Смесь бульдога с носорогом - Стрельцова Маша - Страница 41

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая

— Ты чего это опять на посту? — кисло спросила я его.

— Да друг попросил подменить. Слышь, это она, та самая вчерашняя баба! — ликующе сообщил он своему напарнику.

— Да ты что! — ахнул он, а из кустов выскочил третий гаишник и принялся с интересом меня изучать.

— Это, что ли, та самая умная? — пренебрежительно спросил он, не отводя от меня злобных близко посаженных глазок.

— Ага! — ликование в голосе вчерашнего гаишника так и плескалось через край. Он многозначительно помахивал спидганом, приближаясь ко мне.

Тем временем злобный гаишник его опередил, подошел ко мне и процедил:

— Документики ваши предъявите. Сколько, Витек, там скорость — то?

— 106 кэмэ как с куста! — радостно оповестил вчерашний недруг.

«Во попала», — мысленно простонала я.

Внутренний голос молчал, забившись в норку.

Гад!

Я вздохнула и глядя в глаза гаишнику, максимально прохладным голосом сказала:

— Я — то свои предъявлю, но и вы свои документики покажите.

— Какие тебе документы? — опешил гаишник.

— На спидган ваш, — невозмутимо ответила я. Краем уха я слыхала, что радар должен не реже одного раза в год проходить поверку в органах стандартизации и метрологии, о чем выдается свидетельство о поверке.

— Умная больно, да? — скривился гаишник и повернулся к Витьку. — Дай на радар сертификат.

— Да ради бога, — с видом пренебрежительного превосходства тот достал из нагрудного кармана свернутую вчетверо бумажку и дал мне.

Я ее развернула, секунду посмотрела и сказала:

— Это что?

— Сертификат, — слегка недоуменно ответил гаишник.

— Это КСЕРОКОПИЯ сертификата, — припечатала я.

— И что? — начал заводиться гаишник.

— Да ничего! А если я тебе сейчас выложу ксерокопию своих прав и техпаспорта???

— Умная, да?? — чуть не хором воскликнули они и с ненавистью на меня уставились.

— Ну я же вам говорил! — плачуще воскликнул Витек.

— В общем, я поехала, — резюмировала я.

— А штраф? — возмущенно воскликнул молчавший до сего момента гаишник.

— Какой штраф? — посмотрела я на него как на придурка. — У вас сертификат на радар отсутствует.

И уехала.

Папик встретил меня как не странно лишь слегка поддатым. Стол был накрыт как на праздник — черная икра, бутылка Бейлиса, фрукты, копчености. Проблема в том, что я не привозила ни Бейлис, ни черную икру. Что у папика за собутыльники?? То что папик сам своими руками купит сливочный ликер за штуку вместо того чтобы набрать полную сумку дешевого бухла — в это я категорически отказывалась верить.

— Здравствуй, Магдалиночка, — радостно поприветствовал меня отец. — А у меня тут Дима был, твой школьный товарищ, посидели тут с ним немного. Ты его не встретила?

— Нет, — медленно сказала я, садясь на стул. Вот это невезуха так невезуха.

— Ты смотри — ка, — сокрушенно сказал папа, — а он так мечтает тебя увидеть, посмотреть, какой ты выросла. Кстати, дай мне свой городской адресок, Димка уж очень его просил.

— А ты разве не помнишь? — на автомате спросила я.

— Нет, — развел руками отец, — я ведь и был — то у тебя всего пару раз, когда из деревни приезжал.

— Ты про часы его не спрашивал?

— Нет, он заезжал на десять минут буквально, — растерялся отец, — а надо было?

Черт. Я со злости саданула кулаком в стену и не глядя на отца вышла во двор. Я боялась что не сдержусь и вымещу свою ярость на отце. Так нельзя — папа мне родной. Его мои проблемы коснуться не должны.

— Доча, ты чего? — выбежал следом отец.

— Пойду, прогуляюсь, — кое — как сдерживаясь, сказала я не глядя на него и вышла на улицу. — Из багажника продукты достань, перенеси к себе.

Я шагала по деревенской дороге, загребая трехсотдолларовыми туфельками песок, и злая на весь свет. Папаша козел, правильно Маруська сказала. Только б глотку свою залить, об этом все мысли. Часы бабушкины, память о ней пропить — это ж надо! Да мать его с носками сожрет, если узнает об этом. Не будь он мне родным отцом — конец бы ему пришел. Пьет с кем попало — надо еще выяснить, кстати, что за фрукт тот Димка. В его чистые и светлые чувства после стольких лет и вчерашнего отворота верилось если честно с огромным трудом. И с какой целью он моего папика подпаивает — это еще разобраться надо.

Черт, как же я хотела посмотреть на того Диму! И ведь разминулись — то мы совсем чуть — чуть.

Черт!

Попался бы он мне — махом бы и дорогу к отцу забыл, и про любовь свою сверхпрочную. И часы б вернул.

Внезапно я одумалась. Что со мной? Я ведь из — за этих баксов так скоро и облик человеческий потеряю. На собственного отца держу черные мысли только за то, что он нечаянно сделал мне помеху на пути к ним. Но горечь все же в душе осталась. Я не то что готова была найти эти баксы любой ценой — в руках я их еще не держала, и такая сумма мне до сих пор казалась несколько абстрактной. Но тем не менее я знала что я сделаю с ними, когда найду.

Я куплю на них жизнь Ворона. Какая к черту Испания и смуглые члены! Я все — таки любила этого мерзавца и хотела разделить с ним долгую жизнь, дом и кучу ребятишек, а вовсе не его смерть.

Оглядевшись, я поняла что в задумчивости дошагала до края деревни. За околицей начинался лес, в детстве я любила ходить сюда за земляникой. А еще я помнила, что там между двумя корабельными соснами были сделаны качели. Кто — то просто высоко — высоко на стволах намертво вбил штырями две толстые цепи и закрепил внизу меж ними широкую доску. Деревенская молодежь летними ночами постоянно собиралась здесь, жгли костры и качались на качелях. Ночной лес оглашался веселыми визгами, когда девчата усаживались по пять — шесть на доску и парни старались раскачать их посильнее.

Однажды мы с Димкой перед самым отъездом пришли сюда вечером, и на удивление тут никого не было. Довольные, мы раскачивались, стараясь взлететь высоко — высоко, и дух захватывало, когда мы возносились выше березок, растущих рядом, а потом с головокружительной скоростью неслись к земле, чтобы снова испытать чувство полета, стремясь вверх. Если б рядом были взрослые, нам за такое бы точно накостыляли — это было небезопасно.

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая