Драконий коготь - Баневич Артур - Страница 48

• Предыдущая
• 48/80
• Следующая

Збрхл, ругнувшись себе под нос, подскочил к арбалетному окну… И снова ругнулся. Уже не под нос.

— Дерьмо и вонь! Вот она, твоя помощь, Венс! Чтоб оно…

— Господа, сопротивление бессмысленно! — Этот голос, натренированный в судебных баталиях, уже знали все. — Не стреляйте! Ибо эти добрые люди, отвечая ударом на удар, убьют вас в справедливом и вполне объяснимом порыве.

Пленных было шестеро. Ближе всех и немного сбоку стоял Вендерк опп Гремк, выглядевший совершенно также, как всегда, если не считать петли на шее. Петля была довольно свободной, и столь же свободно свисала веревка, соединяющая ее с рукой стражника. В другой руке стражник, на полголовы превышающий узника, держал топор, что, думается, объясняло такое положение вещей. Он не скрывался, во всяком случае — сейчас, хотя его обшитая бахромой одежда, делающая его похожим на куст, говорила о том, что обычно мужчина старается в принципе не бросаться в глаза.

Второй «кустоподобный» тип тоже не прятался и тоже держал конец веревки, на которой было целых пять петель, накинутых на шеи Цульи, Люванца, Солган, Неруэлы и Небрима, которым связали руки. Света было уже слишком мало, чтобы различить детали, но Дебрен без труда заметил, как неуверенно держится на ногах «левая рука и щит» Венсуэлли, какую взбучку получила эта «рука и щит», прежде чем ее удалось привязать к остальным четверым.

— Как я и говорил, — с горьким удовлетворением заявил Венсуэлли, — их прямо из кровати вытащили. Причем, холера, пожалуй, из одной.

Дебрен не спрашивал, на основании чего адмирал сделал такой вывод. На Цулье, самом высоком, были чересчур короткие рейтузы Неруэлы. И больше ничего. На Солган — розовая курточка одного из парнишек, накинутая на странную, вроде бы черную, всю в оборках и сильно просвечивающую рубашку, — и тоже больше ничего. Неруэла успела прикрыть наготу кафтаном своей мэтрессы, а Небрим влез в слишком тесную курточку девушки и, кажется, в собственные рейтузы, но надетые задом наперед.

— Сдавайтесь! — крикнул тот, который призывал их вылезать. На нем была такая же бесформенная коричнево-зеленая накидка, как и на остальных, а поскольку он стоял позади цепи пленников, ничего больше о нем сказать было нельзя. — Мы профессионалы, и вы профессионалы. Какой нам смысл топорами размахивать?

— Прекрасный вопрос! — крикнул в окно Збрхл и моментально приставил арбалет к плечу. Зазвенела тетива. Человек, державший опп Гремка, даже не застонал. Упал, как пораженный молотом, с торчащим в груди болтом. — Не для того арбалеты придуманы.

Несколько мгновений ничего не происходило. Все с недоверием глядели на умирающего и дергающего ногами беднягу. Возможно, некоторых — как, например, Дебрена — удивляло упорное молчание уходящего в мир иной. С такой раной он должен был кричать.

Первым пришел в себя тот, что привел на веревке пленных. Он отпустил веревку и спрятался за Неруэлой. Вендерк опп Гремк даже не дрогнул.

— Ну, знаете ли… — Командир кустоподобных казался удивленным, но особого гнева в его голосе не было. — Я, понимаешь, к вам с открытым сердцем, а вы Четвертого трах болтом? Это что ж, так переговоры ведут? Я разочарован.

— Убейте его, — театральным шепотом подсказала ротмистру Ронсуаза.

Дебрен не без некоторого удовольствия шлепнул ее по ягодицам, которые опережали груди в погоне за взрослостью…

— Эй, за что?

— За глупые советы, — проворчал он. — Збрхл, достаточно!

— Мне поручили изложить вам суть предложения, — проговорил лишь слегка дрожащим голосом Вендерк опп Гремк. — Благородные господа малочиряковцы, являющиеся здесь суверенными хозяевами, весьма милостивы и мстить за нападение на свои владения не намерены. Они лишь ожидают рекомпенсации за нанесенный им вред, возмещения расходов на оборонительную кампанию и гарантии нерушимости общественных интересов местного населения в будущем. Они требуют справедливости и ничего более.

— А конкретно? — протиснулся к окну Венсуэлли.

— Я вижу четверых, — докладывал от другого окна Збрхл. — Хорошо б еще один арбалет…

— Перечень мирных предложений весьма обширен, — как обычно напыжился Гремк. — Начнем с исключения наступательного оружия. Вы отдаете то, что у вас может стрелять, а мы… то есть господа туземцы… передадут свои арбалеты на хранение. Мне оказана честь быть хранителем оружия как личности с незапятнанной репутацией и равно облеченной доверием обеих сторон.

— Вендерк, ах ты попугай, под хвост трахнутый, один арбалет я уже дал тебе на хранение! Теперь можешь получить самое большее болт! И очень даже скоро.

Юрист попятился на шаг.

— Ну, ну… спокойно. Я только передаю предложения. Второе: детей и женщин удалить из района боя. Пусть идут куда хотят. Ведь вроде бы у вас на руках девка, Ронсуаза? Верно? — Ответа не последовало. — Лучше выгоните ее из дома. Она больна, заразит всех вас.

— Брешешь! — не выдержала баронесса. Дебрен покачал головой, но смолчал.

— Стало быть, она у вас, — удовлетворенно хмыкнул Вендрик. — Выходи, девушка. Ничего дурного с тобой не случится. Здешние добрые, простые, но благородные люди очень рады видеть женщин. Угостят, чем хата богата.

— Чем богата, я видела, мерзкий совратительщик! Я лучше с башни брошусь, а в эти ваши колодки не пойду. Клянусь кровью Махруса!

— Ну и прыгай! — захохотал командир добрых туземцев. — Четвертого убили. Второй из леса не вернулся. Пятеро нас на четыре сладенькие жопки. — Он шлепнул последнего по цепочке Небрима по сладостям так, что аж шмякнуло. — Обойдемся. А башня не такая уж высокая. Убиться убьешься, но не растрескаешься. На пару дней хватит, пока гнить не начнешь.

— Ну, нет так нет. На нет и суда нет, — поспешно вставил юрист. — Мы не настаиваем. Господин Первый предлагает вам пойти к нему на службу. На «Ласточке» никого в живых не осталось, а галера сбежит, как только рассветет и рифы станут видны. Сие означает, что вы будете брошены на милость врагу, а это аннулирует контракт. Кроме того, Император своевременно не заплатил Дебрену, следовательно, Дебрен уже не на службе.

— Утром поболтаем, — буркнул Венсуэлли. — Спокойной ночи, милостивые государи.

— А, чтоб вас… Ну ладно, пусть будет хуже господам малочиряковцам. Слушай, адмирал, я предложу один раз и повторять не стану. Вы трое честным словом и закладом на все имущество, теперешнее и будущее, поручитесь, что нигде и никогда, даже на исповеди не выдадите, что видели и что с вами случилось на этом острове. Я такое обещание дал и, считай, одной ногой уже нахожусь дома. Есть и альтернативный вариант, предлагаемый господам военным. Если вы хотите неукоснительно выполнять условия вербовки и во что бы то ни стало доложить императорскому штабу обо всем случившемся здесь, вы уйдете свободно, но лишь после того, как у вас отнимут пальцы правой руки и отрежут язык. Солдатская честь не пострадает. Правда, лично я не советую, однако выбор у вас есть. Подумайте немного.

Дебрен посмотрел на адмирала, потом на Збрхла. Вопросительно и спокойно. На Ронсуазу он не смотрел. Никто из них не смотрел.

— Им можно доверять? — спросил ротмистр.

— Тебе доверять можно, — буркнул Венсуэлли. — Обо мне на Междуморье болтают всякое, но никто не скажет, что я не держу клятвы. Вендерк это знает, а что знает это продажное трепло, то знают и они. Дебрен — наемный чародей и тоже связан цеховым кодексом и профессиональной обязанностью хранить тайну. Все мы трое в значительной степени живем за счет хорошего о нас мнения. Да, Збрхл, мы можем им верить так же, как они могут верить нам.

— Дебрен, как у тебя с боевой магией?

— Слабовато.

— Ну, значит, надо рискнуть, — вздохнул Збрхл. — Думаю, они правду сказали относительно того, что каравелла взята, а экипаж перебит. Для этой экспедиции я специалистов по онаграм, в основном машинистов, вербовал, потому что предполагалось стрелять по Полыхачу, а не вести лесные бои с людьми. Значит, они не придут нам на помощь, а если даже и попытаются, то эти лесные духи перебьют их по одному, как тех лесорубов. Правда такова: трое нас против ихней пятерки. И больше не будет. У нас воды нет. В конце концов придется выходить.

• Предыдущая
• 48/80
• Следующая