Очарованные Гавайи - Стингл Милослав - Страница 23

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая

Ложем золотого солнечного диска считается вершина потухшего вулкана Халеакала («Дома солнца»). Вулкан расположен на острове Мауи и взметнулся в небо выше облаков.

Со своего горного ложа солнце поднимается очень медленно. Его диск сначала высовывает одну из шестнадцати ног, и первый солнечный луч лениво выглядывает из-за горной вершины. Потом показывается второй луч. Так постепенно солнце встает на все свои шестнадцать ног.

Это учел в своем плане хитроумный Мауи. Он собирался поймать на небе шестнадцать Солнечных Лучей – шестнадцать ног золотого Диска. Для каждой из них Мауи приготовил длинную верёвку с большой петлей на конце. С этими шестнадцатью лассо он отправился охотиться на солнце. Поднявшись на вершину Халеакала, стал ждать момента, когда после первого крика петуха с солнечного ложа поднимется первая нога. Показался луч, и Мауи поймал его первым лассо, привязав к прочному стволу дерева виливили.

Постепенно Мауи связал весь золотой диск, все ноги солнца, и оно совсем не смогло двигаться. Тогда солнце сказало Мауи:

– Прошу тебя, освободи меня.

Мауи поставил условие:

– Я освобожу тебя, если ты выполнишь мое желание.

– Каково же твое желание?

– Спустись, солнце, пониже к земле, двигайся по небосклону помедленней и будь на нем подольше. И не спи так много, не ленись светить, ведь полям людей нужно больше тепла, больше твоих лучей.

Солнцу не вставилось ничего другого, как согласиться; Оно спустилось к краю небосклона и теперь посылает на землю столько лучей, сколько нужно людям. Ни больше, ни меньше. Оно греет, но не сжигает. Светит, но не ослепляет. И движется по небу дольше и медленнее, чем раньше.

Мауи не только подарил островитянам благословенный солнечный свет, но и дал им огонь. Потому что раньше – об этом рассказывается в другом мифе о Мауи – полинезийцы не умели добывать огонь. Мауи, который в то время обосновался около Хило, на востоке Большого острова, каждый день, уходя в море на рыбную ловлю, видел столб дыма, поднимавшийся из одного и того же места в горах. Несколько раз Мауи отправлялся в горы, чтобы понять, что из себя представляет огонь и как его разводят. Но каждый раз он видел лишь черный, мертвый круг от костра, пепел да следы птиц алаэ.

«Что они тут делают?» – думал он.

Лишь через несколько дней Мауи подслушал разговор двух алаэ.

– Сегодня, брат, мы не сможем разжечь огонь, – сказал один алаэ.

– Ты прав, милый брат. Сегодня мы действительно не сможем этого сделать, ведь Мауи не ушел в море ловить рыбу, и он может узнать, как мы разводим огонь.

Мауи понял, что только хитростью ему удастся узнать секрет. Он попросил своего друга назавтра выйти вместо него в море на его лодке, сам же спрятался в кустах и стал ждать, что будет дальше. Алаэ не разгадали его хитрости. Они были уверены, что Мауи, как всегда, уплыл в море, и развели огонь. Однако Мауи снова увидел лишь дым, так и не заметив, как птицы высекали искры. Тогда он схватил одну птицу и пригрозил:

– Я убью тебя, если ты не скажешь, как добывать огонь.

Птица ответила:

– Потри кусок дерева о банановый лист.

Мауи попробовал это сделать, но ничего не получилось. Он страшно рассердился:

– Я буду тереть эту деревяшку о твою голову до тех пор, пока ты не скажешь мне правду, как добыть для людей огонь.

И сделал то, что обещал: у алаэ на голове выступила кровь (и по сей день на головах у всех алаэ есть несколько красных перышек). Птица молила о пощаде:

– Потри, Мауи, сухую ветку о твердую, иссохшую деревяшку, – призналась она.

Мауи так и сделал, огонь загорелся и был подарен островитянам.

Много полезного сделал для людей Мауи: он подарил им острова, поднял для них небо, сделал покорным солнце, заставив его служить людям, научил добывать огонь. Мауи захотел открыть жителям своих островов еще более великую тайну, самую важную и удивительную – тайну вечной жизни, секрет бессмертия. Но за любовь к людям, за мечту даровать им вечную жизнь он заплатил собственной жизнью. Ведь эту величайшую из тайн охраняла богиня ночи. Когда Мауи пытался похитить тайну, то был пойман и убит ее слугами.

Так погиб добрый Мауи, любивший своих полинезийцев больше самого себя, подаривший им огонь и землю.

Хотя Камеамеа в переводе значит «Одинокий», «Покинутый», на самом деле этот самодержец был не столь уж одиноким. Известно, что у него была двадцать одна жена. Первой была энергичная Кааумана, но самой любимой стала вторая – Кеопуолани, которую он получил в качестве военной добычи. Лиолио, перворожденного сына из одиннадцати детей от Кеопуолани, он назначил своим наследником, а умную Каауману еще при своей жизни объявил регентшей, дав ей право накладывать вето на решения нового короля. Пост верховного жреца Камеамеа отдал своему племяннику Кекуаокалани.

Естественно, что верховный жрец Кекуаокалани чтил полинезийских богов и стремился хранить гавайские традиции и полинезийскую религию. Однако вдовы Камеамеа – регентша Кааумана и царица-мать Кеопуолани придерживались другой точки зрения. Им хотелось как можно быстрее покончить с системой гавайских табу, а заодно и с верой своих предков. Такой была ситуация, сложившаяся на Гавайях после смерти Камеамеа. На другой стороне планеты, в Новой Англии (на северо-востоке Соединенных Штатов Америки), также готовились к борьбе с полинезийскими богами. Это были фанатичные христиане – кальвинисты из Массачусетса и Коннектикута, которые узнали от моряков, что в Тихом океане существуют острова, где живут десятки тысяч язычников, не знающих крещения и не слышавших слова божьего.

Пуритан из Новой Англии просили о помощи сами гавайцы, добравшиеся на утлых суденышках до побережья Северной Америки. Одним из них был Опукахаиа. Первый раз это имя я услышал на берегах, залива Кеалакекуа, где когда-то произошла встреча двух миров – гавайского и негавайского.

Местные жители показали мне неподалеку от деревни Напоопоо скалу, с которой прыгнул в море шестнадцатилетний Опукахаиа, чтобы подплыть к одному из первых парусников чужеземцев, бросивших в заливе якоря. К скале прикреплена мемориальная доска, на которой написано: «В память о Генри Опукахаиа. Родился в 1792 году в Кау. С 1797 по 1808 год жил в Напоопоо, затем до своей смерти в 1818 году в Новой Англии – Корнуолли, штат Коннектикут. Его вера в Иисуса Христа и любовь к людям, помогли основать первую американскую миссию на Гавайях».

Не знаю, насколько эти слова соответствуют истине. Бесспорно одно: юный Опукахаиа принял участие в междоусобной войне на Гавайских островах. Он был свидетелем страшной братоубийственной бойни: на его глазах погибли мать, отец и брат, и поэтому, он решил бежать с Большого острова. Когда в заливе Кеалакекуа бросил якорь парусник капитана Бринтнелла из штата Коннектикут, Опукахаиа прыгнул в воду и поплыл к паруснику. В отличие от своих соотечественников он это сделал не для того, чтобы приобрести у белых людей какие-нибудь вещи, а для того чтобы остаться в мире пришельцев.

Капитан Бринтнелл взял юношу к себе на судно, а затем, уже в Нью-Хейвене, привел в свой дом. В Нью-Хейвене находился один из лучших американских колледжей того времени – Йельский. Тут только у Опукахаиа открылись глаза. Увидев этот храм науки, он зарыдал, поняв, насколько невежественны его соотечественники. Юношей, который принял так близко к сердцу непросвещенность своих земляков-островитян, заинтересовался профессор теологии. Опукахаиа, вскоре овладевший языком белых людей и воспринявший их образ мышления, загорелся идеей нести христианскую правду своим далеким братьям на Сандвичевы острова, тем, кто все еще жил во тьме языческого невежества.

Именно рассказы Опукахаиа о том, какие несчастья приносит гавайцам их незнание веры христовой, способствовали тому, что приверженцы пресвитерианской и конгрегациональной церквей, объединенные в Американском совете уполномоченных по делам зарубежных миссий Бостона, решили основать в Корнуолле учебное заведение для язычников Южных морей с более чем красноречивым названием «Миссионерская школа для некрещеных варваров». Первым учеником корнуолльской школы для «тихоокеанских варваров» стал гаваец Опукахаиа.

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая