Секрет Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 45

• Предыдущая
• 45/47
• Следующая

Мысленно приготовив себя, я медленно скольжу в нее, чтобы не причинить боль. Ее ноги быстро сжимаются вокруг моих бедер, и она закрывает глаза. Я даю ей минуту, позволяя дышать сквозь боль. Когда она снова открывает глаза, я проталкиваюсь дальше в нее. Ее голова откидывается назад. Она вдыхает воздух через нос. Я начинаю двигаться в нее и обратно. Болезненное выражение медленно превращается в экстаз, и ее взгляд смягчается.

Это самое прекрасное из всего, что я когда-либо видел.

Элла

Поначалу, это больно. Гораздо больнее, чем я предполагала. Когда он начал входить в меня и выходить, я поняла, какая же это значимая вещь в жизни — секс, и продолжала в этом убеждаться, когда Миша, скользил глубже и наполнял меня собой. Боль исчезла, и все, что осталось, — голод.

Я обвила ногами его бедра, и открылась ему, когда его губы накрыли мои. Он горячо целовал меня, и я начинаю кончать, отпуская весь контроль над телом и разумом. Моя голова откинулась назад. Миша сосал и покусывал мою шею, спускаясь ниже к моей груди, прежде чем вернуться обратно к моим губам. Наша кожа покрылась потом, его движения стали жестче, толкаясь все глубже в меня. Я прокричала его имя, когда пожар разгорелся во мне, и потом все сломалось. Спустя несколько мгновений, его движения стали резче, а потом он успокоился.

Его голова опустилась. Горячее дыхание ласкало мою шею. Он поцеловал мою ключицу, затем губы, наконец, посмотрел на меня и убрал волосы с моего лба.

— Я люблю тебя, — шепчет он с удовлетворенным выражением на лице.

Я улыбаюсь ему, когда он осторожно выходит из меня. Затем он держит меня в своих руках, и мы уплываем в сон, расслабленные и удовлетворенные.

Я просыпаюсь, Миша сидит на кровати в боксерах, наигрывая на гитаре мелодию песни «Behind Blue Eyes» The Who. Его голова наклонена вниз, пальцы перебирают струны.

Садясь, я протираю усталые глаза, одновременно придерживая простыню и прикрывая свою грудь. — Почему ты играешь свою грустную песню? — спрашиваю я.

Он продолжает петь, закрывая глаза и погружаясь в нее. — Это давно уже не моя грустная песня. — Его пальцы продолжаю играть.

Я прячу под себя ноги и сажусь на колени рядом с ним. — С каких пор?

— С той ночи, когда ты открылась мне, — говорит он. — Тогда она играла снова и снова. Теперь, каждый раз, когда я слышу эту песню, то думаю о тебе.

Я закрываю глаза и слушаю еще немного, наслаждаясь тем, как его красивый голос обтекает мою кожу. Когда он перестает играть, я открываю глаза прямо тогда, когда он сдергивает с меня простынь. Я кричу, а затем начинаю смеяться. Миша кладет меня обратно и накрывает своим телом. Я страстно целую его, уделяя особое внимание колечку в его губе.

— Я должен сказать тебе кое-что, — говорит он, когда мои зубы освобождают его колечко.

Звук его голоса заставляет меня беспокоиться. — Хорошо…

Он вздыхает и проводит пальцами по своим волосам. — Я подумываю о том, чтобы отправиться в тур с Наоми и ее группой.

Я сажусь, шокированная, и чуть не ударяюсь лбом об его лоб. — Она попросила тебя присоединиться?

— Да, несколько недель назад, но я сказал ей, что должен подумать об этом. — Он перекатывается на свою сторону, потянув меня за собой и закинув мою ногу себе на бедро, так что я открыта и уязвима для него. — Думаю, мне нужно это сделать, в противном случае я потом буду жалеть об этом до конца жизни.

Мой разум пытается осознать сказанное. Я заставляю свой голос звучать ровно. — Когда ты уезжаешь?

Он обводит мою скулу пальцем. — Через несколько дней.

Закрывая глаза, я говорю себе, что смогу пройти через это. Я знаю, что должна отпустить его, потому что сожаления съедят его изнутри. Но это все еще тяжело.

Я натягиваю маленькую улыбку, открывая глаза. — Ты навестишь меня в Вегасе?

— Всегда, когда у меня будет время, — говорит он и находит мои губы своими. — Обещаю.

Элла

Мы решили навестить Грейди, прежде чем расстанемся и отвлечемся каждый на свои приключения. Эмми — его сиделка — позвонила и сказала, что Грейди все еще в больнице, но уже может принимать гостей. Часовая поездка в горы, в «Госпиталь Монро», в которой мы старались насладиться нашими последними совместными днями.

Яркий, солнечный день. Деревья, растущие по краям дороги, зеленые. Я выглянула из окна, наблюдая за дорогой и осознавая, сколько еще всего ожидает меня в жизни.

— Что ты делаешь? — поддразнивает Миша, делая музыку тише. — Пытаешься быть собакой?

Я качаю головой и смотрю в яркое, голубое небо. — Нет, я просто наслаждаюсь хорошим, теплым днем.

Он смеется надо мной и делает музыку громче. Моя голова высовывается из окна, пока мы не достигаем города. Затем я возвращаюсь на свое сидение. Когда мы подошли к больнице, синие и красные огни загорелись на парковке. Мой желудок сжался, когда я вспомнила ту ночь, когда они приехали, чтобы забраться маму.

Миша сжал мою руку, давая мне знать, он здесь со мной. — Ты готова к этому?

Я киваю, и мы идем рука в руке через парковку, прямиком к автоматическим больничным дверям. Очень много людей сидит в комнате ожидания. Громко плачет ребенок на коленях у женщины. Запах моющих средств ударяет мне в нос, когда мы направляемся к регистрации, где девушка разговаривает по телефону. Она молодая, её темные волосы собраны в пучок на макушке. Я поймала ее взгляд, скользящей по Мише, когда она вешала трубку и поворачивалась к нам.

Сцепив свои руки, она кладет их на стойку. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да, вы не могли бы сказать нам, где палата Грейди Морриса? — спрашивает Миша, вежливо улыбаясь.

Она стучит пальцами по клавиатуре, а потом читает что-то на экране. — Он на втором этаже, палата 214.

Мы благодарно киваем и направляемся к лифту. Миша обнимает меня, притягивая ближе. Когда мы достигаем этажа, я скольжу рукой в задний карман его джинсов, желая его комфорта. Когда мы заходим в комнату, мои внутренности скручиваются, пока я не замечаю Грейди, сидящего на кровати. Он ест какое-то зеленое желе. Под светом флуоресцентных ламп он выглядит бледным, его руки очень костлявые. Его глаза еще более впалые, чем в последний раз, когда я его видела. К нему подключен аппарат, который пищит в углу. Кое-какие фотографии, взятые из его дома, висят на стенах, делая их не такими голыми.

Так или иначе, ему удается по-настоящему улыбнуться. — Как раз то, что мне нужно. Увидеть двух самых дорогих для меня людей.

Я ослабла. Мы с Мишей взяли стулья и поставили их по разные стороны от его кровати. Грейди оттолкнул свой поднос и положил руки на колени.

— Так вы хотите рассказать мне, что случилось? — спрашивает он, и мы с Мишей обмениваемся смущенными взглядами. — Вы так мило вошли.

— Миша заставил меня это сделать, — шучу я, скользя взглядом по Мише. — Он вел себя, словно ребенок. Сказал, что хочет на ручки.

Миша подмигивает. — Ага, и ты влюбилась в это.

Грейди качает головой, и слабый смех слетает с его губ. — Ах, как же я рад снова видеть вас вместе. — Он растягивает тишину, переводя свое внимание на меня. — Ты выглядишь счастливее, чем когда я видел тебя в последний раз.

— Так оно и есть, — говорю я, кладя руку на его кровать.

— Хотя ты все еще не здесь, — сказал он заботливо.

— Знаю, — говорю я, — но я буду продолжать работать над этим.

Он кажется довольным моим ответом. — У меня есть кое-что для тебя. Вот там, в углу.

Миша и я переводим взгляд на маленькую коробку, расположенную в углу комнаты. Я подхожу к ней и заглядываю внутрь. Моя улыбка расширяется, когда я достаю сломанную вазу, которую сама же разбила, когда была еще ребенком. Она черная с красным узором сверху, но дно расколото, поэтому в нее никогда больше нельзя будет ставить цветы.

Я поворачиваюсь к нему, держа вазу в руках. — Ты сохранил ее?

• Предыдущая
• 45/47
• Следующая