Тени Миров - Синельников Владимир - Страница 50

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая

– Ты все вспомнишь со временем. – Колдунья продолжала пристально вглядываться в Качара. – Одно только могу тебе сказать прямо сейчас – ты станешь верховным ханом Степи.

– Как?! – Качар ошарашенно уставился на колдунью. – Ты не ошиблась?

– После того что было этой ночью, я не могу ошибиться, – отрезала Ягата. – Ты достигнешь всего, и мы поможем тебе на твоем пути, но в обмен на одну услугу…

– Какую?

– Тебе обязательно знать это сейчас? – спросила колдунья таким тоном, что у Качара отпала охота задавать вопросьь – Не бойся, – усмехнулась она, глядя на замолчавшего мужчину, – услуга не будет чрезмерной.

– А ты, – Ягата повернулась к Архаку, – доволен этой ночью?

Архак молча поклонился.

– Ты попадешь туда в конце жизненного пути… если только не изменишь своему будущему повелителю, – Ягата указала на Качара.

С тех пор прошло немало бурных лет. Качар потерял счет битвам и стычкам, в которых ему довелось участвовать вместе с неразлучным Архаком, усмиряя непокорную Степь. Он так и не обрел ясного знания будущего, но в опасные моменты какой-то внутренний голос нашептывал ему единственно верное решение. Благодаря этому Качар не проиграл ни одного сражения. И постепенно степные роды склонились перед непобедимым полководцем. Качар стал верховным правителем. Вот только после стольких лет он был не совсем уверен, что хотел именно этого.

А тут Ягата прислала тамгу с орлом, напоминая, что пришло время выполнения данного в далекой молодости обещания.

– Я приветствую тебя, повелитель Степи, – склонилась в поклоне перед Качаром Ягата.

Хан в ответ преклонил голову перед верховной прорицательницей.

– Прошу, – Ягата сделала приглашающий жест в сторону такой знакомой по многочисленным посещениям белой юрты и направилась внутрь.

Качар молча смотрел на идущую впереди женщину, поражаясь, как мало годы сказались на ее внешности. Зеленым юнцом в ту памятную ночь он встретился впервые с этой загадочной женщиной. И вот уже почти седым стариком, успевшим, кажется, прожить не одну жизнь в многочисленных схватках за власть, он видит все те же роскошные формы и слышит все тот же волнующий низкий грудной голос. Время оказалось бессильно перед этой женщиной.

Качар вдруг понял, почему он, думая о своем возвращении к местам молодости, даже не вспомнил о многочисленных женах и наложницах, ожидающих своего повелителя в гареме. Только эта женщина, за которой могущественный повелитель Степи сейчас покорно брел в юрту, стояла перед его мысленным взором всю жизнь. И его жены и наложницы, собранные со всех уголков обитаемой Ойкумены, не стоили и ногтя так и оставшейся недоступной Ягаты. Качар, только намекни ему об этом колдунья, распустил бы весь гарем и посадил Ягату рядом с собой на трон, чего бы это ему ни стоило. Но сколько за свою жизнь ни являлся верховный хан с предложениями к прорицательнице, Ягата отвечала на его мольбы и посулы вежливым и непреклонным отказом. Чем она его приворожила в ту самую первую ночь? Неизвестно…

– Садись, Солнцеликий, – Ягата опустилась на шкуры перед накрытым низеньким столиком, указывая по другую сторону стола место Качару. Архак остался у входа в юрту. Качар и Ягата были одни.

– Раздеваться не надо? – по привычке спросил Качар, косясь на погашенные чаши-светильники.

– Нет, – улыбнулась колдунья. – Не надо. На этот раз мы просто поговорим. Да и тебе, я думаю, трудновато уже самому разоблачаться.

– Зато ты ничуть не изменилась, – взглянул на нее хан, чуть дольше, чем нужно, задержав взгляд на неосторожно распахнувшемся вороте. – И как тебе это удается?

– Здоровая жизнь на природе – вот и весь секрет, – Ягата пристально посмотрела на хана. – Ты, кажется, тоже решил вернуться поближе к корням?

– Откуда ты знаешь? – встрепенулся хан. – Я никому об этом не говорил.

– Но думал, – пожала плечами Ягата. – Неужели ты до сих пор не понял, что для меня нет ничего сокрытого?

– Давно понял, – вздохнул хан. – Иначе как бы ты могла на еще не высказанные мои предложения присылать отрицательный ответ.

Ягата ничего не ответила на слова хана, сосредоточенно разливая по маленьким пиалам пахучий, заваренный на каких-то неизвестных травах напиток.

– А если бы я решился взять тебя силой? – Хан вдруг задал мучивший его всю жизнь вопрос.

– Все могло бы быть по-другому, – усмехнулась колдунья сквозь поднимающийся от наполняемых пиал пар. – Кто знает, может, я всю жизнь ждала от тебя именно этого поступка, достойного настоящего мужчины. Или ты не знаешь, что женщины больше всего ценят в избранниках смелость и напор?

– Ты издеваешься надо мной?

– Ничуть, – блеснула темным лукавым взором Ягата. – Разве могу я насмехаться над Солнцеликим повелителем Степи?

Начать путешествие было решено вместе с купеческим караваном, возвращавшимся из Златограда в Левит. Купцы не возражали против присутствия лишних воинов. Предводитель каравана даже согласился заплатить по таксе охранников, если мы будем нести охрану его груза. Пока караван не спустится в долину – каждый боец на счету. Здесь, на высокогорном плато, кроме банальных разбойников в любой момент можно было столкнуться с нечистью. На побережье эти порождения Тьмы пока еще были относительно редки, они почему-то не торопились расселяться по остальной территории мира, облюбовав для себя Златоградье. То ли боялись далеко отходить от Дороги, то ли была какая-то другая причина – никто ничего толком не знал. И расспросить немногочисленных, понимающих людскую речь пленников не удавалось. Даже под пыткой. А в Златограде, как поведал на прощание Ленда – советник Карая Ли и придворный маг по совместительству, – заплечных дел мастера вызывали уважение даже у кочевников Степи, издревле очень изощренных во всем, что могло помочь человеку развязать язык.

Кстати о кочевниках. Поспешный отъезд был вызван еще и тем, что посольство степняков должно было через пару дней возвращаться домой. Учитывая, мягко говоря, не совсем доброжелательное отношение Самед-хана к пришельцу с запада, крайне необходимо было попасть в столицу Степи до его возвращения, а в идеале – и покинуть пределы Степной империи в этот же срок. На последнем совете в “Серебряной розе” было решено двигаться вдоль побережья, через города Морского братства, а потом пересечь Степную империю до соляных рудников и Майдана – места, где кобольды торговали с остальным миром. Конечно, через земли кобольдов путь был бы намного короче, но они с давних пор запретили купцам посещать свои земли, а уж о том, чтобы пропустить хоть и маленький, но хорошо вооруженный отряд, не могло быть и речи. Так что прямая дорога из Златограда по старым горным дорогам отпала сразу. Еще можно было попробовать двигаться в непосредственной близости от таинственной Дороги, но этот вариант тоже казался уж очень непредсказуемым.

Так что осталось одно – караванными путями добраться до Майдана и там поворачивать на восток, где лежали практически неизведанные земли.

– Господин рыцарь доволен своей новой лошадью? – раздался справа голос, отвлекший Дейка от раздумий.

– Тебе-то что, колдун? – Ян покосился на пристроившегося сбоку Гейдла.

Дейк с самого начала испытывал инстинктивную неприязнь к новым спутникам, волею судьбы оказавшимся в одной компании с ним и его друзьями. Но если подчиненный Чико вел себя самым неприметным образом, не навязываясь в собеседники, то Гейдл, попавший в отряд по настоянию Лендла, старался вовсю. Его постоянные попытки завести разговор по душам или просто поболтать о том о сем начинали не на шутку раздражать Дейка. Артем если и испытывал какие-то эмоции в отношении неожиданных спутников, пока не подавал виду. Так же невозмутимо вела себя и его спутница. А тут еще этот начинающий маг невольно, а может и намеренно, наступил на больную мозоль Яна. Ему пришлось расстаться со своим вороным, хотя очень не хотелось это делать. В степи, через которую им предстояло пройти, обитало немало диких лошадей. Появись там вороной Дейка, все окрестные жеребцы соберутся вокруг, чтобы помериться силами с новым соперником. Вот и пришлось сменить обученного боевого коня на невзрачного мохноногого мерина степных кровей. Хотя тут Дейк был вынужден признать правоту более опытных людей. Он прошелся по конюшне, где стояли лошади посольства Степи, и не обнаружил ни одного жеребца. Только кобылы и мерины. Вот так и пришлось с болью в сердце оставить в златоградских конюшнях своего боевого товарища.

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая