Джоби - Барстоу Стэн - Страница 20

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая

И в тот же миг — как пинок в самое сердце — окрик:

— Вы чем это тут занимаетесь?

Они стремительно обернулись, рванулись бежать — и застыли на месте, увидев, что человек стоит по эту сторону прилавка, между ними и дверью. От ужаса оба онемели. Вытаращив глаза, они уставились на него. Лавочник, пожилой, худощавый, в халате защитного цвета, протянул руку и запер дверь на засов, отрезав им путь к спасению.

— Чем вы тут занимаетесь, я спрашиваю?

Голос у него был холодный, жесткий, как металл. Джоби, обессиленному потрясением и испугом, казалось, что он никогда в жизни не слышал такого голоса, не видел такого безжалостного, сурового лица. Господи! Этого он и боялся с самого начала. Он знал, что рано или поздно так должно было случиться. Если бы только можно было перенестись на десять минут назад, играть себе на улице в мячик и не помышлять ни о каких магазинах!

Гэс первым обрел дар речи.

— Мы пришли за жевательной резинкой, — проговорил он, словно бы не поняв вопроса.

— Да, это правда, — услышал Джоби собственный лепет. — За резинкой. Вон у него и деньги на нее. — Он повел головой в сторону Гэса; тот разжал кулак и показал две монетки, лежащие у него на ладони.

— Ах за резинкой. Только вряд ли вы найдете ее в коробке с ирисом и за прилавком!

Лавочник расправил костлявые плечи под защитным халатом. Седые косматые брови топорщились у него над оправой очков, глаза глядели ясно, твердо. Он показал рукой на дверь, ведущую в заднее помещение.

— А ну-ка пройдемте со мной! Давайте-давайте, пошевеливайтесь!

Шагая позади, он повел их в жилую комнату. Там они остановились у стола, не зная, куда девать руки.

— Вы полицию хотите вызвать? — спросил Джоби.

Картинки позора, одна за другой, точно в калейдоскопе, замелькали у него в голове. Полицейские у них в доме; смятение и стыд родителей; шушуканье соседей; зал суда; его доброе имя запятнано, и двери классической школы закрыты для него; вместо нее — исправительное заведение в каком-нибудь страшном месте вроде Борстала… Его потянуло сесть. Ноги, подвластные лишь страху, отказывались его держать.

Хозяин лавки не удостоил его ответом.

— А теперь выворачивайте карманы, — скомандовал он.

Джоби с готовностью выложил на стол ириски, тщательно обследуя каждый уголок в кармане на случай, если хоть одна завалялась там. У Гэса, помимо конфет, обнаружились две пачки дешевых сигарет, по десять штук в каждой. Вслед за этим на стол посыпалась разнообразного назначения дребедень, какая обычно составляет содержимое мальчишеских карманов.

Лавочник оглядел ее.

— Это все?

Они согласно закивали головами. Тогда он отодвинул в сторону то, что принадлежало ему, снял очки, зажмурился и потер рукой глаза. Джоби, ища поддержки и утешения, хотел было переглянуться с Гэсом, но не смог и только два-три раза метнул испуганный взгляд на лицо хозяина лавки. Едва тот водрузил очки на место и поднял голову, как он торопливо отвел глаза.

— Тебя как зовут? — спросил он Гэса. — И не вздумай мне врать!

Гэс назвал себя, и лавочник кивнул с таким видом, словно все о нем знает.

— Понятно. А ты кто таков? — спросил он, обращаясь к Джоби.

— Джозеф Уэстон. Меня все зовут Джоби.

— А понравится тебе, если все будут звать тебя «вор»? — бросил ему в лицо хозяин лавки.

— Нет, не понравится, — прошелестел Джоби.

— Да-да… Так объясните вы мне, что вас заставило прийти ко мне воровать? Давно вы начали этим заниматься? По всем лавкам подряд промышляете или с выбором?

Отвечал ему Гэс, голосом искренним и правдивым до невозможности:

— Нет, мистер, мы не воры, честное слово. Просто нам в голову взбрело позабавиться. Вроде как «на слабо», понимаете? Со скуки — друзей никого нет, уехали на праздники, ну и прочее. Мы больше никогда не будем, верно, Джоби? Это для нас хороший урок.

— Ах вы решили позабавиться? А знаете, куда вас заведут такие забавы? В колонию для малолетних преступников. А это вам не дома жить у мамы да кататься на праздники к морю. А когда выйдете на свободу, все будут знать, что вы сидели за воровство, и ни у кого к вам больше не будет доверия. С этого ли надо жизнь начинать? Вам сейчас может казаться, что у вас впереди целая уйма времени, но на самом деле не успеете вы оглянуться, как пора будет думать о заработке, а с подмоченной репутацией кто вас возьмет?.. Вы в какой школе-то учитесь?

— Я — на Тинсли-роуд, — сказал Гэс.

— А я с сентября пойду в классическую, в Крессли.

— На стипендию прошел? — Джоби кивнул, и хозяин лавки оглядел его с головы до ног. — Так за каким же ты чертом гробишь себе такие возможности?

По тому, как это было сказано — устало и с досадой, — Джоби понял, что он никуда на них не заявит. И от пьянящего чувства облегчения уже почти не слышал то, что говорилось дальше.

— Забирайте свое барахло — и марш по домам. — Хозяин лавки отошел от камина. — Да поразмыслите как следует над тем, что я вам сказал.

Приятели сгребли со стола свое имущество и, засовывая его в карманы, направились к выходу.

— Можете выйти с черного хода. — Он открыл дверь и посторонился, пропуская их мимо.

— Вы нашим родителям не скажете? — спросил Гэс.

— Поживем — увидим. Но запомните: я теперь знаю ваши имена и, если хоть раз услышу, что вы опять попались за подобным занятием, немедленно пойду в полицию и сообщу про сегодняшнее.

— Не беспокойтесь, мистер, — пылко заверил его Гэс, — больше такое не повторится. С нас хватит одного раза.

Он вышел во двор. Но Джоби еще помедлил. Ему хотелось что-то сказать. Он не мог уйти без этого. У него словно тяжкий камень с души свалился, так велико было чувство избавления, которое он сейчас испытывал.

Он поднял глаза на хозяина лавки.

— Спасибо вам, мистер. Большущее спасибо.

Хозяин лавки положил ему руку на плечо и подтолкнул к порогу, следом за Гэсом.

— Беги домой. Не забывай того, что я сказал, и все у тебя будет хорошо.

Первые минуты приятели шли молча, и лишь когда они удалились на порядочное расстояние от лавки, Гэс заговорил:

— Елки-палки, я уж думал, нам хана!

— Я тоже. Джоби покосился на Гэса, пытаясь прочесть по его лицу, в каком он настроении. — Видимо, пора нам завязать с этим делом.

— Видимо, да. Теперь это будет опасно.

Они свернули на выгон и присели обсудить случившееся. Даже сейчас, когда лавка осталась далеко позади, Джоби еще не избавился от опасений.

— Как думаешь, нажалуется он родителям?

На этот счет Гэс был спокоен.

— Не, теперь он не станет жаловаться. Он нас сам отчитал будь здоров — чего же еще?

Часы на церкви пробили один раз.

— Слушай, это сколько же пробило?

— Полпятого.

— Не опоздать бы домой к чаю, — сказал Джоби.

— Что ты, еще вагон времени. — Гэс приподнялся, озираясь по сторонам, но на лугу не было видно ни души. — Курнем по-быстрому на дорожку? — Он полез в карман и вытащил нераспечатанную пачку сигарет. Джоби разинул рот.

— Откуда они у тебя?

Гэс широко ухмыльнулся.

— А ты как полагаешь — откуда?

— Да ведь ты их все вернул.

— Все вернул, кроме этих.

Джоби, со смешанным чувством восхищения и неловкости, не мог сдержать улыбки.

— Ну ты даешь, Гэс! С ума сойти, честное слово!

— Так что — подымим?

— Нет. — Джоби поднялся на ноги. — Я должен идти. Мама велела не опаздывать. Пока, до скорого!

Он отвернулся и пошел по отросшей траве. К тому времени, как перед, ним вырос забор, он уже не шел, а бежал. Пускай Гэс думает о нем, что хочет, неважно. Важно теперь одно: как можно скорее унести от Гэса ноги.

— И тут — вы не поверите — в самый разгар операции он очнулся, а рядом, на столе, разложены его внутренности — желудок, кишки. Не удосужились, видите ли, усыпить его как следует.

Миссис Коллинз из соседнего дома елейным голоском излагала во всех отталкивающих подробностях удивительную историю, которая приключилась с ее родственником. У Джоби кровь стыла в жилах, но он слушал, с содроганием.

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая