Хозяева Земли - Уилсон Эдвард Осборн - Страница 69

В связи с этим мне вспоминается история, много лет назад рассказанная мне одним медицинским энтомологом. Речь шла о клещевом возвратном тифе в Западной Африке и его переносчиках — клещах рода Ornithodorus. Когда эпидемия усиливается, сообщил он мне,

местные жители всей деревней переселяются на новое место. Однажды, когда одна деревня готовилась к переселению, он увидел, как старейшина подобрал с земляного пола хижины нескольких клещей и аккуратно положил их в коробочку. Когда мой знакомый спросил его, зачем он это делает, старейшина объяснил, что хочет взять их на новое место, потому что «их духи защищают нас от лихорадки».

Новое Просвещение нужно нам еще и потому, что разум и понимание, уж какие есть, имеются на этой планете лишь у нас, а значит, только мы несем за нее ответственность. Завоеванная нами планета — не остановка на пути в лучший мир. Можем же мы сойтись хотя бы на одном общем моральном принципе: нужно перестать разрушать собственный дом, ведь другого у нас не будет. Огромное количество данных свидетельствует о глобальном потеплении климата, и основная причина — промышленное загрязнение. Столь же очевидно, даже при поверхностном анализе, стремительное исчезновение тропических лесов, лугов и других местообитаний с самым высоким биоразнообразием. Если мы не остановим глобальные изменения, вызванные разрушением местообитаний, инвазивными видами, загрязнением, перенаселенностью и чрезмерным использованием природных ресурсов (именно в таком порядке), то к концу века может вымереть или оказаться на грани вымирания половина видов растений и животных. Мы бессмысленно превращаем в солому унаследованное от наших предков золото и за это навлечем на себя справедливое презрение потомков.

Уничтожению биоразнообразия живого мира до сих пор уделялось значительно меньше внимания, чем изменениям климата, истощению невозобновляемых источников энергии и другим изменениям физической среды обитания. Было бы целесообразно следовать другому принципу: спасая живую природу, мы автоматически спасаем и физический мир, потому что достижение первой цели предполагает достижение второй. Если же мы сосредоточимся на спасении только лишь физического мира, а такое чувство, что именно это мы и делаем, мы рано или поздно потеряем оба. Многие виды, еще недавно

существовавшие на Земле, уже исчезли. Если так пойдет и дальше, мы не сможем любоваться полетом птиц, прислушиваться теплыми влажными ночами к кваканью лягушек, наблюдать за тем, как мелькают в ручьях и озерах серебристые бока рыб.

Чтобы понять истинную природу поиска объективной истины, будет полезно еще раз взглянуть на науку и религию. Наука — не просто еще одно направление человеческой деятельности, вроде медицины, теологии или инженерного дела. Это источник всех наших знаний о реальном мире, и каждый новый результат может быть проверен и добавлен в общую копилку. Это арсенал технических и статистических методов, позволяющих отличить истинное от ложного. Это принципы и формулы, связывающие имеющиеся знания воедино. Наука принадлежит всем. Ее составляющие могут быть оспорены любым квалифицированным и информированным человеком. Это не просто «еще один способ познания», как часто утверждают те, кто хочет поставить науку в один ряд с религией. Конфликт между научным знанием и религиозным учением неразрешим. Пропасть между ними будет углубляться, доставляя всем множество проблем, до тех пор пока религиозные лидеры будут по-прежнему высказывать непроверяемые утверждения о сверхъестественном происхождении действительности.

Еще один принцип, который, я считаю, следует из научных фактов, — это то, что никто и никогда не эмигрирует с этой планеты. В локальном масштабе, то есть в масштабе Солнечной системы, нет смысла продолжать исследования, отправляя космонавтов на Луну и тем более на Марс и в другие места, где теоретически могут существовать простые формы внеземной жизни, например на Европу — закованный в лед спутник Юпитера, или на спутник Сатурна Энцелад. Исследовать космос с помощью роботов дешевле и безопаснее. Технические возможности: ракетные двигатели, роботостроение, дистанционный анализ, способы передачи информации — скоро уже позволят отправлять в космос роботов, которые смогут сделать больше любого человека, в том числе принимать решения прямо на месте

и передавать на Землю высококачественные фотографии и данные. Понятно, что у нас захватывает дух при мысли о том, что человек — один из нас! — подобно первопроходцам былых времен, ступит на другую планету. Но куда более захватывающим было бы узнать, что там есть на самом деле: в мельчайших подробностях увидеть то, что лежит у наших виртуальных ног, виртуальными руками подобрать кусочки почвы, а может быть, и живые организмы и изучить их. Мы сможем это сделать, и довольно скоро. Отправлять на другие планеты не роботов, а людей чрезвычайно дорого, опасно для жизни и малоэффективно — короче говоря, это был бы не более чем цирковой трюк.

Ту же космическую близорукость, только в большей степени, проявляют мечтатели о колонизации других звездных систем. Это заблуждение особенно опасно, если эмиграция в космос подается как способ решения проблемы того, что делать, когда мы окончательно исчерпаем земные ресурсы. Пришло время серьезно подумать, почему за все 3,5 млрд лет существования биосферы нашу планету ни разу не посетили пришельцы? (Туманные огни НЛО и загадочные посетители ночных кошмаров не в счет.) И почему Программа поиска внеземного разума (SETI) после нескольких десятилетий прочесывания Галактики не зарегистрировала ни одного сигнала? Теоретическая возможность контакта существует, и поиски, несомненно, должны быть продолжены. Но представьте себе, что на одной из миллиардов звезд потенциально обитаемой части Галактики возникла развитая цивилизация, решившая увеличить свое жизненное пространство путем завоевания других звездных систем. Это могло случиться миллиард лет назад. Если это событие инициировало цикл экспансии — миллион лет, чтобы добраться до подходящей планеты, и еще столько же, чтобы после долгих исследований выслать звездную флотилию на другие, — внеземная раса завоевателей давно бы оккупировала весь пригодный для жизни сегмент Галактики, включая нашу собственную Солнечную систему.

Конечно, отсутствие инопланетян можно объяснить тем, что за все эти миллиарды лет в Галактике возникла лишь одна разумная

форма жизни — мы сами — и что только мы способны к космическим путешествиям, а значит, вперед, нас ждет Млечный Путь. Однако такое объяснение крайне маловероятно.

Я считаю, что дело обстоит иначе. Может быть, инопланетяне просто повзрослели. Может быть, они поняли, что сложнейшие проблемы развивающихся цивилизаций невозможно решить путем противостояния религий, идеологий или вооруженных сил. Они осознали, что масштабные задачи требуют масштабных решений, а они возможны лишь при условии сотрудничества всех сторон. А если так, то поняли они и то, что колонизировать другие звездные системы нет никакой необходимости. Вполне достаточно осесть на месте и исследовать безграничные возможности самореализации на родной планете.

Итак, пришло время признаться, во что же верю я сам. В XXI веке мы можем, если захотим, превратить Землю в истинный рай для людей или по меньшей мере заложить прочную основу для этого. По ходу дела мы причиним еще немало вреда и самим себе, и другим формам жизни, но этика элементарной порядочности по отношению друг к другу, неустанное применение разума и осознание нашей истинной природы рано или поздно приведут к тому, что наши мечты сбудутся.

Что же до тебя, Поль Гоген, почему ты написал на своей картине эти строки? Конечно, есть и готовый ответ: ты хотел, чтобы символизм огромного диапазона человеческой деятельности, изображенного на твоей таитянской панораме, был полностью понятен, на тот случай, если кто-то сам не догадается. Но я чувствую, что была и иная причина. Быть может, ты задал эти три вопроса, чтобы дать понять, что ответа нет — нив цивилизованном мире, который ты отверг и оставил позади, ни в избранном тобой примитивном мире, в котором ты искал покой? Или, может быть, ты имел в виду, что искусство не может зайти дальше, чем зашел ты, и что лично тебе оставался лишь один способ выразить тревожащие тебя вопросы — словами на холсте? Л хотел бы предложить еще одно объяснение завещанной тобой загадки, и оно не