Тайны смутных эпох - Баландин Рудольф Константинович - Страница 82

• Предыдущая
• 82/94
• Следующая

За последние годы появилась новая версия устранения Берии. Сын последнего С.Л. Гегечкори-Берия и один из бывших бойцов секретного спецподразделения МВД сообщили, что в июле 1953 года Берия не был арестован в Кремле, а при возвращении в свой особняк был расстрелян встретившей его там засадой. Так или иначе, он был устранен в результате тайного з аг о во ра.

До августа 1953 года самые ответственные документы подписывал один Маленков, а потом стала обязательной и подпись Хрущева. Почему и как это произошло, остается загадкой. В следующем году Хрущев (поддерживаемый Жуковым), постепенно оттесняя Маленкова, делал решающие шаги к вершине власти. К сожалению, подробности его интриг остаются неизвестными.

Развязка наступила в январе 1955 года, когда Маленков был заменен Булганиным, активно способствовавшим избранию Хрущева на пост Первого секретаря ЦК КПСС. Начала свою работу комиссия ЦК по репрессиям, руководимая П.Н. Поспеловым. Эта комиссия проделала жульнический трюк с цифрами о количестве политических репрессированных, включив в их число и всех уголовников. Знал это Хрущев? Безусловно. Он ведь не стал приводить реальные цифры, которые были переданы ему из КГБ.

По его словам, «количество арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936 годом более чем в десять раз!» Тогда как в 1936 году в исправительно-трудовых лагерях политических заключенных было 106 тысяч, а на 1.1.1938 года стало 185 тысяч. Поистине – ложь беспардонная. Ее усугубили затем многие антисоветчики, в частности А.И. Солженицын, которые громогласно утверждали, что репрессированы были многие миллионы ни в чем не повинных людей! Это позволило им лгать о массовых репрессиях против народа, тогда как репрессиям подвергались почти исключительно партийные деятели. Если бы репрессии были против советского народа, он бы сверг диктатуру Сталина или еще до войны, или, по крайней мере, в первые месяцы жестоких поражений Красной армии.

Полезно вспомнить, какую нечистую роль играл в этих чистках именно Хрущев, поднимаясь на волне репрессий в верхние эшелоны власти. Он кричал с трибуны: «Наша партия беспощадно сотрет с лица земли всю троцкистско-правую падаль… Это предупреждение всем врагам народа, всем тем, кто вздумает поднять руку на нашего Сталина!» В своих воспоминаниях он признал то, что было хорошо известно: «Близость к Сталину несомненно повлияла на мое быстрое продвижение вверх… Долгие годы я всей душой был предан Центральному Комитету и лично Сталину».

Что ж, до 1956 года он не знал о репрессиях, в которых сам активно участвовал?! Он что же, «прозрел» на седьмом десятке лет (слепые котята прозревают значительно раньше)? Нет, конечно. Он действовал в соответствии с текущей ситуацией, добиваясь в конечном счете своего единоличного господства и установления диктатуры партийного руководства. С этой целью он ловко использовал авторитет менее изощренного в интригах Г.К. Жукова, разгромив в июне 1957 года «антипартийную группу» Молотова, Кагановича, Маленкова и «примкнувшего к ним» Д.Т. Шепилова, а четырьмя месяцами позже вывел из ЦК и сместил с поста министра обороны СССР маршала Жукова. На следующий год он уже занимал все сталинские посты, обладая превосходными качествами интригана, но не имея государственного ума и чувства ответственности за свои действия.

Интересно отметить, как отозвался он в своем докладе на XX съезде КПСС о своем друге и соратнике: «В организации грязных и позорных дел гнусную роль играл махровый враг нашей партии, агент иностранной разведки Берия». А вот какую цифру реабилитированных за два года (до своего доклада) привел Хрущев (многих реабилитировали посмертно): 7679 человек. Немало, конечно, но не более чем сотая или даже тысячная часть от тех цифр невинно осужденных и расстрелянных во времена «культа личности», о которых вещали сам Хрущев, а также его сторонники и последователи. И в то же время в его докладе говорилось, что если бы не была разгромлена «враждебная партии и делу социализма» «политическая линия и троцкистско-зиновьевского блока и бухаринцев», «у нас не было бы тогда мощной тяжелой индустрии, не было бы колхозов, мы оказались бы безоружными и бессильными перед капиталистическим окружением». (Сущая правда.)

Так, подмешивая в правду ложь и клевету, плетя внутрипартийные интриги, Хрущев определил наступление нового смутного времени в России – СССР. Его наследие оказалось чрезвычайно живучим, и когда к власти пришел М.С. Горбачев, оно было востребовано. Таким образом, политика Хрущева привела к смуте не только в тот период (когда народ зло высмеивал этого «кукурузника»), но и в конце XX века, когда в потоках лжи и клеветы на Советский Союз вовсе пропали все обрывки правды, которые вынужден был приводить Хрущев.

Была даже пущена в ход версия, будто Хрущев мужественно шел на риск, оглашая свой антисталинский доклад. Но это совсем не так. Он вышел с докладом на трибуну, имея гарантированную поддержку большинства верхушки КПСС (Булганин, Первухин, Микоян, Сабуров, Кириченко и, с оговорками, примкнувший к ним Суслов), против Молотова с Ворошиловым и отчасти поддерживавших их Маленкова и Кагановича. Но главное, он имел поддержку нового ЦК двадцатого созыва, большинство которого составляли хрущевские сторонники и выдвиженцы, будущие деятели брежневского «застоя». Важную роль играла и твердая поддержка Жукова, руководившего вооруженными силами, роль которых во внутренней политике резко возросла после казни Берия и основательной чистки МГБ.

Как мы знаем, вскоре Хрущев предал и Жукова, сместив его с высоких постов. Советская армия, вслед за КГБ, оказалась полностью подчиненной партийному руководству. После этого административно-хозяйственный аппарат и местные Советы оказались в том же положении. Было покончено со сталинской системой «сдержек и противовесов», не дававших партийному руководству захватить власть над государством, над обществом.

Хрущевская смута во многом предопределила крушение мировой социалистической системы и расчленение СССР. При этом сказались не только объективные, но и субъективные обстоятельства, связанные именно с некоторыми «субъектами», сыгравшие важную роль в событиях того периода.

То, что принято называть «буржуазной идеологией» и выражающееся прежде всего в примате материальных потребностей над духовными, не было чуждо многим руководящим партийцам, в особенности тогда, когда для удовлетворения жажды комфорта и благоденствия сложились благоприятные условия. Но в некоторых случаях корни «мелкобуржуазной заразы», как выражались в героические времена страны, лежали довольно глубоко.

Например, по воспоминаниям сверстников и земляков Хрущева, оказывается, что он был сыном состоятельного сельского жителя, который занимался изготовлением сбруи для лошадей, использовавшихся на шахтах. Он посылал сына Никиту продавать свои изделия в Донбассе. Сам Никита Сергеевич по своей болтливости проговорился, что его родитель всю жизнь мечтал стать капиталистом.

Молотов говорил о меньшевистском прошлом Хрущева. Дата и место вступления Хрущева в партию большевиков в 1918 году неизвестны. В Гражданскую войну он стал комиссаром стрелковой дивизии, быстро поднявшись до начальника политотдела армии. Мирное время потребовало от него кропотливой учебы. Но к этому он никогда не был расположен. Он напирал больше не на учебу и овладение специальностью, а на партийную работу (как тут не вспомнить такое же тяготение Горбачева и Ельцина!).

В 1923-1924 годах он примыкал к троцкистской оппозиции, но затем переметнулся к сталинцам. По протекции Л.М. Кагановича он поднялся до поста заведующего орготделом ЦК КП(б) Украины. Но когда начали выкорчевывать троцкистов, он скатился с высокой номенклатурной должности, хотя и сохранил партбилет. Он покинул Киев и приехал в Москву. Начал учиться в Промышленной академии им. Сталина, но не пройдя и половину курса наук, перешел на партийную работу (благо, что теперь в Москве на высоких должностях находился все тот же Каганович). Правда, еще учась в академии, он познакомился с однокурсницей Н. Аллилуевой, женой Сталина и, воспользовавшись этим, втерся в доверие к Сталину. Началось его быстрое восхождение по партийной иерархической лестнице…

• Предыдущая
• 82/94
• Следующая