Недремлющее око. Пионер космоса. Божественная сила - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак - Страница 23

• Предыдущая
• 23/122
• Следующая

Вокруг бара столпилась небольшая группка людей, и Уильяму Моррису пришлось выказать в шутливой форме некоторое неудовольствие, пока они не пропустили их, чтобы заказать два напитка. Он представил Рексу эту группу. Двое из них были Старшими Инженерами, один официальный Технолог и двое других, подобно самому Рексу, Технологами без назначения. Шестой был монах Темпля.

Технолог сказал Уильяму Моррису:

— Может ты тоже хочешь высказать свое мнение? Мы обсуждаем мотивы этих так называемых нигилистов.

— Да, — сказал серьезно монах.

Это был полный мужчина, с цветущим лицом и маленькими словно надутыми губами.

— Человечество никогда не было так счастливо, как сейчас при Технате. Чего они ожидают? Чего же они хотят?

Уильям Моррис покачал свой стакан и произнес для затравки:

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что человечество счастливо?

— А разве это не очевидно? — сказал монах. — Например, прошлые общественные системы всегда имели непривилегированное меньшинство или большинство. Даже в середине 20-го столетия довольно большая часть населения в Соединенных Штатах и Канаде имела плохое жилье и одежду, недоедала и испытывала недостаток в медицинском обслуживании и в образовании. Сегодня таких людей нет, Каждый имеет все необходимое для счастливого существования.

Дядя Билл глубокомысленно отпил напиток и сказал:

— Все необходимое для существования, возможно, даже здоровье, существует. Но что такое счастье? Действительно ли мы стали счастливее, чем были раньше?

Рекс посмотрел на монаха.

Этот достопочтенный человек недовольно смотрел на дядю Билла.

— Я, кажется, не понимаю вас. Как может кто-нибудь быть счастливым, если он испытывает нужду в самом необходимом? А сегодня никто не испытывает такой нужды.

— Если применить ваше определение счастья, то получается, что в прежние времена среди бедняков счастливых вообще не было, тогда как богачи должны были проводить время, радостно взирая один на другого. А миллионеры, конечно, должны были с трудом сдерживаться, чтобы не прыгать в непрерывном ликовании.

Один из Старших Инженеров, который попивал виски с содой и льдом во время этой дискуссии, вдруг сказал:

— Подождите минуточку. Не хотите же вы преподнести старую басню о том, как негры счастливо бренчат на банджо на набережных, а хозяева плантаций с мятным крепленным напитком в руках в печали живут в своих роскошных особняках на холмах?

Один из Технологов без назначения также вступил в бой.

— Да, а что же вы понимаете под счастьем, Технолог Моррис?

Уильям Моррис улыбнулся.

— Это сложный вопрос. В действительности, я думаю, что его вообще не существует.

Он кивнул головой в сторону монаха.

— Огромная ошибка религии в том, что она обещает либо небеса, либо ад — вечное счастье или вечную печаль и страдание. Ни одно из них само по себе не возможно и не имеет смысла, это противоположности, и нельзя иметь одно без другого.

— Минуточку, — запротестовал Старший Инженер. — Вы хотите сказать, что счастье вообще не возможно? Это смешно. Каждый из нас…

— Нет, вы выслушайте, — перебил его дядя Билл. — Я не утверждаю, что удовольствие, удовлетворенность и даже экстаз не достижимы на сравнительно короткие периоды времени. Но длительное счастье не дано судьбой. Слово это бессмысленно, и употребляется оно произвольно, как и слово «любовь». Что такое любовь? Вы любите свою мать, жену, свою страну, и вы любите яблочный пирог. Вы любите даже парад, но я сомневаюсь, что кто-нибудь захочет спать с ним. Смешно! Слово это не обозначает ничего так же, как и слово «счастье», разве что в аспекте мимолетности.

— Если не существует такого понятия, как счастье, — сухо сказал представитель Темпля, — получается, что человечество уже на протяжении длительного времени ищет чего-то неуловимого.

Старший Инженер высказался еще более резко.

— Вы либо чего-то не договариваете, либо вы вообще не понимаете, что вы говорите.

Рекс снова перевел взгляд на дядю. Старик сегодня в прекрасном настроении, решил он.

— Первоначальный вопрос, — сказал дядя, — состоял в том, стаю ли наше общество счастливее сейчас, когда мы достигли все самого необходимого для каждого. Для иллюстрации моей точки зрения давайте заглянем назад в историю — до 1776 года, когда американские революционеры обещали жизнь, свободу и достижение счастья своим нерешительным парням — подчиненным короля Георга. Как отмечалось ранее, такие мыслители, как Джефферсон и Мэдисон не совершили ошибки и не обещали счастья, а только возможность его достижения. У меня почему-то необъяснимое подозрение, что сами они не находились в заблуждении относительно реализации этой возможности. Два столетия спустя произошла вторая американская революция, и снова обещано было счастье; в то же время для каждого было достигнуто изобилие от колыбели до могилы. Очень хорошо. А теперь я спрашиваю, счастливы ли мы?

— Мы сейчас ближе к нему, чем были когда-либо ранее. А что якобы могут предложить эти так называемые нигилисты для улучшения положения вещей? — спросил один из Технологов без назначения.

Дядя Билл пожал плечами.

— Мне никогда не приходилось разговаривать ни с одним из них. Возможно, интеллектуальные поощрения. Возможно, они устали от пьянок, которым мы посвящаем большую часть своего времени. Все наши некогда гениальные изобретатели, кажется, переключились сегодня на составление самых экзотических алкогольных смесей.

Старший Инженер пришел в еще большее раздражение.

— Что вы хотите этим сказать?

По тону дяди Билла можно было судить о том, что он также был на грани раздражения.

— Я не утверждаю, что прежний полуголодный фермер на четверти акра земли в Индии или на нескольких акрах — в Индиане жил так, как он хотел. То же можно сказать и о рабочем текстильной фабрики в 19-ом веке в Англии. До того, как человек сможет реализовать себя, само собой разумеется, он нуждается в предметах первой необходимости. Я пытаюсь всего лишь показать, что суть не в счастье. Человек преимущественно ведет монотонный образ жизни, день за днем. Иногда его дни освещаются временным удовольствием, даже экстазом, иногда же они окрашиваются трагедией, страданием, печалью. Эти вещи случаются как с богатым, так и с бедным.

Важно то, что человек, имеющий в изобилии все предметы первой необходимости, может вести более полную жизнь. Его здоровье в более полном порядке, у него есть досуг для хобби, или учебы, или физических удовольствий. Он имеет больший престиж в обществе, заслуживает он того или нет. У него больше возможностей, чтобы приспособиться к миру так, как он хочет. Конечно, жизнь становится лучше, когда обеспечиваются все эти вещи. Но они не гарантируют такой неуловимой вещи, как счастье.

Дядя Билл допил второй свой бокал и перешел к выводам.

— Однако, насколько я мог составить мнение об этих нигилистах на основании их угрожающих писем, их вообще не волнует счастье. Они, наверное, считают, что наша культура находится в состоянии застоя из-за иерархической общественной системы, и они хотят снова привести ее в движение путем каких-то фундаментальных изменений.

— Какие изменения? — надутыми губами спросил монах.

— Понятия не имею, — пожал плечами дядя Билл.

Он повернулся, чтобы что-то сказать племяннику, но не обнаружил его возле себя.

Молодой Моррис с бокалом в руке уже был в другом конце комнаты и принимал участие в разговоре за столом. Спор здесь был даже еще более жарким, чем тот, в который был вовлечен дядя. Рекс Моррис был слегка удивлен — настоящий клуб.

Худой Инженер произнес отрывисто:

— Что вы имеете в виду, говоря об упадке демократии? Мы вообще никогда не заботились о ней. Уже начиная с примитивного общества, когда правление основывалось на клане и реализовывался примитивный тип коммунизма. С тех пор мы периодически поддерживаем демократию на словах, и это все. Демократия в Афинах во время так называемого Золотого века? Чепуха! Конечно, граждане Афин имели ее, но на каждого гражданина приходилась группа рабов, которые вообще не имели слова в правительстве. Соединенные Штаты? Ха, та же картина. Наши предки много говорили о демократии, но это были только разговоры. В первый ‘период государственности в 18-ом и 19-ом веках большинство населения было лишено гражданских прав по причине собственности и образовательного ценза. По правде говоря, до конца Первой мировой войны женщины вообще не имели избирательного права. Я не говорю уже о дискриминации против негров и других меньшинств, которая продолжилась вплоть до возникновения Техната. Но, кроме того, реальная демократия невозможна, пока существует экономическая автократия. Как может человек свободно осуществить свое избирательное право, если он экономически зависим от кого-то?

• Предыдущая
• 23/122
• Следующая