Берег черного дерева и слоновой кости (сборник) - Жаколио Луи - Страница 58

• Предыдущая
• 58/107
• Следующая

Заперев Красноглазого в подземелье, Гуттор и Грундвиг исследовали всю башню. Но нигде им не удалось найти следов убийцы.

Тогда друзья устроили военный совет.

— Во всем этом я узнаю руку «Грабителей», — сказал Грундвиг. — Не один замок на берегах Швеции, Норвегии и Англии ограбили и разрушили они за последнее время. Конечно, еще не все потеряно, но положение наше тем серьезнее, что опасность угрожает замку и с суши и с моря.

— Послушай, Грундвиг, неужели же капитан Ингольф заодно с ними?

— Боюсь, что да. Коварный Надод мог воспитать его в ненависти к Биорнам и теперь привел сюда, чтобы сын убил собственного отца.

— Замолчи, Грундвиг! Твои слова приводят меня в ужас!..

— А знаешь ли ты, кто был виновником гибели Магнуса и старшей дочери нашего герцога, прекрасной Леоноры? Все тот же проклятый Надод. А теперь он собирается уничтожить весь род герцогов Норландских.

— К счастью, он находится в наших руках…

— И мы должны выведать у него замыслы бандитов.

— А если он откажется говорить?

— Старый Грундвиг найдет средство развязать ему язык.

— Ну, а если он признается во всем? Отпустим ли мы его?.. Ведь мы дали честное слово.

Старик горько улыбнулся.

— «Честное слово!»… Может ли идти речь о нем, когда от этого зависит безопасность Биорнов!

— Нечего терять время, — продолжал Грундвиг. — Веди сюда пленника, и ты увидишь, что я сумею заставить говорить и немого.

Спустившись в подземелье, Гуттор скоро вернулся, подталкивая впереди себя Надода.

Тем временем Грундвиг достал откуда-то маленькую жаровню и стал разжигать ее.

— Ну что, — обратился он к вошедшему Надоду, — обдумал ли ты мои слова и согласен ли ты отвечать?

Красноглазый молча покачал головой. Он знал, что ему нечего надеяться на прощение от своих заклятых врагов. К тому же он с минуты на минуту ожидал, что бандиты придут к нему на помощь. Об этом свидетельствовало убийство Гленноора.

На условном языке преступников это означало: «Господин, мы еще недостаточно сильны, чтобы напасть на твоих стражей, но скоро мы вернемся с подкреплением и освободим тебя».

Потом, устремив на Грундвига взгляд, исполненный смертельной ненависти, он сказал:

— Вот уже двадцать лет, как мы с вами не виделись, но вы хорошо знаете, что меня нельзя запугать. Я решил молчать. Делайте со мной, что хотите.

— Это твое последнее слово?

— Первое и последнее. Я в ваших руках, но мы еще увидим, чья возьмет.

— Увидим, — со зловещей усмешкой ответил старик и, не говоря ни слова, принялся раздувать жаровню.

Надод почувствовал, как холодные мурашки пробежали по его телу. «Неужели они осмелятся подвергнуть меня пытке?» — подумал он.

Окончив свое занятие, Грундвиг вынул из-за пояса широкий нож и сунул его в жаровню, потом, обернувшись к Гуттору, сказал:

— Свяжи ноги этому негодяю.

Богатырь немедленно исполнил приказание.

— Что значит эта шутка? — спросил Надод, щелкая зубами от страха.

Никто ему не ответил.

Вынув из жаровни нож, Грундвиг подошел к бандиту и поднес к его лицу раскаленное добела лезвие.

— Сжальтесь, сжальтесь!.. — завопил тот, обезумев от ужаса. — Я буду говорить!

— Ага! Ты поумнел наконец, — засмеялся Грундвиг. — Выслушай же меня еще раз. Тебя зовут Красноглазым, но даю слово, что тебя будут называть Безглазым, так как я выжгу твой единственный глаз, если только ты не ответишь без утайки на все мои вопросы…

— Правда ли, что Фредерик Биорн утонул?

— Нет, он жив, но я не знаю, что сталось с ним.

Раскаленное железо снова приблизилось к лицу бандита.

— Клянусь именем матери! — закричал в испуге несчастный. — Я говорю правду.

Грундвиг опустил нож.

— Объяснись, — сказал он.

— Я ненавидел с детства Биорнов за то, что они обладали могуществом, богатством и славой, а я был только жалким рабом. Мне хотелось причинить им какое-нибудь зло. И вот, катаясь с мальчиком на лодке, я встретил однажды незнакомое судно, и капитан его забрал с собой Фредерика.

— Как же ты отдал ребенка?

— Я рассказал, что мы сироты и мне нечем кормить братишку.

— Негодяй!.. А как назывался тот корабль?

— Не заметил.

— А под каким он был флагом?

— Кажется, под датским.

Грундвигу очень хотелось крикнуть в лицо Красноглазому: «Лжешь! Ты отлично знаешь, что капитан Ингольф и есть Фредерик Биорн».

Но он сдержал себя и только спросил:

— И с тех пор ты нигде не встречал Фредерика?

— Где же я мог его встретить? Ведь вы меня так жестоко избили, что я шесть месяцев проболел и только чудом остался жив. А после, когда я выздоровел, я не мог бы его найти, так как сам не знал, кому я его отдал.

— Он прав, — тихо прошептал Гуттор.

— Это так, — подтвердил Грундвиг. — Но какими же судьбами в таком случае встретились они на «Ральфе»?

Допрос продолжался.

Надод, не боявшийся смерти, предпочел рассказать всю правду, только бы не лишиться зрения. Убежденный, что его товарищи явятся к нему на выручку, он решил оттянуть время.

Откровенно рассказав все то, что уже знают читатели о подготовке нападения на Розольфсский замок, он не скрыл даже требования Ингольфа пощадить владельцев замка, а в заключение раскрыл тайну гибели Элеоноры Эксмут, ее мужа и детей.

Взволнованные всем, чти им пришлось услышать, Грундвиг и Гуттор угрюмо молчали.

Вдруг Надод, не перестававший прислушиваться, вздрогнул, и на лице его отразилась злобная радость.

— Это они, — беззвучно прошептал он.

Три сильных удара в дверь заставили Грундвига и Гуттора очнуться от задумчивости. Кто бы это мог быть? Не заметил ли герцог отсутствие своих слуг и не послал ли за ними людей?

— Кто там? — спросил Грундвиг, подходя к двери.

— Ваши друзья, — ответил незнакомый голос. — Отворите.

Забыв осторожность и то, что убийцы Гленноора могли каждую минуту вернуться, Грундвиг отодвинул засов, запиравший дверь.

И тотчас же прозвучал его крик:

— Гуттор!.. Ко мне, на помощь!..

Тщетно старался старик закрыть снова дверь, — человек пять уже уперлись в нее, и она медленно открывалась, уступая их усилиям. Вот один из них уже наполовину пролез в комнату. Одним прыжком подскочил Гуттор и, схватив переднего из нападавших, втащил внутрь и, захлопнув дверь, прижал ее спиной.

— Запереть, что ли? — спокойно спросил он.

— Конечно, ведь их там десять на одного!..

— Только десять? — заметил богатырь, с сожалением задвигая засов.

Бандит, которого он втащил в комнату, притаился, не шевелясь, в углу. Это был дюжий, широкоплечий мужчина и, должно быть, силач, опасный для всякого, кроме Гуттора.

— Что нам делать с этой гадиной? — спросил он, встряхивая бандита за ворот.

— Для убийц Гленноора не может быть пощады, — ответил Грундвиг. — Они явились, чтобы покончить с нами и освободить своего атамана.

— Не убить ли одним ударом двух зайцев? — кивнул богатырь в сторону Надода.

— Нет, этот нам еще будет нужен. Пусть сам герцог решит его участь.

Между тем удары градом сыпались в дверь, но крепкое старое дерево, из которого она была сделана, не уступало.

Тогда один из бандитов закричал:

— Наберем валежнику и подожжем их.

— Да, да!.. — подхватило несколько голосов. — Подожжем их!..

— Ладно же! И я вас потешу! — проворчал Гуттор и, схватив своего нового пленника, он потащил его на верх башни.

Войдя на террасу, он взглянул вниз. Человек двадцать пять бандитов копошилось там, складывая у подножия башни большой костер.

— Эй, вы! Псы голодные! — крикнул богатырь. — Ловите вашего товарища!

И, схватив одной рукой несчастного, он покрутил его над головой и швырнул с такой силой, что тот распластался на земле шагах в двадцати от башни.

Яростный крик был ответом на этот поступок, и бандиты подожгли валежник.

• Предыдущая
• 58/107
• Следующая