Непрощенные - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая
– Так тутошний я. Шерчоуски.
– Из Шерчово?
– Так и кажу.
Дедок осмотрелся, убедился, что убивать никто не собирается, и расправил плечи:
– А наскочили-то, як петухи. Чаго наскочили?
Сержант попробовал вернуть разговор в нужное русло:
– Немцы в округе есть?
– Якия немцы?
– Ну, фашисты. Военные?
Дедок выглядел озабоченным:
– А надо, шоб были?
Олег сплюнул. «Язык» или удачно прикидывался, или действительно придурковат.
– Так есть или нет?
– Ну, вядома ж, ёсць!
– Сколько и где?
– А?
– Сколько немцев и где находятся?
– Дык, вязде их наехало на самоходах, машины па-вашаму. Позабирали все со склада колхозного, председателя повесили, а сами – кто далей поехал, кто и застауся.
– Дед, ты считать умеешь? Прикинь, сколько их там? Примерно… И где расположены?
Дедок понемногу осваивался:
– Дык, думаю, что человек десять у нас. В Бродах еще пяток. Ну и ездють туды-сюды… много.
– Дороги охраняют?
– А як жа ж! На мацацыклетках с куляметами.
– С пулеметами?
– Дык.
Рыжий почесал небритую щеку:
– И что говорят? Где фронт?
– А?
– Где воюют?
Дед махнул рукой:
– Тама!
– Далеко?
– Ну, ясно. Ужо день, як гармат не слыхать.
– Пушек не слышно?
– Так.
Я жестом показал деду, чтоб снял мешок. Может, пожрать есть? Ничего… Какое-то тряпье и лапти. Запасные, наверное.
– К куме иду, яна накормить, – оправдался дедок.
Он уже вполне освоился, поглядывал на нас с интересом.
– А что гэта, хлопцы, у вас на воротниках? – спросил, ткнув пальцем в эмблему на петлице сержанта.
– Танк это, дед. Танкисты мы.
– А чаго пешшу идете?
– Сгорел наш танк.
Дед почесал бороду.
– Нябось, без машины тяжка?
Рыжий зыркнул на разговорившегося.
– Подарить танк Красной Армии хочешь?
Селянин скосил глаза и пробурчал:
– Подарить, так, мабуць, не. А вось продать…
Из наших глоток одновременно вылетело:
– Чего?!
– Продать дык могу.
Сержант изумленно уставился на предприимчивого деда:
– Откуда у тебя танк, старче? И почем танки в Шерчово?
Дедок хитро ухмылялся:
– Скольки? Дорага… Тышч шестьдесят злотых. Не менее.
– Чего?!!
– Говорю, что танк добрый, мабуць, тысяч пятьдесят-шестьдесят каштуе.
Рыжий скривился:
– Дед, откуда у нас злотые? Ты еще фунты стерлингов вспомни! К тому же на фиг они тебе? Польши ж нет.
– Дык, и рупь ваш – тож ненадолго. А немецких денег у вас, знамо, нету.
Дед присел на свой мешок и продолжил торговаться:
– Грошей нема, дык, можа, сменяемся?
Сержанту ахинея надоела:
– Слушай, задолбал! Где танк?
Дед будто не заметил смены настроения у потенциального «покупателя»:
– Тольки на што сменять?
Мехвод придвинулся к старикану с явными намерениями на лице, но рыжий неожиданно решил подыграть. Он подмигнул нам и спросил:
– Тебе что надо? За танк не пожалеем. Хочешь расписку на сто тысяч рублей? Это большие деньги. Как советская власть вернется – сразу получишь!
Но дед уже принял решение:
– Вось. Боты явойныя! – Он ткнул в меня пальцем.
– Что?
– Боты! Сапоги по-вашему.
– Да ты совсем оху… не прав! За тебя воюют, а ты выгадываешь?!
Старикашка набычился:
– Не надо за меня. Я за себя навоевался! Дашь боты?
Я схватился было за штык-нож, но мою ладонь перехватила рука сержанта. Сквозь зубы он прошептал: «Не кипиши», – а деду кивнул:
– Согласны.
Крестьянин удовлетворенно крякнул и начал развязывать мешок.
– У тебя там танк? – Рыжий явно глумился.
– Не. Танку там места нету.
На землю упала пара лаптей.
– Боты и… твои часы, жолнер.
Рыжий обхватил запястье, будто пытаясь оставить свой трофей.
Дедок ждал.
Сержант чертыхнулся и снял с запястья хронометр:
– Ладно. Снимайте сапоги, товарищ лейтенант!
Я колебался, надеясь отмудохать доморощенного коммерсанта, но рыжий снова подмигнул:
– Снимайте!
Ладно. Я стянул сапоги и бросил дедку. Тот протянул лапти.
– Тутока веревочки сзади. Завяжешь вкруг онучей!
Аллах, милостивый и милосердный! Счастье, что не видит родня!
Дед взглянул на сержанта, тот протянул часы.
– Ну! Где танк?
Старикашка ухмыльнулся:
– Ходьте. Тут недалёка.
Дедок не соврал. Через полчаса они были около заваленного ветками БТ-7. Танк спрятали недалеко от дороги. Выглядел он совершенно исправным: ни царапины, ни вмятины. Даже боекомплект оказался на месте, неполный, правда. Олег обследовал внутренности и вылез удивленный.
– Затвор не вынули, прицел цел. Почему бросили?
– Разреши, командир!
Коля заскочил внутрь, затарахтел стартером и выглянул из люка.
– Баки пустые, товарищ сержант!
Все ясно. Неведомые танкисты ехали, пока топливо не кончилось. Отогнали танк в лес, замаскировали, думая вернуться. Да только где его взять, бензин? Олег оглянулся. Дедок стоял на кромке леса, ухмыляясь.
– Иди-ка сюда, драгоценный!
Старичок осклабился беззубым ртом:
– Не… Я лепей тутай.
Олег пружинистым шагом двинулся к нему. Дедок дернулся, но сообразил, что убежать не успеет. Остался стоять.
– Чаго?
– Отдавай сапоги! И часы! Мы так не договаривались! Без топлива танк – груда железа.
Дед заюлил:
– За бянзин разговору не было! Танк – вось ён. Усё чэсна.
Рыжий схватил деда за шиворот:
– Сапоги! Часы!
Селянин бросил мешок ему под ноги:
– Шукайте!
Подбежавший Коля взял мешок. К общему удивлению внутри ничего, кроме давешних тряпок, не было.
– Ах ты, фокусник! Куда вещи подевал?
Дед, все еще вися на руке сержанта, захихикал:
– Дык я ж не валенок дурны. Пакуль шли, схавау.
– Спрятал?
– Дык.
– Где?
– Не скажу!
Олег еще раз тряхнул крестьянина, но тот только насупился.
– Дай я его немного попытаю, – предложил Ильяс, плотоядно улыбаясь и берясь за штык. – Мал-мала резать буду.
Дедок закашлялся:
– А что, хлопцы, вам, мабуць, и бянзин трэба?
Глаза сержанта сузились:
– Вещай, куркуль!
Дедок закрутился:
– Тут МТС недалека. Там бочки с бянзином, и сеялки, и трахтар!
– А немцы?
Селянин скуксился:
– Ну и немцев трохи. Вядома ж.
– Сколько?
– Ну так… Десяток, мабуць.
– Ах ты… Да я тебя…
Но что именно собирается сделать сержант с коммерсантом, лейтенант с мехводом не услышали. Кусты на краю поляны разошлись, в прогале появился ствол винтовки:
– Руки вверх!
Сержант отпустил дедка. Тот плюхнулся на колени и быстро-быстро, на четвереньках, заелозил в лес.
– Кто ты, добр человек? – поинтересовался сержант, поворачиваясь на звук.
– Руки!
Все замерли, послушно подняв руки.
Заросли раздвинулись, и на поляну вышло четверо красноармейцев. Замызганные, небритые, но с оружием: у двоих в руках – винтовки Мосина, у третьего – трофейный «маузер», самый здоровый шел с пулеметом «МГ».
– Почто гражданского тиранишь? – сквозь зубы спросил тот, кто с пулеметом.
Ильяс пригляделся. Судя по петлицам, все рядовые, но никаких попыток приветствовать лейтенанта у пришедших не наблюдалось. Ильясу это не понравилось.
– Представьтесь-ка, рядовой! – Он попробовал придать голосу металла.
Бойцы смерили его тяжелыми взглядами и переглянулись. Пулеметчик нехотя выдал:
– Рядовой Горовцов, 44-й стрелковый полк. Это бойцы сводного отряда. После прорыва следуем к линии фронта. А вы кто?
Ильяс решил спустить фамильярность:
– Лейтенант Паляница, 22-я танковая дивизия. Следуем туда же.
Горовцов кивнул на БТ-7:
– Ваш?
Сержант, убедившись, что конфронтация не грозит, обернулся, выискивая дедка, но того уже и след простыл.
– Наш… Выменяли вот.
– Почему лейтенант в лаптях? – Пулеметчик им явно не доверял.
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая
