Вампиры - Барон Олшеври - Страница 18

• Предыдущая
• 18/37
• Следующая

Царственная, но в то же время нежная осанка, черные локоны, мраморная шея, и как красиво покоятся на ней розовые кораллы. А глаза, эти черные звезды?!

– Ты видишь? – тихо спросил Райт.

– Да, – прошептал Джемс.

Но как ни тихо они говорили, призрак точно испугался и мгновенно пропал.

До утра молодые люди просидели, не проронив ни слова.

Утром за кофе Гарри опять извинился перед гостями: «Охоты сегодня не будет».

– Ввод во владение окончен, – сказал он, – и Смит приготовил рабочих, чтобы открыть капеллу.

Представьте, он говорит, что дверь в нее из сада не только заперта и замкнута, но так же заделана, как и та, что ведет из второго этажа замка.

Меня это интригует, и я сам хочу все видеть.

Некоторые из гостей попросили у Гарри разрешения сопровождать его.

Доктор, Райт и Джеме также отправились.

Райт свирепо молчал. Всегда веселый, Джемс также был не в духе.

Дорога от Охотничьего дома к замку была уже очищена, и обществу подали охотничьи экипажи. Поездка через густой зеленый лес, пересекаемый кое-где веселыми солнечными лужайками, была прелестна. Вскоре все общество прибыло к большим воротам замка.

Ворота сегодня были широко открыты для приема владельца. Ни печатей, ни замков больше не было.

Двор успели уже очистить от мусора и сорной травы. Когда-то он был прекрасно вымощен, но неумолимое время и на камни наложило свою печать.

В углу двора близ замка лежали две доски крест-накрест и на вопрос Гарри: «Что это?» – Смит ответил:

– Тут старый колодец, каменная стенка обвалилась, и я боюсь, чтобы кто-нибудь не оступился.

– А сколько у нас колодцев? – осведомился хозяин.

– Не считая тех, что близ конюшен, два. Этот и второй, более новый, в саду, – ответил Миллер.

– Приведите оба в порядок, – кончил Гарри. Пока шли разговоры о колодцах, рабочие усердно трудились над большими чугунными дверями капеллы.

Отпаять олово, которым были залиты створки и притвор, было не так просто.

Наконец, все щели и замок очищены. Но двери замкнуты. Из всех ключей, что были переданы старостой управляющему Смиту, не подошел ни один.

Пришлось слесарю, приглашенному предусмотрительным Смитом, приняться за отмычки.

Долго он возился, но вот замок щелкнул, и в ту же минуту двери сами собой распахнулись, точно кто силою изнутри толкнул их.

Слесарь с порядочной шишкой на лбу отлетел прочь.

Из раскрытой двери вылетело огромное облако пыли, и на минуту все невольно закрыли глаза.

Райт и Джемс, все еще находившиеся под впечатлением ночного приключения, стояли в стороне. Они видели, что с клубом пыли вылетело что-то живое.

Это что-то была большая серая летучая мышь.

Она, против обычая своих сородичей, которые любят ночь и не видят ничего при дневном свете, весело и радостно поднялась на воздух, и «потянула», как говорят охотники, к лесу, по направлению Охотничьего дома и скоро пропала из виду, утонув в синеве ясного неба.

– Можно подумать, что она вылетела из капеллы, – сказал Райт.

– Ну, этого быть не может, – возразил Джемс, – капелла давно закрыта, а просто у ней гнездо за карнизом двери и напор воздуха заставил ее покинуть свое убежище.

– Знаешь, Джемми, – сказал Райт, – я ненавижу мышей; представь, я их боюсь, не смешно ли это? Как многие не могут видеть змей, так я не могу без содрогания видеть мышей.

Пыль улеглась. Все вошли в капеллу…, и были поражены видом разрушений.

Стены, когда-то покрытые черным сукном, были оголены, сукно висело печальными лохмотьями, серебряные подсвечники и кадки с засохшими лавровыми деревьями лежали на полу.

Барельефы из жизни Авраама и Исаака, покрывавшие кое-где простенки, разбиты и исцарапаны; тут не хватает носа, а здесь благословляющей руки.

В окнах вставлены деревянные решетки.

Над окнами и с хор, куда выходила дверь из второго этажа замка, висели венки и гирлянды, видимо, из цветов. Странно было видеть, что ни то ни другое не тронуто рукою времени.

Посредине капеллы, на возвышении, стоял белый парчовый гроб. Три ступени, ведущие к нему, прямо были засыпаны высохшими розами, а гроб на ногах прикрыт вышитым покровом. Темный бархат почти сплошь был зашит цветными шелками и бисером. По краю шла широкая кайма.

– Художественная работа, – сказал Жорж К.

– И настоящий жемчуг, – прибавил доктор, рассматривая покров. Под его пальцами истлевшая ткань лопнула и жемчужинки посыпались на пол. – Интересно, для кого приготовлен был этот гроб или, вернее, кто в нем лежит, – продолжал он.

Слесарь, по знаку Гарри, попробовал приподнять крышку гроба, и она тотчас же соскользнула со своего места.

Гроб был пуст.

Белый атлас, тонкие кружева и ленты придавали ему вид дорогой, красивой бонбоньерки.

Вся внутренность гроба прекрасно сохранилась, только чуть-чуть пожелтела.

Являлся странный контраст: полное разрушение снаружи и уютный уголок внутри.

– Что тут произошло? Какая драма разыгралась? Легкие венки и гирлянды висят нетронутые, кружева и ленты даже не помяты, а тяжелые подсвечники, кадки с цветами лежат опрокинуты, сукно висит лохмотьями, штукатурка отбита.

– Что за загадка?

– Ну, Шерлок Холмс, объясняй, – прервал наконец Гарри тяжелое молчание, обращаясь к Джемсу.

– Не знаю! – отрезал тот сурово.

– В деревне есть предание, – вмешался староста, – что давно, очень давно была страшная гроза. Казалось, вся нечистая сила спустилась на землю и напала на замок. Чуть его совсем не снесло тогда с горы!… Земля тряслась, как живая… Только молитвы старого капеллана и спасли жителей… Если б замок снесло ветром, то засыпало бы всю деревню… Бабушка говорила, что даже крестный ход был учрежден по этому случаю.

Скоро после грозы замок и бросили… – закончил староста.

– Что же, очень вероятно, что землетрясением повалило тяжелые предметы, а легкие остались нетронутыми, это обычное явление, – сказал доктор.

– По вашему объяснению выходит, что нигде в замке, кроме капеллы, не было тяжелых предметов. Ведь погрома нигде больше нет, – сказал один старик.

– Что тут особенного, там привели все в порядок, – заметил доктор.

– Странно, почему же капеллу оставили в беспорядке? – не отставал старик.

– Ну, потому что она была заделана, – не сдавался доктор.

– Кстати, чем ты объясняешь этот факт, – обратился Гарри к доктору.

– Ну это, знаешь: «У всякого барона своя фантазия», а у графов и подавно, – развел тот руками.

Сколько ни говорили и ни спорили, так и не пришли ни к какому выводу.

Разгром капеллы, заделанные двери, пустой гроб так и остались загадками, да и молодежь, занятая радостью жизни, скоро и забыла об этом.

– А вот и еще дверь, – обратил внимание Гарри все видящий и все знающий Смит.

И, правда, из капеллы крутая лестница вела в самый склеп. Оттуда пахло затхлостью и гнилью, и охотников спуститься туда не нашлось.

– Очистите капеллу, снимите решетки с окон, а гроб опустите в склеп, – отдал распоряжение хозяин.

Замок наполнился движением и шумом. Двери и окна были открыты, и десятки рабочих чистили, мыли, снимали паутину.

Смит как ветер носился из комнаты в комнату, из одного этажа в другой.

Грозным окриком, обещанием хорошей платы он умело подгоняет рабочих.

То же самое проделывал Миллер в отделении служб. Конюшни, сараи быстро приготовлялись к приему новых постояльцев: лошадей, коров, собак…

Гарри, довольный деятельностью своих ставленников, не вмешивался в их распоряжения.

Он с частью общества прошел в дом, в комнату, которую взял себе для рабочего кабинета.

По-видимому и при прежнем владельце она имела то же назначение.

Большой рабочий стол стоял прямо против окна; несколько шкафов с книгами ютилось по углам, удобные кресла, курительные столики и т, д. Все говорило о назначении этой комнаты.

• Предыдущая
• 18/37
• Следующая