Облачный полк - Веркин Эдуард - Страница 27
- Предыдущая
- 27/53
- Следующая
– Хорошо, – сказал Саныч. – У тебя пять минут.
– Что? – спросил я.
– Пять минут. Через пять минут я жду тебя под сосной. Все.
Саныч закинул мешок на плечи, выскочил на воздух, вернулся, сказал строго:
– Смотри у меня! Если не пойдешь… – Кулаком пригрозил. – Если не пойдешь, я сильно обижусь. Понял?
Лучше Саныча, конечно, сильно не обижать. Я быстро собрался. А что, схожу в гости. Чем тут неделю сидеть, пойду пройдусь. Посмотрю, как Саныч жил. И не скучно будет. К тому же, если не пойдешь, Ковалец обязательно заставит работать. Дрова пилить, потом дрова рубить, потом еще что-нибудь придумает и будет руководить, наставлять, недовольно ворчать, говорить, как правильно…
Лучше к Санычу. Конечно, мороз сейчас, а ватник у меня поистерся и с холодами не дружит, а еще больше не дружит с метелью, но лучше мороз, чем Ковалец.
На воздухе пахло дымком и дрожжами. Саныч о чем-то разговаривал с Лыковым; понятно, пытается что-то выпросить в дорогу, выпросит, конечно же. Лыков скрылся в поварне, показался опять, сунул Санычу узелок, помахал мне. Я тоже помахал.
Саныч подошел, потряс узелком.
– Каша, – сказал он. – В туесе. Килограмма два. Пшенная, с луком и грибами. А? Как?
– Молодец.
– То-то же. Не зря часы меняли, учись, как надо. Сегодня весь день идем. Вперед. Сначала к северу…
Сначала к северу, через болото, скользя меж холмов по льду, сверяясь с неприметными для глаза затесами на деревьях с надломленными ветками, стараясь держаться дальше от бьющих внизу родников, лед над которыми тонок и ненадежен. Болото тянулось долго – выбрались уже после полудня и сразу погрузились в бурелом. В сороковом здесь прошел смерч, поломал деревья, между ними проросли молодые березы, и местность стала похожа на лабиринт: пробраться сквозь было решительно невозможно – настоящая засечная черта – не то что рота, взвод не пройдет. А бомбить нас сверху бесполезно, сверху мы лес лесом.
На болоте Саныч молчал, поглядывал вверх и по сторонам, а едва завязли в буреломе, его как прорвало. Стал вспоминать свое детство. В основном про то, как он болтался по лесам да по рекам, терялся в лесу, тонул в реке, падал с колокольни, пробовал копить на настоящую двустволку, делал самострелы из спичек и дрался с пацанами из соседней деревни.
Я привычно слушал. Очень скоро Саныч устал трещать про себя и предложил мне что-нибудь рассказать. А мне не очень хотелось про свое детство, к тому же по сравнению с Санычем жизнь у меня была какая-то чересчур однообразная, обычная. Ну, разве что про фотографию, это интересно. Но как-то раз я уже пробовал рассказать ему про фотографию, однако уже на установке света Саныч начал зевать и чесать нос.
Поэтому я предложил рассказать какую-нибудь книжку. Санычу идея понравилась, только он предложил, чтобы книжка эта была не просто так, про природу или там про любовь, а чтобы нормальная. Про войну.
Я стал вспоминать книжку про войну и вспомнил только одну.
– Про войну? – уточнил Саныч.
– Ну да, почти. Про то, как на землю марсиане напали.
Саныч поглядел вверх. Было еще светло, но звезды коегде уже проглядывались. Может, и Марс тоже. Я не знал, в какой части неба он прячется.
– Люди с Марса? – уточнил Саныч.
– Не, они не люди. На осьминогов похожи. Они в таких цилиндрах из космоса прилетели. А как вылезли, то всех тепловым лучом перерезали. А потом построили такие треножники, вроде как танки, только на ногах – и давай этим лучом направо-налево.
Саныч заинтересовался, слушал, я рассказывал. Про то, что люди сначала не понимали, что это, откуда это, не понимали, что марсианам нужно. Потом выяснилось, что им нужно только одно – они кровь из людей добывали. А людей в такие клетки загоняли. Все это как бы один человек рассказывает, который оказался в том самом месте, где марсиане приземлились, и наблюдал, как они Землю захватывают…
– А армия что? – остановился Саныч. – Куда армия смотрела?
– Они сначала думали, что марсиане дружелюбные. Надо было сразу все эти цилиндры подрывать, а не ждать, пока они поползут. А как марсиане на треножники встали, так всех сразу уничтожать начали. И ничего с ними сделать не получалось.
– Почему?
– У них броня непробиваемая была. За все вторжение всего трех инопланетян удалось подбить. А они все армии на земле разбили. Потому что у них тепловой луч был.
Я рассказал про тепловой луч, про газогенераторные пушки, про то, как самые отборные боевые части оказались бессильны. Марсиане на своих треножниках перли, все горело, взрывалось, армия ничего не могла сделать вообще. Паника…
– Беженцы, мародеры, – продолжил Саныч. – Ну да, так оно и есть. Без объявления войны, вероломное нападение, разбомбили аэродромы. Да и оружие у них сильнее поначалу было. Тепловой луч, говоришь?
– Ага. Он целые броненосцы пополам резал. Дома взрывал. А если в воду попадал, то озеро могло сразу испариться, и все, кто был вокруг – все варились заживо.
– А население что? – спросил Саныч озабоченно. – Сопротивление оказывало?
– Конечно. Но сам понимаешь, против треножников особо не попрешь. Народ разбежался просто. А те, кто покрепче, они все в канализации попрятались…
– А дело где происходило? – въедливо поинтересовался Саныч.
– В Англии.
– Понятно теперь. А чем закончилось все? Победили марсиан?
– Как сказать. Там этот дядька, герой главный, он бродит по Англии, а там все разгромлено. Все горит, кругом трупы лежат, собаки одичавшие бегают, людей совсем нет. И дядька этот стал подозревать, что он совсем один на земле остался, а остальных всех сожрали. Он так от этого расстроился, что сошел с ума.
– Совсем, что ли? – разочарованно спросил Саныч.
– Нет, временно. Помешался немного, вот как Колупаев наш, в беспамятство впал. А когда пришел в себя, то обнаружил, что все кончилось. Все марсиане вымерли.
– Отчего?
– От микробов. Марсиане пили кровь, а в ней были микробы. Они их всех и уничтожили.
Саныч помотал головой.
– Писатель, наверное, тоже английский сочинил? – спросил он.
– Да, кажется.
– Оно и понятно. У англичан все за них микробы делают. Вместо того, чтобы самим собраться и этих осьминогов поганых перебить, они это дело микробам поручили.
Саныч рассмеялся.
– А вообще правильно говорят – руки перед едой надо мыть. Хотя я, например, могу и без рук есть, даже горячие щи.
Я не поверил.
– Просто. У нас в деревне Протасов жил, ему еще на империалистической обе руки оттяпало. Так он все мог ногами делать, даже шить.
– А ел тоже ногами?
– Нет, ел он вообще без ног. Жена ему нальет щей в чашку, а он возьмет и полкраюхи хлеба туда засунет. Булка все щи втянет – и можно просто откусывать уже. А гуща потом со дна тоже легко собирается, я пробовал – получается.
От рассказов про еду, как всегда, громко заныло в животе. Саныч услышал и успокоил:
– Не бойся, скоро в Красном Доре будем, пожрем. Там у Щенникова племянница, она хлеб печет. Часа за три успеем.
Но мы не успели до щенниковской родственницы, до хлеба и щей, до тепла – из леса вывалилась метель, минута – и мы оказались в морозном вихре, обступившем со всех сторон. Тропинка потерялась, Саныч остановился. И как-то сразу стало холоднее.
– Не успели, – зевнул Саныч. – Километров пятнадцать осталось.
– Может, проскочим? Пятнадцать километров не так далеко…
Саныч помотал головой.
– Не проскочим, – сказал он. – Черт!
И выругался еще хуже. Ночевка в лесу. Вообще-то, ничего страшного, и не в первый раз… Только не сегодня. Сегодня, похоже, далеко за тридцать и метель, тут костерком не обойдешься, тут нодья нужна. А с ней возиться часа три, а с нашим-то топориком и больше, сдохнешь, пока поставишь.
– Есть местечко, – он кивнул в сторону реки. – Недалеко вообще-то. Только…
– Только что?
– Ничего, так. К реке.
Саныч резко свернул вправо.
Сбежали к реке. Здесь было холоднее и опаснее, ветер оголил лед на излучине; я поглядел под ноги и увидел ночь. Лед был прозрачный, с тонкими, еле заметными серебристыми прожилками, под которыми чернела вода. И звезды отражались. А вода все-таки текла, отчего под валенками создавалось движенье: звезды шевелились как живые, я точно по небу шагал. И глубина, она чувствовалась. Вряд ли тут больше пяти метров, но я ощущал пятками настоящую бездну. Но мы зачем-то остановились на самой середине реки, Саныч опять слушал, как ветер воет.
- Предыдущая
- 27/53
- Следующая
