Это странное волшебство - Стюарт Мэри - Страница 54
- Предыдущая
- 54/55
- Следующая
Подогнулись мои колени, я качнулась, и пистолет жестоко меня ткнул. «Держись на ногах, ведьмочка, – сказал Годфри, – а то пристрелю тебя на этом самом месте. Остальные слушайте. Я ухожу, и девушка вместе со мной. Если меня будут преследовать, не собираюсь объяснять, что с ней случится. Вы дали понять, как мало я потеряю… Нет, я не возьму ее с собой. Она чертовски неудобный компаньон в море. Можете спуститься за ней, как только услышите, что я уехал, не раньше. Поняли? Попробуйте раньше, и… – Движение пистолета завершило предложение, так что я вскрикнула, а Макс дернулся с места. – Стоять!» – крикнул Годфри. Он медленно тянул меня к окну, не переставая говорить. Я не дралась, но пыталась повиснуть, как неживое тело.
Макс сказал хрипло: «Он не оставит ее живой, Маркое. Он ее убьет».
«Это ему не поможет, – умудрилась проскрежетать я. – Я… рассказала… все… Адони. Адони знает…»
«Заткни свой мерзкий рот», – сказал Годфри.
«Ты слышал? – спросил Макс. – Отпусти ее, проклятая ты душа. Ты же не надеешься, что тебе это сойдет с рук? Отпусти ее!»
Пападопулос быстро пробормотал: «Если вы не причините ей вреда, возможно, мы сумеем…»
«Мне доставит огромное удовольствие причинить ей вреда как можно больше. – Он больно дернул мою руку и сделал еще шаг. – Иди, ты. А где красивый мальчик? Куда он направился?»
Остановился. Мы стояли прямо в окне. Его тело напряглось, и он выдернул меня из столба света – повернулся, я теперь была за его спиной, а пистолет втыкался в живот. Сзади нас на тесной террасе что-то шевельнулось.
Адони… Это Адони с пакетом, несет его и себя лично прямо под прицел пистолета.
Через секунду я поняла, что не права. Раздался звон стекла, плеск жидкости и звук… Кто-то напевал: «Иди, тут выпивка дешевле…» Сэр Джулиан жизнерадостно подкреплялся виски. Увидел нас. Красивый неразборчивый голос. «Привет, Мэннинг. Ничего, что я пришел? Увидел свет… Подумал, может, Макс здесь. Ах Люси, дорогая…»
Наверное, я потеряла половину сознания. Следующую минуту помню очень смутно. Сэр Джулиан пошел вперед, дружелюбно подмигивая. В одной руке перекошенный стакан, в другой – бутылка. На лице сияла нежная глупая улыбка, уже очень пьяная, он помахивал Годфри бутылкой. «Одолжил у вас, дорогой Мэннинг. Надеюсь, вам все равно?»
«Добро пожаловать, – сказал Годфри быстро и махнул головой. – В комнату».
Сэр Джулиан, казалось, не заметил ничего странного. Я пыталась заговорить, но не смогла. Смутно задумалась, почему ни звука не издает Макс. Потом отец увидел сына. «Почему, Макс… – Он остановился, будто что-то начало доходить до него через алкогольный туман. Неопределенно уставился на Годфри. – Телефон. Кто-то звонит. Это не я. Сначала хотел, но вместо этого пришел».
«Заходи, старый пьяный дурак», – сказал Годфри и потянул мою руку.
Сэр Джулиан глупо улыбнулся, салютующе поднял бутылку и подбросил ее вверх прямо в лампу. Чуть-чуть промахнулся. Попал в шнур. Свет закачался, заметался по потолку и опять вниз, дикие тени полетели по стенам, а последовавший за тем водоворот действий казался отрывком из старого фильма, где все движутся слишком быстро и слегка нетрезво…
Что-то белое метнулось по полу… Гипс Спиро мощно ударил Годфри по ногам. Годфри шатнулся, восстановил равновесие, ударившись локтем о раму, тихо зарычал мне в ухо и выстрелил в мальчика. Дернулся пистолет, запахло паленой тканью. Целился-то он в Спиро, но свет все еще метался, как от землетрясения, я нетвердо стояла на ногах и сбила ему прицел. Пуля попала в гипсовую повязку, которая от этого разбилась вдребезги. Должно быть, это было прямо как удар по открытой ране. Мальчик закричал, покатился в сторону, Миранда с визгом упала рядом с ним. Может быть, я вырвалась или Годфри меня оттолкнул, но неожиданно я оказалась на свободе. Почти сломанная рука странно повисла сбоку, я упала. Годфри опять выстрелил, что-то меня ударило и придавило к полу. Макс молча пролетел мимо прямо на пистолет.
Я валялась на обломках гипса. Вокруг пахло виски и порохом. Телефон продолжал звенеть. Я оглохла, ослепла и плакала от боли. Два человека вывалились на террасу, плотно сцепившись, один из них наступил мне на руку. Пападопулос бегал туда-сюда, Петрос ползал на коленях под столом и искал пистолет.
Потом кто-то обнял меня и прижал к себе. Сэр Джулиан весь пропах виски, но голос у него был совершенно трезвый. «Как себя чувствуешь, девочка дорогая?»
Я кивнула, не могла разговаривать. Прижалась к нему и дрожала, а по террасе носился и стукался о стены звук борьбы. В странном качающемся освещении невозможно было понять, где кто. Пападопулос встал рядом со мной, расставил ноги, пистолет в руке неуверенно двигался за слившимися телами. Снова выстрелил пистолет Годфри, зазвенел металлический столик. Пападопулос что-то вскрикнул, раненый констебль вскочил и побежал к окну, широко раздвинул занавески.
Мужчины переместились на балюстраду, которая нависала над поросшей деревьями скалой. Их силуэты смутно вырисовывались на фоне неба. Один прижал другого спиной к камню. Треск, стон. Сэр Джулиан дышал мне в ухо: «Бог всемогущий…» Человек на камне – Макс. Спиро что-то сказал, отодвинул сэра Джулиана, подтащил свое тело к окну и лег на живот, прижав винтовку к щеке. Я закричала. Сэр Джулиан выкинул вперед руку и опустил дуло. «Нет. Жди».
Сжатые напряженные тела на балюстраде вдруг зашевелились, ругательство… Макс отчаянно дернулся, вывернулся с неожиданной силой, группа рассыпалась. Макс отпустил руку с пистолетом, но прежде чем преступник успел собраться и использовать свое оружие, Макс жестоко ударил его по лицу, так что Годфри откинулся назад, потерял равновесие, наступила его очередь падать на камень.
Две долгие секунды мужчины были в футе друг от друга. Спиро поднял винтовку и выстрелил. Пуля громко стукнулась о камень. Макс на секунду застыл, за это время Годфри перекатился боком через широкий парапет, дернулся, прыгнул и исчез в кустах.
По всем законам природы он должен был сломать себе спину или по крайней мере ногу, но, должно быть, остался цел. Прозвучала серия затухающих тресков, когда он проламывался вниз, а потом глухой шум, когда он спрыгнул ка дорогу.
Не помню, как я двинулась с места, но вдруг оказалось, что я отпихнула Пападопулоса и Миранду и бросилась к Максу, повисшему на парапете и тяжело дышащему. «Ты ранен?»
«Нет». И он уже выпрямился и бросился к ступеням, которые вели вниз с террасы.
Тень Годфри неслась, освещенная звездами, вниз между деревьями. Пападопулос оперся на парапет, прицелился, но вдруг передумал, что-то крикнул. Сначала я не поняла почему, а потом осознала, что Адони находился на тропе ниже Годфри, причем почти по прямой. Годфри его не видел за кустами.
Мальчик, должно быть, услышал выстрелы, а потом и топот Годфри. Остановился, на секунду застыл, прислушиваясь, а потом метнулся в тень деревьев. Годфри, ни о чем не подозревая, продолжал бежать вниз. Рядом со мной охнула Миранда. Пападопулос весь извивался, чтобы все хорошо рассмотреть. Макс замер перед лестницей.
Годфри повернул за угол и быстро побежал мимо места, где прятался Адони. Вниз… Мимо… Исчез из виду за густыми кустами.
Миранда что-то закричала, а Пападопулос сказал неопределенно: «Он пропустил его».
Заговорила я: «У него доказательства, за которыми я его отправила. Он должен сохранить.их».
«Он трус!» – завопила Миранда и бросилась к ступеням.
Из-за деревьев быстро приближался Адони. Пакета не видно. Макс двинулся вниз по ступеням теперь уже в очевидно тщетной попытке догнать беглеца, но Миранда обогнала его с криками и налетела на Адони, яростно начала бить кулаками по груди. «Трус! Трус! Трус! Испугался этой бандитской свиньи! Что он сделал с твоим братом, а ты его отпустил? Трус! Баба! Я плюю на тебя, плюю! Будь я мужчиной, я бы выгрызла ему сердце!»
После этих слов она попыталась оттолкнуть Адони и побежать дальше, но он поймал ее одной рукой и отодвинул немного вбок. С почти отсутствующим выражением он загородил дорогу и Максу и перекрыл ему путь. Когда я добежала до них, я услышала, что Миранда всхлипывает и ругается, а Адони говорит быстро и тихо: «Нет, Макс, нет. Подожди и посмотри».
- Предыдущая
- 54/55
- Следующая
