Понятие сознания - Райл Гилберт - Страница 4

Однако одно дело знать, как применять подобные понятия, и совсем другое — знать, как они взаимосвязаны друг с другом и с понятиями иного рода. Многие люди способны осмысленно использовать понятия в своей речи, однако не могут осмысленно говорить о них. Благодаря практике они знают, как оперировать понятиями, во всяком случае, в знакомых им сферах, но они не могут выявить логические отношения, которые регулируют их использование. В этом они сходны с теми, кто хорошо знает все дорожки в собственном округе, но не может нарисовать или же прочитать карту этого округа, а тем более карту области или континента, а котором находится этот самый их округ.

Глава I. Миф Декарта

(1) Официальное учение

Существует учение о природе и месте сознания, которое настолько широко распространено среди ученых и даже среди простых людей, что заслуживает быть рассмотренным в качестве официальной теории. Большинство философов, психологов и религиозных учителей подписываются, с теми или иными незначительными оговорками, под ее основными положениями и, несмотря на то, что признают в ней определенные теоретические трудности, они все же склонны считать, что эти последние могут быть преодолены без серьезных модификаций в архитектуре теории. Ниже будет показано, что основополагающие принципы этого учения неверны и входят в противоречие со всем корпусом того, что мы знаем о сознании, при условии, если мы не просто пустословим о нем.

Официальное учение, основателем которого выступил Декарт, в общих чертах выглядит следующим образом. За исключением (весьма сомнительным) слабоумных и младенцев каждое человеческое существо обладает телом и умом. Некоторые предпочли бы сказать, что каждый человек является телом и умом. Человеческое тело и ум обычно сопряжены, однако после смерти тела ум может продолжать существовать и действовать.

Человеческие тела протяженны и подчинены механическим законам, которые управляют движениями всех тел в пространстве. Телесные процессы и состояния могут быть отслежены сторонним наблюдателем. Таким образом, жизнь человеческого тела — дело столь же публично наблюдаемое, сколь и жизнь животных, рептилий и даже рост деревьев, кристаллов или движение планет.

В то же время сознания не находятся в пространстве, а их деятельность не подчиняется законам механики. Работа, происходящая в одном сознании, не видна другим наблюдателям, его существование приватно. Только я один могу иметь непосредственное знание о состояниях и процессах, происходящих в моем сознании. Человек, таким образом, проживает две параллельные истории: одну, состоящую из всего, что происходит с телом и внутри него, и другую, складывающуюся из происходящего с его сознанием и внутри него. Одну — публичную, другую — приватную. События первой истории суть события физического мира, те же, что составляют вторую, являются событиями ментального мира.

Неоднократно обсуждалось, способен ли человек непосредственным образом контролировать все или же только некоторые эпизоды своей собственной приватной истории. Однако, по крайней мере, некоторые из них, согласно официальному учению, доступны ему непосредственно и несомненно. Благодаря сознанию, самосознанию и интроспекции человек получает прямую и адекватную информацию о текущих состояниях и действиях своего ума. У нас могут возникать те или иные сомнения относительно одновременно действующих или смежных с ними явлений, происходящих в физическом мире, однако, по крайней мере, часть того, что в данный момент занимает наше сознание, будет для нас несомненным.

Эту раздвоенность двух жизней и двух миров человека привычнее выразить, сказав, что вещи и события, принадлежащие физическому миру, включая его собственное тело, относятся к сфере внешнего, в то время как деятельность его собственного сознания — к сфере внутреннего. Разумеется, подобная антитеза внешнего и внутреннего подразумевается лишь в качестве метафоры, ибо сознания, будучи непространственными, не могут быть описаны ни как пространственно пребывающие внутри чего-либо другого, ни как содержащие пространственно происходящие события в самих себе. Однако эта верная интенция не спасает от старых рецидивов, и теоретики продолжают строить догадки о том, как раздражители, физические источники которых находятся за ярды или мили от человека, способны инициировать ответные ментальные реакции внутри его черепной коробки; или о том, каким образом решения, оформленные в его голове, могут приводить в движение его конечности.

Но даже в случае если «внутреннее» и «внешнее» разумеются как метафоры, вопрос о том, каким образом сознание и тело человека воздействуют друг на друга пользуется печальной славой трудной теоретической проблемы. То, что велит ум, исполняют ноги, руки и язык; то, что воздействует на ухо и глаз некоторым образом связано с тем, что воспринимает сознание; гримасы и улыбки выдают мысленные состояния, а телесные наказания, хочется надеется, приводят к нравственному исправлению. Однако действительные взаимодействия эпизодов приватной и публичной истории человека остаются тайной, так как они не принадлежат ни к одному из этих разрядов. Их нельзя представить в автобиографии событий внутренней жизни человека, и точно так же их невозможно выявить в биографическом описании событий внешней жизни этого человека, сделанном кем-то другим. Ни самоанализ, ни лабораторный эксперимент не позволяет отследить их. Они являются теоретическими воланами, которые без конца перебрасываются от физиолога к психологу и обратно от психолога к физиологу.

Подчеркивая это отчасти метафорическое представление о разведении двух сфер жизни человека, следует обратить внимание на еще более глубокое философское допущение. В нем предполагается, что имеют место два различных рода или статуса существования. Все, что существует или случается, может иметь либо статус физического существования, либо статус существования ментального. Подобно тому, как стороны монеты предстают орлом или решкой, подобно тому, как среди живых созданий существуют самцы или самки, точно также предполагается, что одно существование есть существование физическое, а другое — ментальное. Неотъемлемым условием того, что обладает физическим существованием, является его нахождение во времени и пространстве; неотъемлемым условием обладающего ментальным существованием является его нахождение во времени, но не в пространстве. То, что имеет физическое существование, состоит из материи или же есть действие материи; то, что обладает ментальным существованием состоит из сознания или же является действием сознания.

Таким образом, налицо полярная противоположность между ментальным и материальным, зачастую представляемая следующим образом. Материальные объекты существуют в общем поле, понимаемом как «пространство», и то, что происходит с одним телом в одной части пространства, механически связано с тем, что происходит с другими телами в иных его частях. В отличие от этого, ментальные события имеют место в изолированных областях, называемых «сознаниями» (minds), и не существует прямой причинной связи (возможно, за исключением телепатии) между тем, что происходит в одном сознании, и тем, что происходит в другом. Только через посредство интерсубъективно (публично) данного физического мира сознание одного человека способно что-то различать в сознании другого. Сознание является обособленной в самом себе сферой, и свою внутреннюю жизнь каждый из нас проживает неким призрачным Робинзоном Крузо. Люди могут видеть, слышать и толкать тела друг друга, но они неисцелимо слепы и глухи к работе другого сознания и не в силах воздействовать на него.

Какого рода знание о деятельности сознания достижимо для нас? С одной стороны, согласно официальному учению, человек располагает наилучшим из тех, какие только можно вообразить, непосредственным знанием о работе его собственного сознания. Ментальные состояния или процессы суть (по крайней мере, в их нормальном течении) явления осознаваемые, и сознание, которое освещает их, не может порождать иллюзий или давать повод для сомнений в их содержании. Текущие мысли, чувства и воления человека, его восприятия, воспоминания и представления являются внутренне «фосфоресцирующими»; их существование и их характер с необходимостью даны их владельцу. Внутренняя жизнь представляет собой поток сознания такого рода, что было бы абсурдным предполагать, что сознание, жизнь которого и есть этот поток, могло бы не знать того, что плывет вниз по этому потоку.