Пробужденный (ЛП) - Хоук Коллин - Страница 18
- Предыдущая
- 18/22
- Следующая
– Деревянная лошадка.
– Любимая еда?
– Мед и финики из моей страны и круглые сладкие лепешки из твоей.
– Хм… – Что ж, по крайней мере, ему понравились блинчики. – Любимая музыка?
– Систра, арфа и лютня.
– Если ты и в самом деле мумия, где твои покровы?
– Сейчас мое тело в них не нуждается. Я восстал, как делаю каждую тысячу лет.
Я заморгала, обдумывая это утверждение.
– Но я не видела обрывков на выставке. Куда они пропали?
– Когда настает время пробудиться, я уничтожаю их своей силой. Иначе мне было бы трудно двигаться.
Я фыркнула.
– Надо думать… О’кей, как ты так быстро выучил английский?
– Чары.
Я недоуменно уставилась на Амона, и он добавил:
– Сперва я не понимал твоего языка. Помнишь, как мы объяснялись жестами в Обители Муз?
Я кивнула.
– Я прочел заклинание из Книги Мертвых и связал наши сознания так, чтобы мы понимали друг друга.
– Значит, ты сможешь понять любого человека из любой страны?
– Если понадобится, да.
– Почему ты выбрал меня?
Несколько мгновений он молчал. Затем сорвал пригоршню травы и медленно ссыпал между пальцами.
– Потому что ты была там, – наконец ответил он, не поднимая глаз.
Я откинулась на спинку скамейки и скрестила руки на груди. С каждым его ответом мой скептицизм рос и ширился.
– Ты можешь мне что-нибудь показать? – и я описала ладонью замысловатую дугу. – Ну, что-нибудь волшебное?
– А то, что я перенес тебя из дома сюда, не доказывает мои способности?
– Ну, может, ты меня загипнотизировал, и я дошла своими ногами, просто не помню. Покажи что-нибудь, что меня убедит.
– И что тебя убедит?
– Не знаю. Десять казней египетских? Восстание армии мертвецов? Воскрешение твоей давно усопшей любви?
Амон нахмурился.
– Зачем мне это делать?
Я пожала плечами.
– Мумии в кино обычно так и делают.
– Что такое «кино»?
– Ну, представление. Вроде спектакля.
– Гм. Мне бы не хотелось насылать на твой город… казни. Чтобы поднять армию мертвецов, мне понадобится источник бесконечной силы, которого у меня сейчас нет. И я никогда не любил ни одну женщину.
– Серьезно? Значит, тебя нигде не ждет подружка-мумия?
Амон склонил голову набок.
– Меня ожидают братья, но больше никто. У меня нет друзей женского пола.
– Хм. Интересно. – Я мысленно пометила эту информацию ярлыком и до поры до времени убрала на полку. – Ладно, тогда давай что-нибудь другое.
– Мне нужно беречь силы, – ответил Амон после краткого размышления. – Так что я сделаю что-нибудь маленькое.
– Идет.
И я, подавшись вперед, хищно уставилась на Амона, который поднял руки и сложил их в молитвенном жесте. Ничего не произошло. Парень закрыл глаза, наморщил лоб и медленно развел руки в стороны.
Между ними горел огонек.
Не успела я удивиться этому чуду, как в ладонях Амона начал закручиваться миниатюрный песчаный вихрь. Я инстинктивно прищурилась: отдельные песчинки, долетая до меня, кололи лицо и запутывались в волосах. Затем песок начал сгущаться, приобретая очертания сфинкса со сложенными крыльями.
В следующую секунду на холме появился бегун. Я пулей слетела со скамейки и схватила Амона за руки. Чудесный свет погас, и сфинкс осыпался на землю безжизненной серой струйкой.
– Я тебе верю, – прошептала я.
Наши лица внезапно оказались ближе, чем когда бы то ни было, а притяжение стало почти невыносимым. Мой взгляд предательски соскользнул с глаз Амона на его губы, и я снова залилась краской. Парень не отстранился и даже не шевельнулся, но я знала, что он тоже чувствует тепло, внезапно разлившееся в воздухе между нами.
Еще пара сантиметров, и мы бы поцеловались. Я осознала, что и правда хочу ощутить вкус и упругость его губ, и с запоздалой тревогой задумалась, мое ли это желание – или снова внушенное извне.
Рациональная часть меня недоумевала, как я с такой легкостью смогла перейти от абсолютной ненависти – или, по крайней мере, чего-то очень на нее похожего – к почти флирту. И с кем? С древней мумией, обладающей паранормальными способностями!
Нет, я точно сбрендила.
Я медленно отстранилась, и прохладный ветер наконец остудил мои щеки.
– Амон, – очень серьезно начала я, прокашлявшись. – Какой бы силой ты ни обладал – пожалуйста, пообещай, что не будешь показывать ее никому, кроме меня и своих братьев.
– Почему? – удивился он, потирая мои запястья. Наверное, это должно было меня успокоить, но по венам будто побежали разряды тока. Я мягко высвободила руки, боясь обидеть Амона этим жестом, однако он ничуть не расстроился – просто с любопытством на меня взглянул.
Я дождалась, пока бегун скроется за деревьями, и только тогда ответила:
– Потому что это опасно. Помнишь, как ты чудесно исцелился после аварии и потом разве что не раскланивался на публику? Надо быть осторожнее. Постарайся не выделяться. Иначе люди подумают, что ты псих или наркоман, и отправят за решетку. Или вообще сдадут на опыты в Зону 51[5], – на лице Амона отразилась растерянность, и я быстро добавила: – Потом объясню. Если честно, у меня еще миллион вопросов, но это неважно. Главное, что я тебе верю. Верю, что ты тот, за кого себя выдаешь.
Амон медленно кивнул.
– Хорошо.
– А теперь объясни, зачем я тебе понадобилась.
– Как я уже сказал, мне пришлось позаимствовать твою жизненную силу. Без нее я погибну, не успев выполнить задачу.
– Какую задачу?
– Пробудить братьев и провести церемонию. Прежде чем солнце, луна и звезды выстроятся в ряд, нам нужно заточить темного бога Сета еще на тысячу лет.
– Гм. Это надо обдумать, – я вытащила из рюкзака блокнот и принялась скрипеть карандашом. – Тысяч лет… солнце… луна… звезды… Темный бог Сет. Ладно, про него ты мне расскажешь позже. Выходит, твои братья – тоже мумии?
– Да.
– Ты понимаешь, что сейчас мы очень далеко от Фив?
– Насколько далеко?
– Сейчас скажу, – я достала смартфон и принялась щелкать кнопками. – До Египта отсюда… Пять тысяч шестьсот миль. Даже больше.
– Что такое миля? – поинтересовался Амон, с любопытством следя за экраном.
– Парень, да ты с луны свалился. Какие единицы измерения были у вас в Египте?
Амон взял меня за руку, и сердце тут же пропустило удар.
– Что ты делаешь?
– Показываю наши единицы измерения, – он с улыбкой провел пальцем по моей линии жизни. – Это – теб, ширина пальца. Это – шесп, ширина ладони. Семь ладоней составляют царский локоть…
Амон приставил ребро своей ладони к моему, и я почувствовала, как снова запылали щеки. Не дожидаясь, пока он решит продемонстрировать следующую меру длины еще на какой-нибудь части моего тела, я быстро защелкала кнопками калькулятора.
– Если в миле три тысячи пятьсот двадцать локтей… То до Фив их примерно девятнадцать миллионов и семьсот двенадцать тысяч.
Амон раскрыл рот от удивления.
– Это же почти тысяча атуров!
– И ты еще учитывай, что нас разделяет не только земля, но и океан. Ты знаешь, что такое океан?
Амон кивнул.
– Я видел великие моря, питающие Нил.
– Поверь, все они покажутся тебе лужами по сравнению с океаном.
– У меня не было возможности как следует изучить мир, – тихо ответил парень, понурившись.
Искренняя печаль, проступившая на лице Амона, тронула меня до глубины души. Внезапно я поняла, что скучаю по его обычной солнечной улыбке.
– Амон? – я коснулась его руки и подсунула телефон парню почти под нос. – Смотри, это наша Земля, – на экране появился парящий в космосе бело-голубой шарик. – Сейчас мы находимся на материке под названием Северная Америка. А Египет… – я покрутила глобус пальцем и увеличила картинку, чтобы ему стали видны очертания страны, – в Африке. Далеко же тебя занесло от Канзаса, Дороти!
– Что это за волшебная шкатулка?
– Ну… Это называется «телефон». Если установить на него специальные приложения, он может не только звонить и писать эсэмэски, но и работать компьютером.
- Предыдущая
- 18/22
- Следующая