Хозяева Земли - Уилсон Эдвард Осборн - Страница 65

Важнейшее различие между художественным и научным стилем — это использование метафоры. В научном тексте метафора допустима — при условии, что она проста; приветствуется также легкий оттенок иронии или даже самоуничижения. Например, в таких разделах научной статьи, как введение или обсуждение, можно написать так: «Мы полагаем, что, если эти результаты подтвердятся, перед нами распахнется дверь к новым плодотворным исследованиям». Однако никакой научный редактор не пропустит такое: «Мы надеемся, что этот результат, полученный нами ценой огромных усилий, станет водоразделом, с которого побегут многочисленные ручейки новых исследований».

Главное в науке — открытие. Главное в литературе — оригинальность и сила метафоры. Каждая научная статья присоединяет к нашим знаниям о материальном мире очередной проверенный кусочек. Напротив, лирическое выражение в литературе — средство передачи эмоционального состояния напрямую от сознания автора к сознанию читателя. У научной литературы нет такой цели. Автор научной статьи должен убедить читателя в справедливости и важности сделанного открытия при помощи фактов и рассуждений. В литературе язык должен быть тем лиричнее, чем сильнее желание передать чувство. Утверждение даже имеет право быть ложным, если и автор, и читатель хотят этого. Для поэта солнце встает на востоке и садится на западе, отражая

дневные труды и. ночной отдых человека, символизируя рождение, расцвет жизни, смерть и перерождение, хотя на самом деле солнце движется совсем не так. Таким представляли себе путь светила наши предки. Веками они увязывали бесчисленные загадки небесных сфер с загадками собственного существования, записывали их в священные письмена, воспевали в стихах. Пройдет немало времени, прежде чем настоящая Солнечная система, в которой Земля — лишь одна из планет, вращающихся вокруг небольшой звезды, займет освященное традицией место в системе поэтических образов.

От имени этой «иной», особенной правды, которую ищет литература, Э. Доктороу говорит так:

«Кто бы обменял “Илиаду” на “подлинный" исторический документ? Конечно, писатель, будь то серьезный автор или сатирик, несет ответственность за то, чтобы его произведение раскрывало правду. Но мы требуем этого от всех творческих людей, не важно, каким именно искусством они занимаются. Помимо этого, читатель художественного произведения, столкнувшийся с тем, что изображенный в романе общественный деятель говорит и делает что-то, о чем не сообщалось в других источниках, знает, что имеет дело с художественным вымыслом. Он знает, что романист пытается при помощи лжи пробраться к большей правде, чем фактическая г\равда газетного репортажа. Роман — это эстетическое толкование, и портрет общественного деятеля в романе — такое же свободное истолкование, как и портрет кисти художника. Романы читают не так, как газеты; их читают так, как они были написаны, — проникнувшись духом свободы».

\

Пикассо выразил эту же мысль в общей форме: «Искусство —это ложь, которая помогает нам увидеть правду».

Появление искусства в эволюции стало возможным с развитием у людей способности к абстрактному мышлению. Эта способность

означала, что сознание могло формировать образ формы или характера объекта или образ действия, а затем передавать представление о сформированной концепции другому сознанию. Так впервые появился настоящий, продуктивный язык, состоящий из случайных слов и символов. За языком последовали изобразительное искусство, музыка и танец, а также религиозные обряды и ритуалы.

Неизвестно, когда именно начался процесс, который привел к появлению искусства. Уже 1700 000 лет назад предки современных людей (скорее всего, Homo erectus) изготавливали примитивные каменные орудия каплевидной формы. Вероятно, их держали в руке, измельчая ими овощи и мясо. Мы не знаем, держали ли при этом наши предки их абстрактные образы в своем сознании; возможно, они изготавливали их, просто подражая другим.

Пятьсот тысяч лет назад, в эпоху более сообразительного Homo heidelbergensis, занимающего промежуточное положение между Homo erectus и Homo sapiens как по времени существования, так и по анатомическим особенностям, ручные топоры значительно усложнились, кроме того, появились искусно сделанные каменные лезвия и наконечники. На протяжении следующих 100 ооо лет вошли в использование деревянные копья, изготовление которых, скорее всего, занимало несколько дней и происходило в несколько этапов. Тогда, в среднем каменном веке, начала возникать технология, основанная на настоящей (то есть абстрактной) культуре.

Затем появились продырявленные раковины, которые, вероятно, носили как ожерелья, а также более сложные орудия, в том числе костяные наконечники. Самые загадочные артефакты этого периода — куски охры с выгравированным геометрическим узором. На одном из кусочков, возрастом 77 000 лет, процарапаны три параллельные линии, в которые «вписан» ряд из девяти Х-образных знаков. Если этот рисунок и имел какой-то смысл, узнать его не представляется возможным, однако его абстрактный характер несомненен.

По меньшей мере 95 000 лет назад люди стали хоронить мертвых. Об этом свидетельствуют раскопки в пещере Кавзех в Израиле, где

были обнаружены останки тридцати человек. Один из них, девятилетний ребенок, лежал с согнутыми ногами и оленьим рогом в руках. Такое положение тела само по себе предполагает наличие не только абстрактного осознания смерти, но и какой-то формы экзистенциальной тревоги. В обществах современных охотников-собирателей смерть — это событие, требующее ритуала, а также песен, танцев и других проявлений искусства.

Истоки изобразительных искусств, какими мы понимаем их сегодня, могут навсегда остаться загадкой. Тем не менее «творческий взрыв», произошедший в Европе примерно 35 000 лет назад, говорит о том, что к этому времени искусство под воздействием генетической и культурной эволюции уже сложилось. С этого момента и до позднего палеолита, то есть на протяжении более 20 000 лет, искусство в виде пещерной живописи процветало. В более чем двухстах пещерах на юго-западе Франции и на северо-востоке Испании (то есть по обе стороны Пиренеев) были обнаружены тысячи рисунков, в основном изображающих крупных охотничьих животных. Наряду со скальной живописью в других частях света они предоставили в наше распоряжение потрясающий «снимок» человеческой жизни перед рассветом цивилизации.

«Лувр» палеолитической живописи — пещера Шове в департаменте Ардеш на юге Франции. Шедевр среди ее экспонатов — изображение четырех лошадей (местного дикого вида, обитавшего в Европе в то время), выполненное одним художником красной охрой, древесным углем и резьбой. Изображены только головы лошадей, но каждая из них своеобразна. Лошади держатся близко друг к другу и нарисованы не строго в профиль, а так, будто мы смотрим на них немного сверху и слева. Лошадиные морды высечены в камне и слегка выдаются над поверхностью стены. Тщательный анализ рисунков в пещере показал, что сначала усилиями многих художников были нарисованы два носорога-самца, сошедшиеся в схватке головами, потом пара развернутых в другую сторону степных зубров. Между этими двумя рисунками осталось пустое пространство — и тогда один художник нарисовал в нем свой маленький табун.

Датировка показала, что изображениям носорогов и зубров 32 000-30 000 лет, и сначала предполагалось, что лошади нарисованы тогда же. Однако изящество исполнения и совершенство технических приемов навело некоторых специалистов на мысль, что лошади относятся к периоду мадленской культуры (17 000-12 000 лет назад). Если это так, то они совпадают по времени с живописными шедеврами из пещеры Ласко во Франции и Альтамира в Испании.

Впрочем, загадкой остается не только датировка лошадей из Шове, но и назначение пещерного искусства. У нас нет оснований предполагать, что пещеры играли роль первых церквей, в которых группы людей собирались для того, чтобы молиться богам. Пол пещер покрыт следами очагов, костями животных и другими свидетельствами того, что в них жили подолгу. Первые Homo sapiens появились в Центральной и Восточной Европе около 45 000 лет назад. В то время пещеры, судя по всему, служили убежищами, в которых люди спасались от холода во время суровых зим в мамонтовых степях, окаймлявших континентальный ледник по всей Евразии и Новому Свету.