Родовое проклятие - Робертс Нора - Страница 48

• Предыдущая
• 48/74
• Следующая

– Я тоже на это очень и очень надеюсь. – Брэнна вздохнула. – А пока что эти двое еще даже не поняли, почему ни с кем другим им никогда не было так хорошо, как друг с другом. Сердце – штука необузданная и загадочная. – Она помолчала. – А теперь давай отнесем все это в дом и хорошенько отмоем. Я покажу, как варить суп, а потом закрутим несколько банок, пока не явилась Мира. Сколько успеем.

Мира явилась вовремя и не в духе.

Пройдя на кухню, она приняла воинственную позу и хмуро оглядела остывающие на столе сверкающие банки с яркими овощами и кипящий на плите суп.

– Как это понимать? Если ты позвала меня заниматься заготовками – могу тебя сильно разочаровать. Я сегодня уже напахалась.

– Мы почти закончили, – примирительно ответила Брэнна.

– Вы как хотите, а я – пива! – объявила Мира, прошла к холодильнику и достала себе бутылку «Смитикса»[12].

– На конюшне все в порядке? – поинтересовалась Айона.

Мира ощерилась.

– В порядке?! Ну да, конечно, более чем. В такой летний день, да еще в конце октября, каждая собака в радиусе пятидесяти километров решила, что лучшего не придумать, как прокатиться верхом. Тут так: или группу веди – или скреби, седлай, расседлывай и все остальное.

Она поболтала бутылкой в воздухе и откупорила крышку.

– Да еще этот Цезарь… Удумал, видишь ли, куснуть Руфуса в круп, и это после того, как я специально наказала этой испанской дамочке держать между лошадьми дистанцию. И вот у меня на руках бьющаяся в истерике особа, причем все по-испански, так что понять ничего невозможно, к тому же половина негодования выражается жестикуляцией, и поводья летают во все стороны, из чего Цезарь заключает, что наездница хочет пустить его в галоп.

– О боже! – Айона хотела выразить сочувствие, но не удержалась и фыркнула.

– Ну конечно! Тебе весело!

– Самую малость. Я знаю, ты не подпустила бы ее к Цезарю, не будь она опытной наездницей. А значит, что? Значит, все в порядке.

– Она хоть и истеричка, но в седле – чистый конкистадор, и есть у меня даже подозрение, что галоп она задумала с самого начала. К счастью, я была на твоем Аластаре и легко ее догнала. У нее, мерзавки, рот до ушей, хоть она и попыталась свалить с больной головы на здоровую, когда я ухватилась за поводья и как следует натянула их. И честное слово… – Мира сделала многозначительный жест. – Богом клянусь: эти два жеребца от души хохотали над происшествием. – Она решительно отхлебнула пива. – А потом у меня еще были пятеро подростков. Пять девиц, если быть точнее. И об этом я лучше умолчу, иначе у меня самой начнется испанская истерика. А ты… – Она с укором ткнула в Айону пальцем. – Ты наслаждаешься выходным днем и резвишься в садике. Еще бы! Ты же с самим боссом спишь!

– Какая я безнравственная!

– И я о том же. – Мира глотнула еще. – Вот почему я не намерена делать никакой работы в саду или на кухне, а если опять надо мудрить над зельями или заклинаниями, то гоните еще пива!

Брэнна обернулась на банки, откуда раздались три негромких хлопка – верный признак герметизации.

– Хороший звук. Все, на сегодня с делами покончено! У нас выходной.

На этот раз Мира пила не спеша.

– Что это у нас с Брэнной? Саму заколдовали? – повернулась она к Айоне. – Или к вискарику приложилась?

– Не то и не другое, но виски будет, только позже. У нас сегодня кейли.

– Кейли?

– Мы собрали первый урожай и сделали первую партию заготовок. И у нас в конце октября выдался настоящий летний денек. – Брэнна вытерла руки, отложила тряпку. – Так что давай, Мира, распевайся и готовь свои танцевальные туфли. Я настроена повеселиться на славу.

– Ты уверена, что колдовство тут ни при чем?

– Мы работали, тревожились. Строили планы и обдумывали свои действия. Настало время развлечься. Будем надеяться, что он нашу музыку услышит и у него завянут уши.

– Против этого мне возразить нечего. – Мира глотнула еще пива, теперь уже в задумчивости. – Не хочу портить тебе настроение, оно у тебя нечасто такое бывает, но должна сказать, что сегодня я видела его дважды. Точнее – его тень. В первый раз это была тень мужчины, потом – волка. Он только наблюдал, больше ничего. Но этого достаточно, чтобы поиграть на нервах.

– На то и расчет. А мы покажем, что он не может испортить нам жизнь. И по сему поводу я приглашаю вас обеих наверх.

– Ты сегодня полна сюрпризов и тайн, – заметила Мира. – А ребята в курсе, что ты затеваешь гулянку? – Они уже поднялись по лестнице.

– Коннор им скажет.

Брэнна привела девушек к себе в спальню, где в отличие от комнаты Коннора царил идеальный порядок.

Ее комната была самой большой в доме, и, когда они с Коннором делали к нему пристройку и кое-какой ремонт, Брэнна оформила ее по своему вкусу. Стены выкрасила в густо-зеленый цвет – цвет листвы и хвои, а поверху пустила коричневую кайму под цвет коры – она часто думала, что это все равно что спать в лесу. К украшению стен она подошла особенно тщательно и выбрала картины с изображением фей, русалок, драконов и эльфов.

Кровать тоже отражала вкус хозяйки, с тройным кельтским узлом, вырезанным на изголовье и в ногах. На пухлом белом одеяле громоздились многочисленные подушки. В ногах стоял сделанный и покрашенный руками ее прадеда сундук, где Брэнна хранила самые ценные инструменты своей магии.

Она достала из шкафа длинный крюк, вставила его в маленькую прорезь на потолке и опустила люк и чердачную лестницу.

– Мне надо достать кое-что. Обождите минутку.

– Здесь всегда такой покой! – Айона подошла к окну, выходящему на поля и леса, фоном для которых служили зеленеющие вдали холмы.

– Здорово они все обустроили, Брэнна с Коннором. Встроенный санузел, большая ванна, мраморная поверхность на целый гектар… Аж завидно! Конечно, будь у меня в ванной такая полка, я бы ее захламила будь здоров. А у нее тут… – Мира подошла к двери ванной комнаты и заглянула. – Роскошная ваза с каннами, всевозможное душистое мыло в мыльнице, три толстых белых свечи в красивых серебряных подсвечниках. Я бы сказала, это ее ведьмовская натура, но на самом деле она просто помешана на аккуратности.

– Хотелось бы, чтобы хоть капелька этой аккуратности привилась и мне, – вздохнула Айона.

А Брэнна уже спускалась с чердака с большой белой коробкой.

– Ой, давай помогу!

– Я справлюсь, она не тяжелая. – Она поставила коробку поверх белого покрывала. – Меня осенило, когда мы с тобой говорили о свадьбах, платьях и цветах.

Она открыла коробку, откинула многочисленные листы черной упаковочной бумаги и достала длинное белое платье.

Айона ахнула. Это была именно та реакция, на которую и рассчитывала Брэнна.

– Ох ты, какое красивое! Роскошное!

– Да, действительно. Это платье было на моей прабабке в день ее свадьбы, и я подумала, вдруг оно тебе подойдет?

Айона округлила глаза и отступила назад.

– Я не могу. Нет, Брэнна, я не могу, оно должно быть твое, оно для тебя. Это же платье твоей прабабушки!

– Она такая же родственница тебе, как и мне. Мне оно не подойдет, хотя оно прелестно. Фасон не для меня. А она была такая же миниатюрная, как ты.

Склонив голову набок, Брэнна держала платье перед Айоной.

– Попрошу тебя его примерить – уж сделай мне такое одолжение. Если не подойдет, если это не то, что ты бы хотела, – ради бога, ни от кого не убудет.

– А ну-ка, Айона, надевай! – встряла Мира. – У тебя же у самой слюнки текут!

– Ладно, ладно. Ой, как интересно… – И она стала стягивать с себя одежду, пританцовывая от нетерпения. – Вот уж не думала, что буду сегодня примерять свадебное платье.

– А бельишко-то прямо для медового месяца, – заметила Мира, с изумлением разглядывая голубой кружевной лифчик и такие же трусики, что были на подруге.

– Я, как приехала, все купила новое. Оказалось, не зря деньги потратила. – Она засмеялась, а Брэнна уже помогала ей с платьем.

• Предыдущая
• 48/74
• Следующая