Чародей звездолета ''Посейдон'' - Балмер Генри Кеннет - Страница 15
- Предыдущая
- 15/34
- Следующая
Выражение глубочайшей сосредоточенности придавало его красивому лицу что-то похожее на благородство. Но Хаулэнд быстро освободился от имиджа, возникшего в его воображении. В Мэллоу не осталось и капли благородства.
Каждая из клеток, составлявших этого человека, работала в одном направлении и только в одном направлении – для корыстных целей Теренса Мэллоу.
– Итак, убит вор-карманник по кличке Пальцы. Что из того?
– Твоя работа, Мэллоу?
Оба говорили почти шепотом, вполголоса, их слова ловило и заглушало душное помещение библиотеки. К тому же, к счастью, поблизости от них никого не было.
– Нет, черт возьми, это не я! У меня был разговор с полицией, и она не предъявила мне никаких обвинений. Почему ты подозреваешь меня? Я уже устал, и меня тошнит от твоего постоянного, надоедливого брюзжания и критического отношения ко мне, Хаулэнд. Мы вступили в мужскую игру, и в ней нет места старым бабам!
– Да, старым, пожалуй, нет. Но вы со Стеллой Рэмзи, кажется, здорово сошлись во взглядах...
– Оставь ее в покое! То, что между Стеллой и мной, – это наше личное дело.
– И еще Колина Рэмзи, да? Как ты думаешь, что он сделает, если узнает?
– Ну, ты, тупой... – Мэллоу поднял голову от разбросанных перед ним книг – лицо его теперь было злым и жестоким, а отблеск снега снаружи и неяркий свет библиотеки придавали его физиономии мертвенно-бледный вид. Послушай, Хаулэнд. Не лезь, куда не следует, и занимайся своей работой, за которую тебе платят, а делать выводы предоставь мне. Мы взялись за дело, которое должны довести до победного конца, и ты, черт побери, будешь выполнять то, что тебе приказывают.
Наблюдая за Терри беспристрастным взглядом, чему сам удивился, Хаулэнд не совсем уверенно пришел к заключению, что Мэллоу может и не знать о том телефонном звонке и о посещении Питером комнаты, где лежал убитый. А хриплый, режущий ухо голос мог принадлежать самому Киркупу.
Возможно, что так. Возможно, Мэллоу был намного хитрее и коварнее, чем думал о нем Хаулэнд.
– Почему был убит Киркуп?
– Я здесь ни при чем. Пойми это своей тупой башкой. И ничего я не знаю, засек? Ты вроде забыл, что я не должен отчитываться перед тобой за свои действия – кроме всего прочего.
Мэллоу вел себя грубо и бесцеремонно. Бывший военно-космический офицер всегда оставался верным себе – никогда не забывал распускать хвост и старался производить впечатление несгибаемого, сильного космонавта, которому все по плечу.
– Может, и не должен, но Киркуп...
– Я могу объяснить тебе, – Мэллоу резко перебил Хаулэнда. – Он струсил и запугивал всех тем, что случилось с его дружком Фредди Финксом.
А мы, черт его возьми, будем действовать умнее, чем сто Фредди Финксов.
– Значит, точно – Киркупа убил ты!
Эта мысль каждый раз вызывала у Хаулэнда страх. Он все время сомневался в правомерности своего предположения о непричастности Мэллоу к убийству – теперь же ситуация внезапно стала казаться угрожающей. Но надо ли ему идти прямо в полицию?
– Нет, Хаулэнд, я не убивал. Но скажу тебе вот еще что. За тобой будут следить. Если ты выкинешь какую-нибудь глупость, получишь то же самое, что и Киркуп. Понял?
Хаулэнда трясло и шатало, когда он ушел из библиотеки. Он не мог точно определить, чего было больше в нахлынувшем на него сильном волнении – гнева или страха. Он был ужасно разозлен, но в то же время его охватывал страх – отчаянный страх. Только однажды в своей жизни он сталкивался лицом к лицу с реально грозившей ему смертью – и тогда нашел в себе мужество и силы перескочить из потерпевшего аварию и начавшего падать флайера своего друга в столкнувшийся с ними воздушный экспресс, где мужчина и женщина, оба полупьяные, съежились от страха после авиакатастрофы. В тот раз он избежал гибели. Но сейчас – сейчас все было по-другому, и Хаулэнд чувствовал, как кровь предательски отливает с его лица.
Он должен остаться в живых. Он обязан завершить работу, очень важную работу, которая откроет новые пути в освоении Галактики. А, с другой стороны, такая сладкая надежда разжиться деньгами подвергала Питера танталовым мукам – он жил в бедности всю свою жизнь. Если он сейчас пойдет в полицию – раскроется весь их замысел. Это будет равносильно смерти.
Нет. Ему надо двигаться дальше, закрыв глаза на некоторые стороны задуманного дела, не устраивавшие его. Галактика как-нибудь обойдется без вора Киркупа. Хаулэнд подумал, что, быть может, поступает, как слабовольный и трусливый человек, но он твердо знал: спасение – именно в таком его поведении, гарантировавшем ему замечательную возможность жить.
Выйдя из дверей библиотеки и спускаясь вниз по ступенькам, с которых убрали снег, Хаулэнд заметил, что он прошел мимо Даффи Бригса. Бригс, как упрямый бык, продолжал свой путь, сделав вид, что он совершенно не знает Хаулэнда. Это было совсем не удивительно, все шло своим чередом. В целях конспирации они не должны показывать, что знакомы друг с другом.
Однако Хаулэнд теперь знал – за ним будет установлена слежка. Начиная с этого утра, кто-то из людей Мэллоу будет держать его, доктора Хаулэнда, под постоянным наблюдением. И если он шагнет за черту дозволенного, они раздавят его, как клопа.
Погруженный в свои унылые мысли, он быстро завернул за угол здания библиотеки и вдруг столкнулся – в самом буквальном смысле – с Элен Чейз.
Когда Хаулэнд поднял глаза, то увидел, что она, распластавшись, лежит в сугробе только что собранного снега.
На ней был ярко-голубой свитер с высоким воротником, облегавшим шею, черные спортивные брюки и высокие кроссовки на магнитных застежках.
Хаулэнд только собирался протянуть ей руку, чтобы помочь встать, как она уже была на ногах. Шапочка такого же ярко-голубого цвета, как и свитер, слетела с головы Элен и лежала на снегу. Ее рыжие волосы, присыпанные пушистым снегом, красиво блестели, снег припорошил ей и плечи, и спину.
– Извини, Элен, не заметил тебя...
– Неудивительно, Питер. Почему ты избегаешь меня? Это все из-за фонда Максвелла?
Прямой вопрос застал Хаулэнда врасплох. Он вынул свой носовой платок и протянул его Элен.
– Может быть, и так. Я был занят, вот только недавно...
– Да, я слышала.
Он улыбнулся ей – улыбка была немного натянутой, но все же улыбкой:
– Проверяла, да?
– Возможно. Послушай, Питер, пойдем выпьем кофе. Мы должны поговорить о некоторых вещах.
– Я не считаю, что действительно...
– Прошу тебя, пойдем!
Она схватила его за руку, и Хаулэнд понял, что предстоит серьезный разговор. Они пошли рядом, энергично прокладывая себе путь среди движущихся рядов студентов, которые оглядывались на них и, глазея, лукаво посмеивались.
Сидя в университетском кафетерии за одним из маленьких столов, отведенных для профессорско-преподавательского состава, Элен спросила:
– Мне кажется, ты обижен на меня, Питер?
– Нет, теперь уже все прошло. Я был взбешен – могу признаться, если ты так настаиваешь, – сразу после того, как узнал, что ты имела в виду.
– А что я имела в виду?
– Когда ты говорила загадками. Оказалось, ты получила фонд Максвелла.
Молодец! И что же ты собираешься делать с такими большими средствами? Имея столько денег, можно сделать гораздо больше, чем угрохать все на новый театр.
– Ты так уверен?
Она поставила чашечку с кофе и пристально посмотрела на Питера. По ее улыбавшимся глазам можно было определить, что она человек откровенный, честный и искренний. Ее взгляд привел Хаулэнда в замешательство. Он уже жалел, что они встретились.
– Я собираюсь принести величайшую славу старому университету, славу, которой у него не было в течение многих десятилетий!
– Ты говоришь о всех тех старых бумагах...
– Да, о всех этих старых бумагах! И оставь свой насмешливый тон! Речь идет о голографических рукописях Шоу, который пользовался и своим собственным именем, и псевдонимом – Уэллс. У меня есть еще несколько других идей и, когда я закончу, моя диссертация буквально потрясет всю академическую Галактику. Вот посмотришь!
- Предыдущая
- 15/34
- Следующая
