Особенные. Элька-2 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая

Я наколдовала воду. С большим трудом. В этом куполе очень трудно что-либо делать. И невероятно хочется спать. А когда я в следующий раз открыла глаза, то увидела его. Красивого, свежевыбритого, кажется, он даже душ успел принять, пока был неизвестно где. Хм, а рядом поднос. Со всякими вкусностями. Для начала мне подали кружку с чем-то отвратительно пахнущим и также отвратительно выглядящим, а на вкус ничего. Очень даже.

— Ты меня бросил.

— Прости, я думал ты проспишь до обеда, — улыбнулся он. Я даже моргнула раз, другой. И вот как я могу злиться, когда в глазах этого человека живет счастье. И ведь не просто удовлетворение от того… что мы тут творили ночью, а какое-то другое чувство. Я не поняла его, но решила не заморачиваться.

— Так. И что мы теперь будем делать?

— Завтракать.

— Я не о том, — его улыбка увяла. И глаза начали затухать, а я вздрогнула. Потому что и реакции такой не ожидала… бурной, и сама еще не знаю, чего хочу. Хочу ли я продолжать? Тело говорит, да. Разум вопит, что я дура, а сердце молчит. Блин, а вчера все казалось таким… простым. Решила последовать зову тела. В конце концов, в том, что я его хочу, уверена абсолютно точно. Потянулась к нему, поцеловала. Да-а-а. Поцеловала-то я, а вот вся инициатива ему досталась. И как-то подзабыли мы о завтраке, о солнце, которое не хило так припекало, о моих стонах, которые ветер, предатель, разносил очень далеко. Диреев — мастер во многом, но думаю в этом, он просто бог.

— Кто мы теперь? — спросила я, наблюдая за медленным заходом солнца. Диреев привез мне рубашку и юбку. Все лучше, чем чужое испорченное платье. Хотя, Дирееву понравилось… его снимать.

— А кем ты хочешь быть?

— Не знаю. Друзья?

— А ты всем друзьям позволяешь себя целовать сюда, и сюда, и сюда?

— Эй, эй. Отдай рубашку. У тебя своя имеется, — возмутилась я и вернула предмет одежды на свои плечи, которые этот… соблазнитель не переставал целовать.

— Мне твоя больше нравится. Впрочем, еще больше она будет смотреться на земле.

— А ты на мне? — хихикнула я. Боже, о чем я только думаю? Он окончательно запудрил мне мозги. Чертов искуситель.

— Хм, это предложение?

— Нет, — воскликнула я. — Хватит меня мучить?

— Мучить? Теперь это так называется?

— Я хочу о серьезных вещах говорить. А ты мне мешаешь.

— Хорошо. Говори. Я слушаю.

— Бабушка не должна знать о нас. Никто не должен.

— Почему? — он спросил и стал медленно превращаться в того холодного и отчужденного Диреева, которым был до нашего… кхм. приключения.

— Ненавижу, когда ты становишься таким.

— Каким?

— Как раньше. Ты словно ждешь от меня чего-то… больше, чем я могу дать. Это убивает.

— Тогда чего ты хочешь? Прятаться? Лгать всем?

— Да. Я не хочу терять нас… тебя таким, каким ты был сегодня. Да, я хочу спать с тобой, я хочу узнавать тебя, я хочу тебя.

— Но?

— Но, если они узнают, то мы станем парой. Это наложит обязанности, понимаешь? Ты — мой парень, я — твоя девушка. Я не готова ко всему этому.

Блин, еще вчера я рыдала у тебя на груди о своем бывшем, а сегодня… мы с тобой.

— Так, а теперь послушай меня. Это не просто секс. Для меня — нет. Мы сделали это, ты сказала да. И теперь, назад пути не будет. Я не позволю тебе уйти. Понимаешь?

Меня проняло. До самых костей. Особенно, когда слова подкрепляют действием. Он так сильно сжал мои плечи, так убежденно, уверенно говорил. И сейчас со мной говорил не Диреев, не учитель и даже не инквизитор. Сейчас со мной говорил каратель. Жесткий, жестокий даже, опасный.

— Больше я тебе уйти не дам. Никогда.

Проговорил он и поцеловал. По-новому как-то. Очень болезненно. И в то же время… я загорелась. Словно спичка от одной искры. Никогда не думала, что мне понравится сила в отношениях, но ошибалась. Это заставляет острее чувствовать, быть более… раскованной. Он прекрасный учитель. Даже в этом. И я поняла. Что совсем его не знаю. То, что он мне показывал, было лишь частью, малой частью того, кто он на самом деле. Он не белый и пушистый, он не понимающий и всепрощающий, он темный. И он говорил каждым действием, что я принадлежу ему. Вот только я не хочу быть чьей-то собственностью, не хочу, чтобы мою жизнь решали за меня. А это значит… нас ждет война. Даже в этом.

И началось все с нашего возвращения, точнее с моего горячего желания помочь Олеф. А чтобы ей помочь, мне нужно вернуться в отель. Что до крайности не понравилось Дирееву. Мы ругались всю дорогу до дома. В его комнате, в душе. Хотя в душе мы больше целовались, но и ругались тоже. Когда же я вернулась в свою, ругать меня начал уже Крыс.

— Элька, ты что творишь? Ты насколько собиралась уйти? Тебя не было всю ночь.

— Да, да. Я знаю. Забей, Крыс. Я с Диреевым была. Он меня сторожил, ругал и изводил.

— Элька, а чего ты такая.

— Какая? — заинтересовалась я и посмотрела в зеркало. Хм. Я — это я. Такая же, как всегда. С губами надо только что-то делать. Они искусаны. Причем не мною.

— Тебя что, комары покусали?

— Ага. А ты попробуй переночевать в поле, и не такое появится.

— А почему ты в поле ночевала?

— Потому что кое-кто не заправил машину, — солгала я. Не говорить же хранителю, что его подопечная занималась всю ночь развратом, и утро и день… кошмар. Мой моральный облик даже в моих глазах стремительно падает.

— И наколдовать бензин этот кое-кто не догадался.

— Он был пьян.

Или нет? Не припомню, чтобы он притрагивался к бутылке. Это что же получается? Я выдула почти литр? Класс. Теперь я еще и алкашка.

— Ого. Какие пикантные подробности открываются.

— Крыс, отстань. Не до тебя.

Олеф не брала трубку. Все ее телефоны выдавали только длинные гудки. Решила с утра отправиться в отель. С разрешения Диреева или без него. Я так просто не сдамся. Для начала позвонила Еве. Она обещала выяснить, не закончился ли семинар. А еще я хотела, очень хотела попросить ее, узнать, не съехал ли Егор, но не смогла себя заставить. Нет, мне, конечно, полегчало. Диреев здорово умеет отвлекать. Но… как подумаю о Егоре, так словно в пропасть падаю. И сердце замирает. А со Славой этого нет. Мне с ним хорошо, очень. Когда он молчит и не пытается командовать. С ним я забываю обо всем. Он гигантский спасательный купол, полусфера. Когда он рядом, я не думаю, когда его нет, возвращается боль. И не проходит. Это плохо.

Ева перезвонила через час. Семинар продлится еще несколько дней, так что я успеваю найти и поговорить с Омаром. Кажется, так его назвала Олеф. Также Ева пообещала походить со мной, а я взамен обещала поговорить о том, о чем говорить страшно и… не хочется. Но, раз обещала, надо выполнять. Осталось только избавиться от Диреева. Что оказалось очень не простой задачей.

Утром он разбудил меня. Хотела бы, чтобы поцелуем, так нет. Кувшином с холодной водой. Даже Крысу досталось.

— Диреев, мать твою. Офигел?

— Я стучал.

— И?

— Время пять. Одевайся.

— Сволочь, — прошипела я, кинув подушку в спину. Промахнулась.

— Если через десять минут тебя не будет внизу, пеняй на себя.

Блин, и ведь с него станется придумать что-нибудь эдакое. Пришлось топать в ванную. Уходя, я честно пыталась высушить свою кровать, в результате спалила все к чертовой бабушке.

- ^уууу.

— Элька. Я с вами обоими скоро заикаться начну. Один водой обливает, вторая огнем сжигает, — возопил Крыс, обдувая свою слегка подпаленную шерстку.

— Прости, Крыс. Прости. Хочешь я тебе обратно все наколдую?

— Не надо! — взвизгнул грызун. — Я еще жить хочу. Иди, Элечка. Иди.

— Точно? А то я могу.

— Точно, точно.

Бедный Крыс, я совсем его запугала. Конечно, я не стану на нем эксперименты проводить, а вот на Дирееве очень хочется. Особенно, когда он так бесцеремонно нарушает правила. Хватает меня, утаскивает за колонну и целует так, что совсем не хочется никуда бежать.

— Мы так не договаривались.

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая