Золотая Вспышка - Ледок Диана Дмитриевна "diledok" - Страница 44

настал, и молчание было прервано не словами извинения, но возгласом, вмиг разбившим

тишину на миллионы осколков. Это был голос хозяйки дома, Евгении, из-за тишины

усиленный во множество раз.

- Анабель, милочка, спустись на кухню! - Анабель подпрыгнула и мигом шмыгнула за дверь,

откуда доносился этот призыв.

Наконец, Элиза отняла руки от лица.

- Роза, ты ведь знаешь, что Анабель твоя родственница? - спросила она. - Pазве ты не хочешь

узнать ее получше?

- Да, наверное.

- И ее мать тебе понравилась, не так ли?

- В общих чертах - да, понравилась.

- И если забыть о том, где вы жили до этого, и цель, с какой вы покинули тот дом, ты бы

хотела здесь пожить?

Леон посмотрел на мать и уже собирался что-то сказать, когда Элиза дала ему понять, чтобы

он не вмешивался.

- Может быть, - поколебавшись, протянула Роза, - может быть и захотела.

Удовлетворенно кивнув, Элиза встала.

- Если хотите, я навещу вас завтра, здесь, в это же время.

Необходимость в отстаивании своей точки зрения исчезла внезапно, и Леон с Розой

почувствовали это еще до того, как Элиза успела самолично поставить точку. Она не захотела

ничего объяснять, а они не видели возможности убедить ее поделится всем с ними. И

прощание, такое внезапное, и такое неестественное, почти что заменило собою все

пространные пояснения.

Улыбнувшись, видя их недоуменные лица, Элиза попрощалась и исчезла.

Леон с минуту смотрел, как оседает пыль на ковре, потом кинул обреченный взгляд на Розу

и вышел. Та проводила его глазами и села на кончик кровати.

Некоторое время она молча хмурилась, а потом, пересилив себя, улыбнулась.

- Пусть сегодня она ничего и не сказала, - пробормотала она тихо, - но... кто знает, что будет

завтра?

Глава 5: Разведка

И таким образом они поселились в обиталище прапрабабушки Розы, добросердечной

Евгении. Каждое утро они теперь убегали из дома, прежде чем любезная хозяйка смогла бы

втиснуть в них по две порции борща или щей, а также навещали Анабель в ее домике,

интересуясь ее самочувствием, как будущей матери бабушки Розы, или просто как любимого

друга.

Элиза продолжала навещать их, но ее визиты не приносили им ничего нового, кроме того,

что они и так знали. Временами она бросала странные фразы, значение которых ни Роза, ни

Леон понять не могли, но этим все и ограничивалось.

Она появлялась, казалось, только лишь за тем, чтобы настроить их на будущее, уверить в

том, что они все делают правильно, и сообщить, что в доме все обстоит благополучно. Она

передавала Розе различные наставления и сообщения от родителей, a Леону новости от

Тейлора. Это ставило обоих в тупик. Новости от родителей были важным делом, но Элиза

знала намного больше, чем хотела им сказать, и они так ничего и не узнали. Но, как они не

старались хоть что-то у нее выяснить, она упорно не желала ничего говорить, и вскоре они

махнули на это дело рукой.

В конце концов они перестали ждать от ее визитов объяснений, и сосредоточились на том,

что было доступно их пониманию. Роза исправно посещала учебу, а по возвращению оба

навещали Анабель. Кого-кого, но Розу довольно-таки сильно беспокоило ее самочувствие,

поскольку во-первых: ее будущий ребенок должен был впоследствии стать матерью ее

дорогой Олив, и во-вторых, если верить историям самой Олив, бедняжка Анабель должна

была умереть в молодом возрасте. Разумеется, молодой можно быть и в шестнадцать и в

тридцать лет, но Роза почему-то все время беспокоилась именно о скором будущем, когда ее

бабушка должна была появится на свет. Не станет ли она причиной смерти своей матери? И

в этом случае они уже ничего не смогут сделать. Но ждать в постоянном страхе ведь тоже

было нельзя, так что спустя некоторое время Роза поделилась с Леоном одной из своих идей.

Идея заключалась в том, чтобы переместится немного в будущее, и выяснить любым

способом и даже не важно как, при каких обстоятельствах и когда умерла Анабель.

Выяснить это она хотела у ее близкого родственника: у ее дочери, а следовательно, y своей

бабушки.

Роза сама не понимала почему в ней вдруг проснулось это неистовое желание узнать

больше, но чувствовала что не может иначе. Ей казалось странным, что Анабель, будучи

сама Солтинера, должна вдруг умереть. От чего?

Роза очень привязалась к своей прабабушке, и всякий раз ужасалась при мысли, что скоро ее

не станет. Нет, она сделает все возможное для того чтобы защитить ее, чего бы это ей не

стоило.

И так, она поделилась своей идеей с Леоном, и тот, к ее радости, с ней согласился, заметив,

что и он тоже об этом думал.

И пока они оттачивали все подробности предполагаемого вторжения к дочери Анабель, -

Роза только теперь поняла, зачем ей дали такое безумное количество времени на уроках, им

она теперь была им лишь рада - пролетели две недели. Она как ни в чем не бывало ходила в

школу, а чтобы Евгения не заподозрила ничего странного, они с Леоном исчезали рано

утром и возвращались еще до того, как кто-либо проснулся - спасибо умению Солтинера

контролировать время - и потом запирались в комнате, перебирая возможные препятствия,

которые могут им помешать выполнить свой план.

Наконец, когда все было улажено и подготовлено, они, однажды вернувшись домой,

переоделись в менее маркую одежду, и заперли дверь комнаты Леона изнутри, чтобы их

отсутствия прошло незамеченным.

- Значит, запомни, - сказал Леон, отходя от двери и принимаясь ходить взад-вперед по

комнате, - мы с тобой странники, мирно путешествующие по Франции, и просящие немного

передохнуть в доме добрых хозяев.

- Звучит не очень вдохновляюще, - заметила Роза, кладя в сумку все вещи первой

надобности, - может моя бабуля была совсем не гостеприимным человеком, а, скажем,

наоборот?

- Поверь мне, когда у человека растет маленькая дочь, он всегда гостеприимен.

- А ты почем знаешь?

Леон поймал ее хитрый взгляд и хмыкнул.

- Я хорошо знаю свою мать, Роуз.

- Так, ладно, - Роза защелкнула молнию и, отходя на шаг, глубоко вздохнула, чтобы

успокоится, - кажется, все готово.

Кидая быстрый взгляд на сумку, Леон улыбнулся себе нос и встал, подходя к одетой в

мешковатый комбинезон Розе. Та держала в руках шпильку для волос, а другой сооружала

большой пучок на затылке.

Подождав пока пучок окончательно прикрепится к затылку, он заметил:

- Не совсем все.

- По-моему все, - пожала плечами та и вздохнула, - ох, как я волнуюсь.

- Все будет хорошо, - прошептал Леон, обнимая ее сзади и прижимая к себе, - я люблю тебя.

Он прижался губами к ее волосам и глубоко вздохнул, словно повинуясь желанию

пропустить сквозь себя весь момент, и запомнить все его подробности.

- Ну, идем? - смущенно отозвалась Роза, осторожно пытаясь высвободится из его рук.

Постояв так с минуту, Леон разжал руки и полез в карман за панелью событий. Он долго

искал нужное событие и примерный год, давая ей время сосредоточиться и привести в

порядок сумочку. Наконец, все еще немного розовая, Роза поймала его взгляд, и в ту же

секунду комната исчезла.

В следующий миг они почувствовали, как вокруг них бушует ветер, а под ногами гнется

высокая трава, достававшая им до пояса. Оглянувшись назад, Роза с испугом обнаружила,

что они стоят на краю обрыва, а под ними бушует, разбиваясь о скалы, море.

- Где мы? - с трудом перекрывая вой ветра, заголосила Роза, одевая капюшон, чтобы ветер не

задувал в ухо. - Какой это год?

- Отойди от обрыва! - хватая ее за руку и оттаскивая, воскликнул Леон.

Не готовая к толчку, она чудом устояла на ногах, а тут еще и ветер валил с ног в траву.