных шаров. Это была необходимая мера предосторожности в отношении красноречивых, но нерешительных людей, которым трусость могла помешать пойти на убийство президента Линкольна!

Фернандина, как председатель, открыл собрание речью. Потом ящик пошел по рукам. Дэвис вынул белый шар. По лицу Хилла он увидел, что и тому не достался красный. Но восемь человек все же ушли каждый с убеждением, что на него одного легла ответственность за спасение Юга. Отделавшись от Хилла под каким-то предлогом, Дэвис поспешил к Эл лену. Записав рассказанное Дэвисом и сопоставив его рассказ с предостережениями, поступившими от Тимоти Уэстера, Пинкертон с первым же поездом уехал в Филадельфию к Фелтону

Убийство новоизбранного президента, когда он будет проезжать через Балтимору, должно было послужить сигналом к поджогу деревянных мостов на линии железных дорог Филадельфия — Уилмингтон — Балтимора, а также к разрушению паромов и подвижного состава во всем штате Мэриленд. В результате нация осталась бы без вождя, началось бы восстание рабовладельческих штатов и столица страны оказалась бы отрезанной от «презренных аболиционистов (сторонников упразднения рабовладельчества) Севера.

Консервативные элементы Юга не имели никакого отношения к проектам Фернандина и ему подобных. Но глава балтиморской полиции Кейн, без сомнения, был в союзе с заговорщиками. Таким образом, президент Линкольн при прибытии в Балтимору фактически оказался бы беззащитным. В Вашингтон его сопровождало лишь несколько друзей и единомышленников. На вокзале в Балтиморе вокруг этой небольшой группы начали бы толпиться дружественно или враждебно настроенные люди либо попросту зеваки; тогда на некотором расстоянии он нее поднялся бы «шум», отвлекающий внимание немногочисленных полицейских, которых Кейн расставил бы здесь, чтобы иметь предлог самому направиться в другое место. Толпа сомкнулась бы вокруг небольшой группы «презренных янки», поближе к президенту Линкольну. Восемь обладателей красный шаров уже находились бы тут, и как раз в этот момент последовал бы роковой выстрел или удар кинжалом.

В Чизапикской бухте должен был дежурить быстроходный пароход, а у берега — лодка, чтобы доставить убийцу на пароход. Его тотчас же отвезли бы в какой-нибудь малоизвестный порт далекого Юга, где, конечно, стали бы чествовать как героя.

Авраам Линкольн пробирался в Вашингтон окольными путями; этого требовали, по-видимому, соображения политического характера.

11 февраля 1862 года он покинул свой мирный дом в Спрингфилде, штат Иллинойс, в сопровождении Джона Никола, своего личного секретаря, судьи Давида Дэвиса, полковника Самнера, майора Хантера, капитана Попа, Уорда Ламона и Нормана Джадда из Чикаго. Аллан Пинкертон был хорошо знаком с Джаддом и уже послал ему две предостерегающие записки, из которых одна была вручена в Цинциннати, а другая — по прибытии президента со спутниками в Буффало.

Линкольн прибыл в Филадельфию 21 февраля; Джадд и Фелтон устроили встречу с сыщиком и даги ему возможность представить свои доказательства, относящиеся к балтиморскому заговору Пинкертон подвергся перекрестному допросу, столь же придирчивому, как если бы он был свидетелем обвинения в уголовном процессе.

Услышав о Фернандине, Линкольн сказал:

— Если я вас правильно понял, сударь, то моей жизни угрожает главным образом этот полупомешанный иноземец?

— Господин президент, один из моих лучших друзей глубоко проник в самый штаб заговорщиков и узнал, насколько тщательно подготовлен каждый их шаг. Способность Фернандины причинить вам вред не следует преуменьшать. Заговор на полном ходу!

Одновременно Сэмюэль Фелтон получил сведения об этом заговоре от одного своего друга-южанина некоей мисс Дикс, известной своей благотворительностью. Она явилась к нему с частным сообщением, которое она просила передать новоизбранному президенту.

— Эта женщина доказала свою преданность Югу бесчисленными актами великодушия, — объяснял Линкольну директор железных дорог, — но она не может допустить кровопролития и убийства. Она просит меня передать вам, сэр, что существует обширный, хорошо организованный заговор, охватывающий все рабовладельческие штаты. Вам не дадут вступить в должность, или же, как мне со слезами говорила мисс Дикс, вы лишитесь жизни при попытке вступить в должность президента.

В Нью-Йорке начальник полиции Джон Кеннеди также получил энергичные намеки на существование и действия заговорщиков из демократических кругов, настроенных в пользу рабовладения. В ответ на это Кеннеди самовольно приказал капитану полиции Джорджу Вашингтону Уоллингу послать сыщиков в Балтимору и Вашингтон.

Аврааму Линкольну пришлось подчиниться. Слишком много серьезных опасностей грозило человеку, олицетворяющему федеральную власть. Президент должен был выступать вечером того же дня в Гаррисбурге на банкете, устроенном в его честь. Но ему предусмотрительно дали возможность рано покинуть банкетный зал и проехать к малоизвестному запасному пути, где уже стоял под парами специальный поезд, состоявший из одного вагона. Этой исторической поездке помогали верные и преданные люди. Внезапный отъезд Линкольна был объяснен приступом сильной головной боли.

По железнодорожной линии, на которой всякое движение было заранее прекращено, в затемненном вагоне, прицепленном к мощному паровозу, Линкольн был доставлен в Филадельфию. Здесь он пересел в обычный ночной поезд дороги Филадельфия — Уилмингтон — Балтимора, задержанный якобы для принятия важного багажа, который должен был в ту же ночь попасть в Вашингтон. Формально сданный кондуктору Литценбургу, он заключал в себе лишь газеты 1859 года, адресованные Э. Дж. Аллену, отель Уилларда, Вашингтон.

По прибытии в Филадельфию президент сдержал свое обещание и подчинился всем мерам предосторожности, каких требовала охрана. Он позволил изобразить себя инвалидом, причем знаменитая миссис Кет Уорн из пинкертоновского штаба фигурировала в роли его сердобольной сестры. Оставив за собой три последних купе последнего спального вагона в поезде, вся группа — Линкольн, Уорд Ламон, миссис Уорн, Пинкертон и его грозный генерал-суперинтендент Джордж Ванг — могла сесть в поезд, не привлекая к себе внимания пассажиров. Три работника секретной службы были вооружены. Решив узнать, что сталось с разведчиками Уоллинга, начальник нью-йоркской полиции Кеннеди сел в тот же поезд, абсолютно неузнанный частными сыщиками, которые в случае надобности должны были получить в его лице надежное подкрепление.

Но про себя Аллан Пинкертон решил не допускать никаких случайностей. По его предложению Фелтон послал бригады специально подобранных рабочих красить железнодорожные мосты. Нанося белый слой вещества, которое, как надеялись, сделает мосты несгораемыми, рабочие эти одновременно могли быть использованы в качестве физической силы в случае мятежа или других актов насилия. Помимо этого, на всех переездах, мостах и запасных путях были размещены сильно вооруженные агенты Пинкертона, снабженные сигнальными фонарями. Уэбстер и Дэвис находились в наиболее важных пунктах. Первого вызвали из Перримена в Перевилл, где поезд перевозили на пароме через реку Сасквихенну.

Заключительное передвижение получено было от Уэбстера; он сообщал, что отряды рабочих-железнодорожников проходят муштровку якобы для охраны имущества дороги Филадельфия — Уилмингтон — Балтимора. В действительности же они, по его мнению, намереваются не охранять имущество дороги, а разрушать его по сигналу о начале мятежа.

Таково было общее положение. Аллан Пинкертон поместился на задней площадке вагона, в котором спал новоизбранный президент; он изучал местность, по которой проезжал, и получал сигналы от людей, расставленных вдоль дороги.

Поезд мчался, все более углубляясь, на территорию врагов Линкольна. Но у каждого мостика и важного пункта вспыхивали успокоительные лучи фонаря — «все в порядке!» У Балтиморы ни малейших признаков тревоги — ничего не подозревавший город мирно спал. В те дни спальные вагоны, направлявшиеся в столицу, приходилось перетаскивать с помощью конной тяги по улицам Балтиморы на вокзал вашингтонской линии. Можно себе представить настроение, с которым небольшая группа спутников Линкольна, сидя в вагоне, проезжала через улицы города, полного заговорщиков. Все же переезд прошел без всяких осложнений. Но пришлось два часа дожидаться поезда, который опаздывал.