Божество пустыни - Смит Уилбур - Страница 33

• Предыдущая
• 33/84
• Следующая

Когда Зарас подъехал ко мне, у меня были готовы приказы. На каждом его верблюде сидел вооруженный воин. Я очень быстро приказал половине их спешиться, своим ходом вернуться к пещере и охранять двух девушек. Конечно, безопасность Бекаты была в сто раз важнее безопасности Локсис, но я привык к критянке, и она мне нравилась.

Зарас доказал, что мыслит здраво, приказав навьючить на каждого верблюда дополнительный бурдюк с водой. Именно поэтому он так задержался. Теперь половина седел опустела, и я мог через равные промежутки менять всадников. Я был также доволен тем, что Зарас привел с собой нашего главного проводника аль-Намджу. Никто не знал эту местность лучше его.

Когда все уже сидели верхом, каждый всадник вел за собой запасного верблюда, а на боках верблюдов утешительно раскачивались и булькали бурдюки с водой, я готов был поставить суму серебряных мемов на то, что догоню аль-Хавсави еще до завтрашнего полудня.

Ветер утих, превратившись в мягкий, ласковый, но все равно был чересчур жарким, чтобы принести облегчение. Но по крайней мере ему не хватало силы уничтожить следы Шакала, прежде чем я их осмотрю. Я вел верблюдов с тщательно рассчитанной скоростью.

Время я определял по склонению солнца, и три часа спустя мне стало ясно, что мы догоняем свою добычу. Мы ненадолго остановились, чтобы поменять верблюдов; я разрешил людям выпить по две чашки воды, прежде чем мы двинемся дальше. Мы не гнали верблюдов, но они шли быстро, легко и без напряжения.

Через два часа я получил несомненное доказательство того, что мы догоняем убегающих. Мы увидели одну из лошадей Шакала, которая с трудом хромала, брошенная остальными. Я испытал мрачное удовлетворение от скорости нашего продвижения и сказал Зарасу, что надеюсь догнать разбойников до полуночи.

Как оказалось, я поспешил. Через час после того как я высказал свое суждение, мы подошли к первому месту, в котором следы расходились. Я поднял руку, давая знак остановиться. Потом подтвердил словесным приказом Зарасу.

– Пусть люди спешатся и разомнутся. Могут выпить по две чашки воды каждый. Но они должны держаться в стороне и не путать следы, пока я их не осмотрю.

Разделить преследователей – старая бедуинская уловка; для этого они сами делятся на два равных отряда. Каждый отряд уезжает в противоположном направлении. В нашем случае уловка была бы особенно действенна, если бы мы не смогли определить, какой отряд увез Техути. Нам пришлось бы разделиться и следовать за обоими отрядами.

Я спешился и отдал повод своего верблюда Зарасу, чтобы он его подержал. Сам я, осторожно ступая, пошел вперед, пока не дошел до места, где разбойники разделились. Я видел, что при этом они не спешивались. Поэтому я не смог найти следов Техути. Я наклонился и снова обратился за помощью к богам.

– Великий Гор, позволь мне увидеть. Открой эти слабые слепые глаза и покажи путь. Открой мне глаза, возлюбленная Хатор, и я принесу тебе кровавую жертву, которая обрадует твое сердце.

Я закрыл глаза и прослушал двадцать ударов сердца, прежде чем снова открыл. Осмотрелся, но мое зрение не изменилось. Пустыня выглядела прежней. Прозрачное свечение не озаряло суровые пески; танцующая тень не вела меня.

Потом я услышал голос и наклонил голову, прислушиваясь. Но это был лишь ветер, вздыхавший среди барханов. Я медленно повернул голову, позволяя ветру погладить ухо. И услышал ее голос, негромкий, но отчетливый.

– Пусть Хатор покажет тебе путь.

Это был голос Техути. Я быстро оглянулся, ожидая увидеть ее за спиной. Но ее не было. Я зажмурился и ждал маленького чуда, которое – я знал – обязательно произойдет. Молча наклонил голову и закрыл глаза, испрашивая у богини Хатор прощения за свои недавние оскорбительные мысли о ней.

– Ты нужна нам, милосердная Хатор. Нужна Техути и мне.

И тут у меня перед глазами начали разворачиваться события, происходившие несколько лет назад. Мы с Техути снова плыли в небольшой тростниковой лодке по священным водам Нила. Техути улыбалась, держа в руках дар, только что полученный от меня, как поздравление с тем, что распустился красный цветок ее женственности. Это было украшение, в которое я вложил всю свою любовь и все мастерство. На красивой цепочке крошечная золотая голова Хатор, богини любви и девственности.

По-прежнему улыбаясь, Техути надела цепочку на шею и обеими руками защелкнула сзади пряжку. Золотая голова лежала на шелковой коже в углублении между грудей, богиня загадочно улыбалась мне.

– Я всегда буду носить ее, Тата, – вспомнил я точные слова Техути. – Каждый раз, чувствуя ее прикосновение к коже, я буду вспоминать тебя, и моя любовь к тебе будет становиться еще горячее.

Она сдержала обещание. Когда мы встречались даже после очень короткой разлуки, она показывала мне амулет на золотой цепочке и подносила его к губам.

Я не мог понять, почему вспомнил об этом сейчас, в такую решающую минуту, когда время и скорость так важны, и попытался прогнать воспоминание. Но вдруг с неожиданным волнением подумал, что драгоценность теперь пропитана сущностью Техути, ее духом. И тут голос ветра подтвердил мои ощущения.

– Найди Хатор, найдешь меня.

Когда я вскочил, я все еще был там, где шайка Шакала разделилась. Я видел, что отряд из десяти человек повернул на север. Я решил вначале последовать за ним, двигаясь в стороне от следа, оставленного копытами лошадей.

Я раскрыл восприятие, чтобы получить указания от Техути или Хатор. Но ничего не почувствовал. Я продолжал идти, и во мне ожили чувства. Досада и ощущение одиночества росли с каждым шагом.

Я повернул обратно к месту, с которого начал, и неприятные ощущения стали постепенно рассеиваться и совсем исчезли, когда я достиг места разделения.

Второй отряд разбойников повернул на юг. Я пошел по их следам.

И почти сразу почувствовал оживление. С каждым шагом я все больше радовался, а потом почувствовал, как маленькая теплая рука взяла мою руку и сжала. Я посмотрел вниз, но моя рука была пуста. Я с полной убежденностью осознал рядом с собой чье-то присутствие, которое вело меня.

Я побежал вперед, рассматривая выжженные пески. Прошел еще сто шагов и увидел, что впереди в пустыне что-то сверкнуло. Предмет наполовину погрузился в песок, но я сразу его узнал, опустился на одно колено и разгреб песок. Взял крошечный кусочек золота и поднес к губам.

Я оглянулся на Зараса. Тот стоял у своего верблюда, наблюдал за мной. Я помахал рукой, призывая его. Зарас быстро сел верхом и погнал своего верблюда вперед, ведя моего за собой.

– Откуда ты знаешь, что ее увезли сюда, а не в ту сторону? – спросил он, передавая мне повод моего верблюда.

– Знаешь эту безделушку?

Я раскрыл ладонь и показал голову богини. Он благоговейно кивнул.

– Она оставила мне знак.

– Она удивительная. – Голос Зараса был полон восхищения. – Во всем мире ни одна женщина не сравнится с ней.

Следующую лошадь бедуинов мы встретили через два часа. Она стояла, понурив голову, не в силах сделать ни шагу. Всадник безжалостно стегал ее, прежде чем бросить. Ее круп был иссечен ударами хлыста, кровь запеклась в ранах.

– Дайте ей воды, – приказал я.

Зарас сам спешился и налил в кожаное ведро воды, которую нес его верблюд. Я тоже спешился и встал за плечом лошади. Вынул меч. Зарас поднес воду к несчастному животному и окунул его морду в ведро. Я позволил лошади сделать несколько глотков, а потом обеими руками поднял меч над головой. Животное продолжало пить, когда я опустил меч, вложив в удар весь свой вес и всю силу.

Отскочила чисто отрубленная голова. Туловище опустилось на колени, из перерезанных сосудов била кровь. Потом лошадь упала на бок.

– Не трать зря воду, – предупредил я Зараса, вытирая меч о плечо лошади и возвращая его в ножны.

Я смотрел, как Зарас выливает остатки воды в мех. Мне нужно было время, чтобы взять себя в руки. Я страдал почти так же сильно, как лошадь перед моим милосердным ударом. Я презираю ненужные жестокость и страдания во всех их формах, а лошадь ужасно страдала. Однако я не стал показывать свои истинные чувства. Если бы мои люди знали, что я чувствую, они сочли бы меня странным и утратили часть уважения ко мне.

• Предыдущая
• 33/84
• Следующая